Последние указания на предателя и значение смерти Христовой
Лк. 22:21–23; Ин. 13:23–35
Любовь небесная, готовая на смерть за людей, установила тайну Евхаристии – источник жизни для людей. После тайной вечери любящий Спаситель еще раз предлагает вразумление предателю Иуде и потом говорит о значении близкой своей смерти.
Обаче рука предающаго Мя со Мною на трапезе, так говорил Небесный Учитель вслед за тем, как преподал чашу Нового завета (Лк. 22:19–21). Столько любви небесной на этой трапезе, и однако рука предателя – за тою же трапезою! Не страшная ли это неблагодарность? Как и прежде, Господь не указывает на имя предателя, но гнусность предательства является еще более резкою ввиду нового опыта любви, опыта в высшей степени изумительного.
И тии ученики начаша искати в себе: который убо от них хощет сие сотворити? Нетрудно заметить, что старание учеников узнать предателя в сказании св. Луки не то, которое видим у св. Матфея и Марка. По повествованию тех Евангелистов, услышав весть Спасителя, что один из них предаст Его, каждый, в страхе за себя, спрашивал Его: не аз ли, Господи? А в повествовании Луки они ищут: кто из них хочет сделать такое дело? Там обращение к своей совести; здесь обращение к обществу. У св. Луки вопрос учеников тот же, который предлагали они, по словам св. Иоанна. Озирахуся убо между собою ученицы, недоумевающеся, о ком глаголет, так говорит св. Иоанн и вслед за тем передает, как открыт был предатель самому любимому ученику (Ин. 13:22–30). Итак новое подтверждение тому, что Любовь небесная уже после тайной вечери призывала несчастного ученика к раскаянию.
Бе же един от ученик Его возлежа на лоне Иисусове, его же любляше Иисус. Поману же сему Петр вопросити: кто бы был, о нем же глаголет? (Ин. 13:23:24).
По восточному обычаю вкушали пищу, лежа на левом боку или, точнее, облокотясь на левый локоть, с обращенною к трапезе головою и с протянутыми ногами; возлежавший первым после главного лица возлежал на лоне того и к нему спиною. Так было и на вечере Иисусовой. В любимом ученике Иисуса, возлежавшем вблизи Иисуса, нетрудно узнать св. Иоанна, Евангелиста любви. Он и при других случаях является любимым и любящим учеником Иисуса и, однако, не любит сказывать о своем имени (Ин. 21:7,20–24, 19:26, 20:2). После того, как искренние ученики Иисусовы внимательно испытали свою совесть и испытание совести показало им, что при всей немощи их они далеки от страшного греха предательства, естественно было, при новом напоминании о предателе, обратиться с испытанием от себя самих к другим, когда любовь к Учителю и Господу требовала дознания о предателе. В таком расположении было они. И Пeтр, всегда пылкий, не медлит употребить средство, какое только представилось ему, чтобы узнать предателя; он обращается к любимому ученику Иисусову, и дает ему знак, чтобы спросил Господа: кто этот страшный человек? Примечательно, что Пeтр, признавая преимущество Иоанна, обращается к его помощи, ибо не Пeтр, а Иоанн – первый на трапезе и ближе всех к Учителю и Господу своему.
Напад же той на перси Иисусовы, глагола Ему: Господи, кто есть? (Ин.13:25).
Иоанн с любовию выполняет желание Петра. Он лежал спиною к Учителю, на лоне Его; желая предложить вопрос, обратился к Иисусу лицом, с нежностию любви наклонился на грудь Его и, соединяя с любовию благоговение, спросил: Господи! кто это такой?
Отвеща Иисус: той есть, ему же Аз омочив хлеб, подам. И омоч хлеб даде Иуде искариотскому (Ин.13:26).
