По поводу убийства М. Я. Герценштейна, 1906 г.
Виновники убийства еще остаются не выясненными, и откуда оно шло – пока неизвестно. Но покойный, лично нам совершенно неизвестный, бывший депутат Государственной Думы, в последние месяцы сталь известен всей читающей России, не только как депутат города Москвы, но и как заметный политический оратор в Думе по аграрному вопросу. Этим только, конечно, и объясняется это всеобщее внимание, сожаление, негодование по поводу его убийства.
Мне на страницах Московских Ведомостей не раз приходилось высказываться в смысле осуждения того революционного террора, который, попирая все законы любви, жалости, чести, совести и долга, залил Россию кровью слуг Царя и родины.
Высказываясь горячо в смысле осуждения всем этим убийцам-революционерам, мы стояли и стоим на общей христианской и нравственной точке зрения и этим самым осуждали и осуждаем всякое убийство, с какой бы стороны оно ни шло. Поэтому долг наш и теперь высказать публично и открыто, со всей силой одушевления, осуждение совершившемуся гнусному преступлению. Только власть законная уполномочена наказывать и принуждать к исполнению долга внешними мерами, когда видит, что голос внутренний в том или другом лице перестал действовать, и удерживать его от деятельности вредной и разрушительной для общества. Никому другому, ни частным лицам, ни частным кружкам такой власти судить, и изрекать приговор кары и возмездия, не предоставлено.
Наша сила – сила убеждения, наше орудие – орудие трезвой мысли и слова, и апелляция наша – апелляция к совести общественной и к власти законной. Иначе – будет анархия. Иначе, это – расписка в собственном бессилии и даже в собственном неверии или маловерии в свое дело.
Опасно сеять семена преступлений и убийств. Они, повторяясь ежедневно, притупляют ужас пред убийством и кровью, нервируют общество, а на натуры больные, неуравновешенный, действуют, как кровавый гипноз, как безумная жажда крови и крови.
Это именно мы и видим теперь: кровавый революционный террор последних лет сделал свое страшное дело, и вот его плоды: начались убийства и расправы и с одной стороны, и с другой.
Газета XX Век, сообщая подробности убийства М. Я. Герценштейна, делает такое замечание:
«Во время последовавших двух выстрелов шел рабочий, который видел убегавших двух убийц, но не преследовал их, думая, что покушение было совершено на агента тайной полиции».
Вот где ужас, вот тьма нравственно-беспросветная! Если убили агента полиции, то, естественно, нечего и преследовать убийцу!
Куда, в какие дебри анархии и дикости, к какому звериному образу жизни привести может такой взгляд, последовательно проводимый? Выгодному для меня убийству надо помочь, а по поводу невыгодного кричать и взывать к совести и нравственности?!
Дикарь только говорил:
– Нравственно то, когда я украду у соседа корову, безнравственно то, когда он украдет у меня.
Не в том ли теперь «новая нравственность»? А ведь такое именно нравственно гнусное мировоззрение сеяла и сеет теперь не одна газета. Это возвеличивание и возведение на пьедестал убийц, от руки которых пали Бобриков, Плеве, Луженовский, Богданович, Коновницын, Чухнин; эти карточки с изображениями тех деятелей «освободительного движения», которые запятнали себя кровью; эти восхваления их именно за убийство; вся такая нечестивая проповедь убийства, все эти призывы к крови развращают в корне общество, особенно же молодое поколение неустановившихся юношей и девушек, ищущих подвига, но подвига геройского, карта иного, показного, театрального. И вот пред нами без числа и без конца безусые грабители и убийцы!
Вы сочувствуете «освободительному движению»; пусть так. Подолгу совести отстаивайте и высказывайте убеждения ваши, если в них видите счастье и спасение отечества: но осудите смело, и честно, и открыто все гнусные средства для достижения задать «освободительного движения», призовите и призывайте общество к мирной работе, а не к террору!
В области духа завоевания можно делать только духовною работой; если же тот или иной вам угодный строй вы будете насаждать под страхом бомб и браунингов, строй этот, не покоящийся на внутреннем убеждении членов общества и государства, завтра сам собой рухнет. Но пока он рухнет, он вызовет такие же бомбы и браунинги с противоположной стороны. И, не высказав в свое время осуждения убийству со стороны ваших единомышленников, как вы сможете осуждать убийство, с нравственной стороны, у ваших противников? И выйдет: в нюже меру мерите, возмерится вам. А в жизни общества и государства выйдет: дом, разделившийся в себе, запустеет...
Убийство всегда и во всех случаях должно быть осуждено нравственно-здоровыми людьми и всеми нравственно-здоровыми органами общественной мысли и совести, каковыми являются журналы, газеты.
Да будет стыдно тем, кто сеял на Руси семена крови и кровавых распрей!
Да будет стыдно тем, кто толкал народ на путь насилий, грабежа, бунта, зависти, ненависти и убийств и приучал его к атмосфере злобы и крови!
Да будет стыдно тем, кто вытравлял в народе нравственные, сдерживающие веления совести, воспитанной в течение веков нашим церковным и государственным укладом!
Но горший стыд тем, кто, пользуясь авторитетом среди молодежи, с ужимкой и недостойным малодушием не осуждать всяких убийств, признавал их вынужденными, необходимыми или даже геройскими.
Горший стыд тем, которые, высоко вознесенные над народом, из «тактических» соображений прошли молчанием мимо сотен убитых жертв долга, а некоторые даже прокричали: «мало»…
Для верующего и нравственного человека, для человека в истинном и достойном смысле этого слова, нет таких «тактических» соображений, которые бы заставили его называть тьму светом, а зло – добром.
Всею горячностью негодования осуждаем мы преступление убийства М. Я. Герценштейна; всею силой христианской любви молим покоя в Боге его душе, и молим всех, у кого есть вера, нравственность, честь и любовь к человеку и к родине, всеми силами слова и разума, всею работой жизни способствовать миру и покою нашей родины.
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 4: Статьи по вопросам миссионерским, педагогическим и публицистическим (1887-1912 гг.). - 1995. - 654, IV с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
