Поучения перед плащаницей в Великую Пятницу. Поучение девятое
Всего обычнее,— когда гроб умершего человека окружают его родные, друзья, знакомые. Оплакать кончину мертвеца, приготовить его к погребению, снести в могилу, горсть земли опустить на смертные останки, пропеть ему "вечную память" или, что то же,— воздать ему последний долг любви, уважения и дружбы,— все это есть по преимуществу очевидное свидетельство близости живых к умершему.
Вот и перед нами — Мертвец!
Нарочито для Него мы и собрались сюда в храм Божий. Кто же мы — для этого Мертвеца? Родные, или друзья, или знакомые?! Что призвало нас сюда, к Его смертным останкам — чувство ли благоговения, почтения или один только обычай, приличие, любопытство, жажда похоронного зрелища?
Есть ли между нами родные почившему Искупителю? "Есть!" — слышится голос Его Евангелия: "Матерь Моя и братья Мои суть слушающие Слово Божие и исполнящие его" (Лк. 8; 21). Значит, Божественному Искупителю те родственники, братья, мать и сестры,— те, кто любит слушать Божие Слово и кто живет или прилагает старание жить так, как указано Словом Божиим.
Как было бы отрадно, если бы все здесь присутствующие были родные Божественному Искупителю и Богочеловеку. Тогда и смерть бессильна нас разлучить с Ним; и все мы, хотя в разных телах, представляли бы собой одно сердце, один дух: и жили бы во Христе, и умерли бы во Христе! О, велика радость души, когда в ней объединяются понятия жизни и сглаживаются понятия о смерти! День приходит, и день отходит, и солнце только скрывается затем, чтобы с зарей следующих часов явиться во всем своем лучезарном блеске и сиянии!
Но все ли мы, здесь присутствующие, родственники и близкие Божественному Мертвецу? И слышит совесть некоторых из нас слова, сказанные Им в Евангелии: "Не знаю вас" (Мф. 25; 12). Кого, Господи? Мы крещены, мы приобщались от трапезы Твоего Престола Св. Евхаристии; мы знаем молитвы к Тебе, мы читали и пели о Тебе, мы проповедовали!? Совесть некоторых из нас слышит: "Никогда не знал вас, "кто хотя и говорит Мне: Господи, но не творит воли Отца Моего" (Мф. 7; 23, 21). Так наказана холодность к Божественному слову Иисуса Христа Сына Божия.
Облечемся в глубокий траур в этот день? К чему это нужно? Посетуем у Плащаницы Страдальца Спасителя, вздохнем о своей греховной жизни и уйдем отсюда с чем пришли, думая: "Пусть Мертвец почивает во Гробе, а живые пусть пользуются жизнью, пока свет ее не угас"?! Есть в этом очень хорошая сторона. Но в таком понимании не видно понимания нами крестного подвига и отношения Его страдальческой кончины к нам.
Нечто подобное делают и для обыкновенных мертвецов.
Итак, у Плащаницы место думам глубоким, намерениям решительным. Мало нам унести от нее только вздохи и слезы о себе и о своих грехах: взять с собой мы должны у св. Плащаницы и думу глубокую об обязательности жизни христианской.
Иначе, смысл настоящего дня не будет нами понят, и мы пойдем отсюда, как и пришли: ни своими, ни чужими Христу, ни детьми, ни пасынками, ни мирскими, ни духовными.
О, да избавит нас от такой безмерной утраты Милосердный Господь! Братья мои, слушатели! Коснитесь устами и сердцем Плащаницы, подобно благообразному Иосифу, Никодиму и девственному Иоанну Богослову! Да сподобит вас, сестры мои и слушательницы, быть похожими на тех пресвятых и честных женщин, о которых свидетельствует 19 глава Евангелия самовидца Богослова! Дети, отроки и отроковицы, знайте, что ныне вспоминаем крестную смерть Начальника нашей веры. Совершителя нашего спасения, Богочеловека, Учителя всех, ласкавшего во время земной жизни и всегда любящего детей, чистых сердцем, прилежных, набожных, радующих родителей своим доброповедением. Из чад века жизни сошел во Гроб, чтобы самый Гроб для нас сделать дверью в царство жизни, света и блаженства. Божественные длани, распростертые на Кресте, а теперь — на персях, последней любви Его — принять нас всех в Свои объятия.
Почий, почий, дражайший Искупитель.
Это Господь говорит. Когда Господь говорит, то человеческому слову нет более места. Аминь.