Любимому и любящему ученику Спаситель не отказывает в исполнении желания его – узнать предателя, тогда как ни для кого другoго не открыл Он его. «Иоанн, припав к персям Его, спрашивал почти под ухом, и Христос отвечал таким же образом, так что и теперь не обнаружил предателя»8. И для Иоанна не назвал по имени предателя, а указал на него знаком. Каким же? Было в обычае на Востоке, что в конце вечери домохозяин в знак любви искренней подавал сидевшим за трапезою кусок хлеба, обмакнув его в соль или похлебку. Так поступил теперь Спаситель в отношении к Иуде, и этим-то знаком отличил Он предателя для любимого ученика. Так Любовь небесная все еще борется с жесткою душею предателя! Так она все еще дышет на нее дыханием нежной кротости и искренней приязни! Что же Иуда?
И по хлебе тогда вниде в онь сатана (Ин.13:27). Сатана вошел в Иуду, говорит св. Лука (Лк. 22:3), еще пред тем, как вероломный ученик пошел в Синедрион сказать: что ми хощете дати, и аз вам предам Его? (Мф. 26:15) Но тогда по внушению сатаны Иуда пошел объявить свою готовность быть предателем за деньги; а теперь сатана входит в Иуду, чтобы кончить дело предательства. Теперь он уже совсем овладел Иудою как орудием, вполне послушным тому, в чьих руках оно находится. Впрочем, это не значит, что сатана вошел в Иуду против его воли. Нельзя войти в дом, пока не отворены двери (Деян. 16:15). Корыстолюбие Иуды открыло сатане вход в его душу; упорство Иуды в принятом намерении, отвергнувшее все увещания любви небесной, устроило из него сосуд сатаны. И вот Иуда является с сатанинскою решимостию предать Господа своего! Как страшны страсти наши! Никакие увещания любви, никакие угрозы правды не удерживают страстной воли от греха. Она свободно становится сосудом сатаны.
Глагола убо ему Иисус: еже твориши, твори скоро (Ин.13:27). Еще просьба нежной любви, хотя и видит любовь, что ее заботы напрасны, – а затем предание упорной воли в неискусен ум делать бесчестное (Рим. 1:28). Так как Иуде сказано: твориши, то понятно, что твори собственно не означает повеления, а только попущение злобе идти к ее цели. Это то же, что сказал Господь иудеям: разрушьте храм сей (Ин. 2:19), или, как сказал Он им же: дополняйте же вы меру отцов ваших (Мф. 23:32). Однако величие Господа, который Сам Себя по Своей воле предавал на смерть, требовало и повиновения Себе от Иуды; только Господь определял не дело Иуды, а время дела. Еже твориши, твори скоро. Ты созрел для зла, я более не останавливаю тебя, напротив, повелеваю исполнить дело твое скорее, чем бы ты хотел. Почему же сказано Иуде: твори скорее? Потому, что пришло определенное время, наступает час, назначенный волею Отца, для страданий Искупителя. С другой стороны, и несчастный предатель, как созревший в нечестии, уже не мог быть более терпим в обществе святых учеников и изгоняется из него (1Кор. 5:13).
Сего же никто же разуме от возлежащих, к чесому рече ему (Ин.13:28). Никто из учеников не понял сказанного Иуде, за исключением, конечно, Иоанна. Ему указан предатель, а потому и следовавшие за указанием слова предателю не могли не быть понятными. Прочие ученики, которые не слышали сказанного возлежавшему на персях Спасителя, подумали, что Господь велел Иуде, хранившему у себя денежные приношения, или купить что-нибудь к празднику, или дать что-нибудь нищим. Купить что-нибудь утром следующего дня уже нельзя было: в праздник, особенно какова Пасха, ничего не продавали.
Приим же он хлеб, абие изыде, бе же нощь. Нельзя было не видеть Иуде, что Господь показал в нем предателя Своего. Но то, как совершил Иуда самое предательство свое, показывает, что Иуда не верил сердцеведению Учителя своего. Иуда хотел думать, что Учитель его только гадательно говорил о предательстве и предателе, что Он только Равви, уважаемый Равви, но не Господь сердца; что следует только действовать осторожно, и тогда не только выполнится намерение, но можно остаться в прежних отношениях к Учителю. Чего не думает лукавое сердце под влиянием страстей? Невольно покорный воле Учителя своего и вполне послушный внушениям сатаны, Иуда поспешил оставить собрание, хотя была уже ночь. «Для чего указывает на время? Чтобы узнал ты дерзость того, чья решимость не остановлена была и поздним временем».
