Памяти В.А. Грингмута. (Речь при поминовении В. А. Грингмута в сороковой день со дня его кончины, 6 ноября 1907г.)
Кончаются частые поминовения нашего дорогого усопшего, предписываемые церковным уставом в течение первых сорока дней после смерти христианина. Теперь почти на полгода прекращаются нарочитые собрания наши для поминальной молитвы, но не умолкнут любящие сердца, не перестанут молиться о почившем его друзья и близкие, почитатели и ученики в своей домашней молитве. А немолчно говорящая и непрерывно текущая жизнь всё чаще и чаще будет нам также напоминать о нём, её события будут постоянно ставить перед нами вопрос: что сказал бы и как бы поступил в том или другом случае незабвенный Владимир Андреевич?
Могу засвидетельствовать, что в обеих столицах, встречаясь с множеством людей самых разнообразных положений и взглядов, всё чаще и чаще приходится слышать признание: только после смерти Владимир Андреевич вырос в нашем сознании в его настоящую величину, только теперь мы его оценили и поняли, только теперь увидели, кого мы, в сущности, лишились.
От чего зависит это посмертное обаяние почившего, отчего и теперь, и надолго впредь он останется учителем для нас и для очень многих русских людей?
Ответ один: в жизни своей, в писательстве, в слове, в работе, в отношениях к окружающему миру Владимир Андреевич шёл и прошёл прямо, как стрела. От начала и до конца своей сознательной работы он оставался верен себе, всегда одинаков. Оттого и слово его, как капля, ударяющая неизменно и беспрерывно в одно место, производило своё действие. Оттого не напрасно он прожил, не вотще трудился. Конечно, многое из того, что он сеял, падало, по-видимому, мимо борозды, и долго труд его казался неуспешным. Но терпение, настойчивость, постоянство в мысли и труде делали и сделали своё дело, покоряя умы и сердца. Не только собственное настроение его перед смертью, не только его заветы русским людям собираться, объединяться и молиться были свидетелями его верности себе до конца, но и то, что от него уже не зависело, – самое его погребение и поминовение, – так удивительно гармонировало с его личностью и жизнью! Вокруг него было и остаётся всё то, что он так горячо любил живой: благоговейный в молитве народ, чинное и благолепное богослужение, священные хоругви-знамёна, проводившие его до могилы и над ним в последнюю минуту земного прощания склонившиеся. И эта непрестанная молитва о нём по всей России, во всех патриотических собраниях и союзах.
Как хочется теперь, в эти минуты, в виду событий, всем нам известных, услышать твёрдое и прямое слово покойного нашего вождя и глашатая! Что сказал бы ты нам теперь, наш дорогой Владимир Андреевич? Как нужно нам теперь твоё отрезвляющее и остерегающее слово! Как нужна нам оценка переживаемого нами положения в свете твоего целожизненного исповедания и учительства!
Слышится его слово: «Я говорил вам и повторял без конца, что мы должны «право править слово нашей истины» и «горе́ иметь сердца». Ни тени сомнений, ни пяди уступки!.. Залог нашей грядущей победы – в твёрдости и непоколебимости наших убеждений. Все менялись в эти прожитые три года, мы – ни в чём. Все политические партии правели, левели, входили в компромиссы, подчиняясь тактике. Наша тактика была и есть одна: верность, верность и опять верность нашим убеждениям. Нас искали, союза с нами хотели, – мы не нуждались и не нуждаемся ни в ком. С нами Бог, с нами Царь! Идут к нам, – мы никого не отгоняем, но делаем шаг ещё правее, чтобы приходящим слева дать твёрдое место, на которое они могут стать, вышедши из своего болота. Опасность для нас теперь, при так называемом поправении общества и Думы, не миновала, а усилилась: под видом ягнят легче могут пройти волки. Берегите веру, берегите самодержавие Царя, берегите целость прав и чистоту государственного уклада русской народности. Не верьте никаким соглашениям и временным выгодам: соглашение прочное и достойное может быть только одно – полное принятие истины, то есть исповедания русского народа. Нас, говорят, ещё мало, мы одни бессильны... Но оглянитесь на прожитое: три года назад мы были гонимы, преследуемы, нас, по-видимому, насчитывали единицами, объявляли последними свидетелями, яко насмертниками... Но всё это оказалось ложью. Русский народ был только ошеломлён всем происшедшим, он оставался по-прежнему боголюбивым и царелюбивым. Прошумело пустое облако «освободительного» движения, показало всю свою гибельность, внушило всем к себе отвращение, – и вот, мы уже в силе, – оттого, что не менялись, оттого, что были верны. Не сворачивайте же с избранного пути, не поступайтесь ничем, храните прямоту слова и мысли, и вы всё больше и больше будете приближаться к тому светлому дню, когда вы – не партия, нет, вы – русский народ – стряхнёте последнюю грязь, прогоните последнюю мглу безумной и преступной крамолы и её иудина окаянства. Блюдитеся кваса фарисейского, то есть лицемерия лжесловесников, которые, под благовидными побуждениями мира, согласия и взаимной работы, готовят путы чуждого государственного строя родине, – куют цепи для Царя, продают первородство родной Церкви. Бегайте этого блуда и любодеяния духовного, – этого незаконного и неблагословенного союза с теми, кто в самом существе отрицает наши заветные святыни. И в Думе, и в общественной работе идите своей дорогой и, взявшись за рало, не озирайтесь назад и по сторонам, не ищите умножения голосов, в надежде достигнуть цели количеством трудящихся, а не качеством. Вы мало тогда вспашете, а что и вспашете, то потопчут приглашённые вами сотрудники, и придётся вам начинать работу свою снова».
Так сказал бы нам теперь наш дорогой Владимир Андреевич.
Усердной молитвой, благодарным словом, верностью его заветам и наставлениям почтим мы его память! Аминь.
Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5-ти том. - Репр. изд. - Санкт-Петербург : Изд. «Царское Дело», 1995-1998. / Т. 3: Проповеди и поучительные статьи на религиозно-нравственные темы (1906-1908 гг.). - 1995. - 794, VII с. - (Серия «Духовное возрождение Отечества»).
