Памяти В.А. Грингмута. (Речь в 20-й день по кончине В. А. Грингмута, 17 октября 1907 года.)
Наконец, и Царское слово сказано о нашем дорогом покойнике, – слово «искреннего соболезнования по поводу утраты столь честного и мужественного борца за достоинство и мощь России». Светлой и отрадной вестью приспела Царская хвала к нынешнему поминальному дню, к нынешней нашей молитве. Говорит нам покойник словом Святого Писания: «Сплю я, но сердце моё не спит». Слышит его сердце наши молитвы, слышит слово Царского благоволения, которое было для него в жизни высшей наградой на земле. И рады мы, что сегодня к нему на могилу, для беседы с ним, принесли мы весть радости.
Царская хвала... Вспоминается царская хвала, о которой рассказывает нам Библия. Народ избранный подвергся нашествию гордых и жестоких чужеземцев. Пришёл к нему враг в силе тяжкой. Вышел к нему и Израиль, и стали два враждебных стана один против другого. И вот, из лагеря врагов выступает великан Голиаф; он зовёт противника на единоборство; победа должна решить не только исход войны, но и судьбу целого народа, всё его будущее. Выходил великан, весь закованный и защищённый латами, бронёй и панцирем, потрясая медными гремящими доспехами; величался он пред рядами оробевших израильтян, проклинал Бога их и все святыни, хвалился богами своими.
Тут вышел против него молодой Давид, юноша белокурый, с голубыми глазами, внук той Руфи, чужеземки-моавитянки... Вышел он с пламенной верой в Бога, с горячей любовью к своему народу, верный богоданному царю, не на лук свой и не на силу своих мышц уповая, а надеясь только на правду и силу Божию. Он без воинских доспехов. В руках у него – только праща, невинное, детское оружие. И стал над ним издеваться чужеземец, звал его презрительными именами, грозил ему скорой смертью, – «проклял его идолами своими».
Сошлись враги. Юноша, в силе веры и подвига, пошёл на Голиафа. И был Господь с ним; камнем из пращи ударил он врага прямо в лоб, свалил на землю и его же мечом отрубил Голиафу голову. Враги бежали вон из земли народа Божия. И было ликование народа, и была царская похвала победителю.
Не в грозе военной, не честным и открытым боем, а в гнилой мгле измены, лжи и предательства вышел против русского народа враг его... Разумейте здесь что угодно: личность ли определённую, или общий дух и направление времени, – это всё равно... Общее мелкодушие, продажность, лень, беспечность и трусость возвели его в глазах многих в великаны. И высился он, вырастая из ничтожества мнимой силой, влиянием, титулами, положением, богатством... Он стоял, окружённый иноплеменниками и, на них опираясь, предавал Россию; он бряцал... золотом, подкупая всё и вся, он гремел и потрясал доспехами, облечённый и защищённый всей силой государственной власти, страшный своим высоким положением... Он издевался над вековыми святынями исторической жизни нашего боголюбивого и царелюбивого народа, он проклинал основы её идолами чуждой государственности...
Вы знаете, о ком и о чём я говорю; мне не нужно пред вами называть... неблагословенное имя. Ровно два года назад, в этот самый день, всё это омрачило воспоминание спасения Царя и России, омрачило тяжким опасением погибели Царя и России. Лживая и вкрадчивая речь, – как речь искусителя-сатаны, навеянная предательством, ложью, изменой, навеянная жадными вожделениями иноплеменников и идолами чужеземного, для нас отвратительного государственного строя, – послужила в этот самый день 17 октября началом и источником неисчислимых бедствий нашей родины.
Успех или неуспех предательства решал судьбу России, всё будущее нашего народа...
И вот, в дни всеобщей робости и запуганности, когда многим казалось уже, что дело предательства и предатели восторжествовали, когда новый Голиаф стоял на верху силы, когда честолюбивая воспалённая мысль уже рисовала для себя впереди картины всеобщего поклонения, и святотатственной рукой враг касался Царской короны и в сочиняемых им основных законах Империи уже умалял священные права верховной самодержавной власти, – в эти страшные дни вышел против предателя малый, совсем малый, сравнительно с ним, по своему общественному положению человек. Он вышел безоружный, он противопоставил всему дьявольскому оружию врага как бы малую пращу, – только перо журналиста.
Это был Владимир Андреевич. С верой в сердце, с любовью к Царю, родине и русскому народу, с непоколебимой убеждённостью, с отвагой геройства, с бесстрашием, доходившими до готовности принять все муки, стал он разить словом нового Голиафа. Велико было его искусство, Господь ему сопутствовал Своей помощью. Он бил врага прямо в бесстыдное лицо, – и пал гнилой великан, гремя доспехами, и отрубила ему голову, в политическом смысле, та самая первая Дума, которую он сам старательно собирал из всех инородцев и врагов России для борьбы с Царём и народом...
А его победителя помянул народ, в великом множестве проводивший его к вечному покою, теперь же восхвалил и Царь, спасённый и спасаемый в силе Его священных прав самодержавия.
Помянём его ныне, по уставу церковному, заупокойным молением...
Да помянёт его и Царь Небесный во царствии Своём ныне и во веки! Аминь.
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 3: Проповеди и поучительные статьи на религиозно-нравственные темы (1906-1908 гг.). - 1995. - 794, VII с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