Егда изыде, глагола Иисус: ныне прославися сын человеческий, и Бог прославися о Нем (Ин. 13:31).
Ныне прославися. Теперь, когда смерть Христа Господа решена решимостию предателя, прославися Сын человеческий. О, теперь ли, казалось, говорить о славе? Но мысли человеческие о славе согласны ли с мыслями Божиими? Что же касается до тайн царствия, их не угадать человеку, пока они не открыты. Спаситель наш еще тогда, как приближался к последним, крестным дням жизни своей, говорил: прииде час, да прославится Сын человеческий. Аминь, аминь, глаголю вам: аще зерно пшенично, пад на земли, не умрет, едино пребывает: аще же умрет, плод мног принесет (Ин. 12:23–24). Так смерть Искупителя Иисуса вводила Его в славу. Она явила в Нем Того, Кого давно так желал себе грешный род человеческий в лучшие свои минуты и чем никто другой не был для него. Не только Израиль, но язычники всех стран и народов благословляют имя распятого Иисуса как Спасителя от грозного гнева Божия. Искупительная смерть Иисуса, необходимая для примирения Божества с виновным человечеством, открыла для человечества небо и низвела на землю воды благодати Духа Святаго, а вслед за тем тысячи и миллионы почли за счастие, за блаженство именовать себя исповедниками Голгофского Страдальца. Тогда увидели в распятом Сыне человеческом истинного Сына Божия, сияние славы Отчей и образ ипостаси Его (Евр. 1:3), носящего все глаголом силы Своей. Тогда познали, что нет другого имени под небом, которым можно было бы спасаться. Связь крестной смерти Своей с ниспосланием на землю Духа благодати, перерождающего испорченные сердца людей, показывал Сам Спаситель, когда говорил: аще не иду: Утешитель не приидет, аще же иду, послю Его к вам.
Ныне и Бог прославися о Нем, точнее, в Нем. Как Бог прославился в распятом Иисусе? Бог прославися в Нем, поскольку Сын человеческий до того возлюбил, до того чтил волю Отца небесного, что для исполнения воли Его не отрекся от креста позорного, после того, как вся земная жизнь Его была святость. Итак, крест Иисусов – проповедник святости. И это еще не все. В распявшемся за людей Сыне Божием прославились правда Божия и Божия благость. Прославилась правда Божия. Мир узнал, что нельзя кому бы то ни было ненаказанно нарушать законов Вечного; права правды Божией – неприкосновенны. Человек-грешник должен был погибнуть как оскорбитель Божия Величия. Сын Божий принял на Себя человечество, и вот сей Сын человеческий, Сам по Себе чистый и святый, терпит за виновное человечество страдания крестные. Если же Распятый есть Сын вечного Отца, что побудило Сына Божия принять на Себя грехи человечества, как не Его бесконечная любовь к человечеству? Что подвигнуло Отца небесного пожертвовать Сыном Своим для людей, если не любовь к людям-грешникам? Так крест – проповедник любви Божественной, Благости непостижимой!
Аще Бог прославися о Нем: и Бог прославит Его в Себе и абие прославит (Ин.13:32).
Основный закон правды Божией: прославляющия Мя прославлю (1Цар. 2:30), ни в ком другом не мог получить и не получил такого полного осуществления, как в распявшемся Богочеловеке. Никто другой не мог прославить и не прославил Отца небесного так, как прославил Его сын Божий на земле, в жизни и в смерти Своей. Потому Бог прославит Его в Себе: прославит Своею силою и славою, прославит такою славою, которой никто другой не может иметь; облечет самое человечество Его славою, которая принадлежит самому Отцу небесному, откроет в Нем, Сыне человеческом, истинного Сына Божия, посадит Его на престоле славы Своей. И абие прославит Его – и вскоре прославит. «В самом кресте откроются славные дела», и вслед за смертию последует славное воскресение Его из мертвых, вознесение на небо, ниспослание Духа Святаго, что все приведет в благоговение вселенную, заставит племена земли воздать честь учению Его и поклоняться Ему как Сыну Божию. Таково прославление Сына человеческого, которое последует вскоре. А еще величественнее слава Его откроется в конце мира и после суда над вселенною.
