Поучение XXXII. В пяток шестой седьмицы Великаго поста, на литургии.
Душеполезную совершивше четыредесятницу, и святую седьмицу страсти Твоея просим видети, Человеколюбче, еже прославити в ней величие Твое, и неизреченное нас ради смотрение Твое, единомудренно вопиюще: Господи, слава Тебе!
День за днем, неделя за неделею, и вот прошла уже вся св. Четыредесятница. Пост еще продолжится восемь дней, но дни сии имеют особенное назначение: они посвящены на воспоминание страстей Господних. Это как глава и крест на храме. Св. Церковь неоднократно ныне напоминает нам о совершении душеспасительной Четыредесятницы для того, чтобы мы, достигнув конца ея, осмотрелись, достигнута ли в нас цель св. поста, – ибо можно и много посеявши ничего не пожать, – можно употребить разныя лекарства и не получить исцеления.
Итак, что теперь с нами, то есть с нашею душою и совестию? Чувствуем ли в себе какую-нибудь благотворную перемену? Во весь Великий пост нас окружал свет и теплота духовная, когда св. Церковь употребляла все возможные способы и благодатныя средства к тому, чтобы спасти нас. Растаял ли внутри нас, от сего света и теплоты, лед сердечнаго нашего безчувствия? Омылись ли мы от нечистот греховных слезами веры и покаяния? Готова ли душа наша к изнесению плодов любви и правды? Настоящий пост для сего именно и предназначен. Ибо чего хотела Церковь, налагая его на нас? Конечно, не того, чтобы сберечь от употребления несколько снедей или лишить нас известных удовольствий. Нет; пост должен был обуздать нашу чувственность, – укротить и обезсилить наши страсти, – очистить наши мысли и желания, – дать большую свободу духу и совести, – пробудить в нас печаль по Бозе и святую тоску по небесном отечестве, – приблизить нас к небу, – очистить, просветлить и освятить все существо наше. По этому самому Четыредесятница и называется душеполезною. Такова ли она была для нас? Что мы приобрели от такого множества постовых чтений, молитв, коленопреклонений, от нашей исповеди и причастия Св. Таин Христовых? Предлагая сии вопросы, мы желаем, для вашей же пользы, обратить внимание ваше на состояние души и сердца вашего. Ибо легко может быть, что некоторые, и желая спасения душе своей, не умели воспользоваться великопостным поприщем. Это бывает, напр., когда во время поста ограничиваются одним воздержанием от пищи и пития, одним, более или менее частым, хождением в церковь, одним поверхностным исповеданием грехов своих пред священником, одним исправлением каких-либо маловажных недостатков в своем поведении и жизни; тогда как для спасения нашего требуется гораздо большее: необходима совершенная перемена наших плотских мыслей и чувств, всецелое обновление нашего духа и сердца, или, как выражается слово Божие, целое новое рождение свыше.
Если кто имел неблагоразумие остановиться на указанной нами малоплодной поверхности благочестия, тот пусть знает, что он, и много, по-видимому, делая, еще ничего не сделал, как должно; что ему надобно трудиться снова и начать, как говорится, сначала, что сделать! Углубиться в свое сердце и совесть, убедиться, что, без освящения свыше, корень всех его действий, даже добрых, есть самолюбие, а не святая истинная любовь к Богу и ближнему, – что все произрастающее от сего корня есть нечисто пред очами Божиими и недостойно Царствия небеснаго. Должно познать это и молить Господа, да Сам изведет его из плена страстей и злых навыков, да Сам созиждет в нем сердце чистое и дарует ему дух сокрушен: то сердце, из котораго сами собой явятся воистину благия мысли и деяния; тот дух, который один может быть приятелищем даров благодатных и обителию Духа Божия.
Но как же сделать все это, когда св. Четыредесятница уже прошла, и самое удобное к тому время пропущено? Действительно, время поста есть весьма удобное к сему важному делу; но наступающие дни страданий Господних, можно сказать, еще удобнее: «Как на средине земнаго шара, – говорит знаменитый наш проповедник Иннокентий Херсонский, – под равноденственною линиею, или так называемым экватором, солнце действует так сильно, что в один день выростает более, нежели у нас в неделю, так то же самое можно сказать и о наступающих днях страстей Христовых. Это наш духовный экватор: тут сосредоточены все лучи духовнаго солнца. Не было бы только недостатка, с нашей стороны, в слезах истиннаго покаяния, а то в час и минуту может произойти с душею и сердцем нашим то, чего в другое время трудно ожидать от целых седьмиц и месяцев». Итак, да не теряет надежды никто! Да соберутся под знамя веры и Креста все отсталые! Да возвратятся к своему месту самые беглецы! На Голгофе всем верующим доступ; всем кающимся прощение; всем любящим истину жизнь вечная!
Но это говорится к тем, которые не воспользовались для своего спасения временем Великаго поста; что же сказать тем, которые воспользовались им, покаялись в своих грехах и стали на путь спасения? Они вполне блаженны; и, совершив душеполезную Четыредесятницу, веселыми ногами идут к свету воскресения Христова. Как Великий пост начался для нас воспоминанием падения Адамова и привел к воспоминанию воскресения Лазарева, так и воспользовавшиеся Великим постом начали оплакиванием своих грехопадений, а кончают его духовным воскресением от смерти греховной, и с дерзновением молят Господа – показать им страсти Христовы, чтобы прославить величие Его и вопити Ему: Господи, слава Тебе! Аминь.
