Поучение тем, кто, имея нужду в знании начатков христианского учения и пренебрегая учением о том, выражает желание слышать от проповедников только уроки высшей мудрости.

Проповедуй слово, настой во время и не во время. (2Тим.4:2).

И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости. (1Кор.2:4).

Любовь ваша да простит нашу настойчивость, с которой мы желаем обучать приходящих сюда соблюдению внешних знаков молитвы и благоприличному поведению во время церковных собраний. Говорим это, памятуя суждение некоторых о том, что здесь учащенно преподается такое учение, которое прилично якобы только для новопросвещенных христиан, – иначе говоря, что мы питаем приходящих сюда не твердой пищей, свойственной совершенным, а млеком, которым должны быть питаемы младенцы веры.

Что сказать на это? Нам следовало бы радоваться тому, что обитатели сего богоспасаемого древнего града настолько усовершились в знании веры и утвердились в правилах жизни, что не нуждаются в начатках христианского учения и желают слышать совершеннейшее учение – решение высших вопросов богословской и философской мудрости.

О, если бы это было так!

Но, к сожалению, мы весьма сомневаемся в том, что требующие слова мудрости вполне усвоили начатки христианского учения. И вот почему.

В этом городе, наполненном всякого рода храмами наук, если исключить из них духовные учебные заведения, найдется ли из ста один, который бы любил чтение книг высшей христианской мудрости? Не считается ли чтение духовных книг признаком отсталости? Не нужно ли бывает кому-нибудь взятую для чтения книгу духовного содержания прятать подальше как нечто запрещенное, чтобы не увидал его кто-нибудь и не пристыдил за чтение таковой книги, как провинившегося в избытке благочестия?!

Это ли искание высшей мудрости? Быть может, скажет кто-либо: «Что мы найдем в духовных книгах и журналах? Там все старое, давно известное».

Ответствуем: почитайте – и узнаете, что там есть много нового быть может, еще неизвестного вам. Там найдете ту мудрость Божию, которая обуила68 мудрость века сего и которая для привыкших к легкому чтению может показаться труднопонимаемой, ибо она глубока как бездна, высока, как небо. Там найдете новые страницы из книги Божией, которая столь велика и таинственна, что человечество едва успело прочесть из нее только несколько страниц.

Это раз. Второе: если обратить внимание на те непорядки, какие установились и держатся здесь в храмах во время богослужения, во взаимных отношениях членов Церкви, то можно будет подумать, что многие из местных христиан не знакомы не только с азбукой или начатками христианского учения, но даже с той первоначальной дисциплиной, какая преподается детям при поступлении их в школу.

Горькая истина!

Справедливо ли огорчаться на пастырей и учителей Церкви, имеющих повеление учить не только некрещеных, но и крещеных всему, что Господь заповедал?69 Справедливо ли огорчаться, если здесь, в храме, вместо учения мудрости, приличного совершенным, преподают правила дисциплины, преподаваемые детям?

Чему учат сперва поступающих в школу? Не тому ли, как они должны вести себя там, как входить и выходить?

Не то же ли следует преподать и здесь?! Вот видим, некто входит в храм: не перекрестится, не поклонится, становится там, где ему вздумается, подает руку одному, кивнет головой другому, улыбается третьему, спрашивает о здоровье у четвертого. Так ли следует входить в храм – этот дом Божий, дом молитвы?!

Войти – и не воздать подобающей чести поклонением Владыке храма, седящему здесь на престоле Своем! Что сказали бы о вас, если бы вы так поступили в отношении к хозяину того дома, куда вы пришли не говорю с просьбой, а для обычного посещения? Не назвали бы вас по меньшей мере человеком, не умеющим прилично держать себя? Почему же мы, соблюдая приличия света, ни во что ставим обычаи общества – Церкви, к которому имеем честь принадлежать?

В школе указывают детям места, где они должны сидеть: в одном месте – старшие, в другом – младшие, мальчики особо и девочки особо. И церковный устав повелевает, чтобы приходящие в храм становились на свои места. Алтарь назначен для священнослужителей, клиросы – для клира; впереди стоят дети, на правой стороне храма – мужской пол, на левой – женский, сзади всех – матери с грудными детьми. Всякий должен знать свое место. Миряне не должны входить в алтарь без особого разрешения настоятеля, не стоять на клиросах; мужчины да не стоят в местах, назначенных для женщин, а женщины – среди мужчин.

Школьная дисциплина требует, чтобы питомцы воздавали честь своему учителю приветствием, поклоном, стоянием пред ним, когда отвечают ему. Подобный порядок должен быть соблюдаем и здесь в отношении к предстоятелю, который есть Богом поставленный учитель: когда он преподает мир и благословение, предстоящие должны ответствовать наклонением головы и мысленно взаимным желанием мира и ему. Не токмо в храме, но и в других местах, хоть бы и на улице, при встрече с этим наставником не должна ли бы быть воздаваема ему подобная честь! Ибо и школьная дисциплина требует, чтобы учащиеся воздавали честь учителям не только в школе, но и при всякой встрече.

А ведь многими не соблюдаются даже и эти элементарные правила внешней жизни христианской.

Не научив этому, как преподавать им правила высшей мудрости? Судите сами!