Чадца! еще мало с вами есмь: взыщете Мене, и яко же Рех Иудеом: яко аможе Аз иду, вы не можете приити: и вам глаголю ныне (Ин. 13:33).
Чадца! Какое нежное, какое сладкое имя! Не голос ли это самого нежного Отца? О, как любит Господь Своих искренних! Чадца! Этот голос любви тем изумительнее, что он есть вместе и голос мудрости, которая видит в учениках еще незрелых детей, но покрывает, оберегает слабость их дыханием живительной любви. Когда Спаситель сказал о наступающей славе Своей, ученики, еще не расставшиеся с народным мнением о земном царстве Мессии, могли думать, что говорит Он им об этом царстве. Нежный Учитель указывает им, что на земле и с ними Ему быть недолго. И затем показывает им отношение их к Его царству славы. Будете искать Меня, говорит Он, и как Я сказал иудеям, так и вам говорю теперь,– вы не можете прийти туда, куда Я иду. «Напоминает им, что не теперь только, при приближении бед, предсказывает, но уже давно предвидел, и они сами свидетели тому, слышав, чтó говорил Он Иудеям». Иудеям говорил Спаситель не только то, что будут искать Его, но и то, что не найдут Его; им сказал Он не только то, что не могут они прийти туда, куда Он идет, но и то, что во грехе своем умрут (Ин.7:34, 8:21). Ученикам Своим не так говорит Он. Тем не менее и они будут только искать Его; тем не менее и они не могут идти туда, куда Он идет, притом последнее усвояется им ныне. Что же это значит? То, что вере, соединенной с любовию, свойственно на земле только искать Сына Божия, тогда как вера холодная ищет Его и не находит, и умирает в грехе. Самым искренним Христовым нельзя с земли видеть ту славу, которою прославлен теперь Сын Божий; да и по ту сторону гроба Святые Божии тогда только увидят полную славу Сына Божия, когда Он Сам явится во славе Отца Своего. Егда же Христос явится во славе, живот ваш: тогда и вы с Ним явитеся во славе, говорит Апостол Христов (Кол. 3:4).
Заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин.13:34). Какая связь этой заповеди с предшествовавшими словами о искании Христа? Спаситель указывает ею на другой путь, где искренние Его могут приближаться к Нему. Любите, говорит, друг друга, потому что Я возлюбил вас: любовию друг к другу вы будете выражать любовь ко Мне и потому будете приближаться ко Мне.
Заповедь новую даю вам. Почему Спаситель заповедь о любви взаимной называет новою, когда она известна и из закона? Объяснение тому – слова Его: якоже возлюбих вы, да и вы любите друг друга. О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Как возлюбил нас Господь Иисус? Он возлюбил нас тогда, как мы были врагами Его; Он возлюбил не одного Израиля, но все человечество; Он возлюбил всех до того, что положил душу Свою за нас. Так любовь Его дышет самопожертвованием за всех. Закон Моисеев предписывал любовь к ближнему, но преимущественно к израильтянам, и едва обращал внимание на иноплеменника. Закон Моисеев допускал воздаяние злом за зло. Закон Моисеев предписывал любовь, но не простирал ее до самопожертвования для других, как раскрывают пример и учение Спасителя. Последователи Христовы тем и должны отличаться, по тому признаку и должны быть узнаваемы, что взаимная любовь будет одушевлять все поступки их, все взаимные отношения их; что эта любовь, не расторгаемая и не ослабляемая ни грехом самолюбия, ни бедствиями мира, будет обнаруживать в себе не силу человеческую, а силу Божию, дыхание духа благодати, недоступное для детей ветхого закона. Вот почему Христова заповедь о любви есть новая заповедь!
Любовь Божественная! Оживляй в нас духом Твоим любовь, заповеданную Тобою. Аминь.
