Ожесточение сердца. Слово в субботу Лазареву при освящении храма в железнодорожных мастерских на станции «Тифлис».
Днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших.
В величественном псалме Давидовом, по счету 94-м, откуда взято приведенное сейчас изречение (ст. 7–8), св. царепророк вдохновенно призывает народ свой к прославлению имени Господа. «Приидите, воспоем Господу, воскликнем Богу, твердыне спасения нашего! Предстанем лицу Его со славословием, во псалмах и песнях воскликнем Ему! В Его руке глубина земли и вершины гор – Его же; Его море, и Он создал его, и сушу образовали руки Его.Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колена пред лицом Господа, Творца нашего. Ибо Он – Бог наш, и мы – народ паствы Его и овцы руки Его»... Вспоминая при этом все благодеяния Бога не только вообще к миру и людям, но, в частности, и к народу израильскому в Египте, в пустыни Аравии, в земле обетования, вспоминая, как народ еврейский при всех милостях Божиих являлся часто противником воле Господа, роптал, возмущался, – царственный певец-проповедник, обращаясь к народу, вдруг как бы пророчески восклицает: «О, если бы вы ныне послушали гласа Его: не ожесточите сердца вашего!»
Сбылось пророческое опасение св. псалмопевца. Израиль, взысканный щедротами Бога, осыпанный Его благодеяниями, явил на себе в истории устрашающий пример того ужасного, гибельного ожесточения сердца, которое обратило этот народ избрания и благословений, великих и всемирных обетований в народ отвержения и проклятия и привело его – страшно выговорить! – к ужасу и преступлению богоубийства.
В воспоминаниях нынешнего дня мы видим новое и разительное доказательство этого безумного ожесточения сердец древнего Израиля. Пред нами единственное в мире величественное и поразительное чудо воскрешения Спасителем четырехдневного, уже погребенного мертвеца Лазаря. Голос Иисуса Христа, обращенный к мертвецу и вызывающий его из могилы, раздался в недоведомой стране смерти, никогда не возвращающей своих жертв, раздался, как голос Владыки жизни и смерти, – и Лазарь вышел из гробовой пещеры, обвязанный погребальными пеленами. Евангелие, по свойственному ему тону краткости и спокойствию в повествовании, умалчивает о том впечатлении, которое должно было оказать это чудо на всех присутствовавших: но и без слов оно понятно и живо представляется воображению. В Евангелии упоминается только то, что «многие при этом уверовали в Иисуса» (Ин. 12:45), и что в числе свидетелей чуда были и враги Спасителя.Что же враги? Казалось бы, что и каменное сердце должно было загореться благоговением к Чудотворцу, что после этого чуда должна была смолкнуть вражда против Иисуса Христа и, по крайней мере, хоть наступающая Пасха должна была пройти для Него спокойно.
Но такова гибельная сила ожесточения сердца: сердце это не смягчается ничем, оно не способно уже к убеждению, оно становится слепо и глухо ко всякой истине, оно всецело отдается злобе и сатане. Что мы видим после чуда воскрешения Лазаря? Враги Иисуса не только не были пристыжены этим чудом, не только не оставили и не умирили своей злобы, но еще больше встревожились и говорили на своем нечестивом совете: Что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него. С этого дня, – замечает евангелист, – положили убить Его (Ин. 12:47–48, 53). Известно, что этот приговор был приведен в исполнение чрез несколько дней.
Так, даже чудо Божией милости и всемогущества не остановило злобы, не отдалило смерти Сына Божия; так неисцельно-гибельно действие ожесточения, охватившего человеческое сердце.
Насытилось ли оно, по крайней мере, кровью, муками и смертью Сына Божия?Уверилось ли оно в Его Божестве после Его воскресения и целого облака чудес, совершенных Его апостолами? Нет, оно преследовало Его за гробом, оно убило всех Его апостолов и первых последователей, оно гнало дело Христово в мире в течение веков, преследует его и доныне, чтобы подавить его, затмить его ложью, затенить вымыслами, покрыть клеветою и позором, чтобы поставить на пути его меч, залить кровью его свидетелей, похоронить в их могилах, утопить в воде, сжечь в огне, истребить всеми видами истребления. Вот оно ожесточение сердца! Оно – безумная вражда на Бога, оно – восстание твари против Творца своего. Поистине, это есть сатанинское состояние души, нравственный мертвый сон (Еф. 5:4), упорное, сознательное противление истине, при всех яснейших свидетельствах ее, ненависть к свету и правде, – та хула на Духа Святого, о которой Само воплощенное Милосердие говорит, что из всех грехов мирa только одна эта хула не простится людям ни в сей век, ни в будущий (Мф. 12:31–32). Это – состояние, которое отнимает у человека даже возможность исправления.
Братие возлюбленные! Все, что написано в слове Божием, в наше научение преднаписано (Римл. 15:4). Страшен грех ожесточения сердца, и он стоит пред нами, изображенный в истории Израиля, в повествованиях евангелия, как постоянное и грозное предостережение. Не сразу дошел Израиль до этого гибельного состояния, которое, в полном и окончательном своем развитии, привело избранный народ к ужасу богоубийства. Будем же внимательны к себе, чтобы и с нами не случилось что-либо подобное! Будем внимательны: не впадаем ли мы порою в такое же состояние, не стоим ли мы хоть на первых ступеньках того страшного пути сердечного ожесточения, который ведет человека к Иудину окаянству, к вражде на Бога и зрит во дно адово?
Отчего происходит ожесточение сердца? Оно начинается постепенно утратою нашим духом ощущения близости к нам мира высшего, духовного, общения с Богом, притуплением вкуса духовного к религиозно-нравственным запросам и стремлениям, потерею чувствительности к впечатлениям и действиям в нас благодати Божией. Происходит же эта утрата прежде всего от того, что человек начинает давать в своей жизни перевес плоти над духом: пища, питье, увеселения, наслаждения, выгоды, деньги, обогащение, удобства жизни, забота о себе и только об одном себе, о своих материальных интересах, о своем самолюбии, – все это выступает на первый план, подавляет дух, который без развития, без сродной ему пищи начинает замолкать, как бы хиреть и вянуть. Дух, конечно, не может совсем умереть, не может совершенно прекратить свою деятельность. Но его деятельность становится одностороннею – узкою, жесткою, плотскою, или, по выражению священнописания, не духовною, а душевною (1Кор. 2:14), он обращен тогда только к земле, к земной заботе об улучшениях жизни, ее удобств, к одной только грубой материальной пользе; он становится рабом плоти, глухим и невнимательным к вопросам о Боге, о совести, о нравственном совершенстве, о небе и загробных упованиях. Тогда истинно-духовная жизнь, в ее возвышенных и благородных стремлениях, постепенно в нас замирает, человек обращается просто в умное животное, управляемое только себялюбием, а не нравственным законом, одною выгодою, а не голосом долга и совести; естественно, он становится черствым, жестким, неразборчивым в средствах для достижения своих себялюбивых целей; он все более и более наклоняется к земле и, не поднимая лица к небу, не видя там сияющего солнца, голубого небосклона и ярких звезд, начинает сомневаться в самом существовании солнца. При таком настроении он теряет чутье различия доброго и злого, нравственно-прекрасного и безобразного...
Страшная тоска духа охватывает иногда человека в таком состоянии. Чувство жажды духовной становится столь мучительным, что человек готов удовлетворить ее из самого мутного и грязного источника, лишь бы хоть чем-нибудь заполнить пустоту души, лишь бы отвлечься от гнетущей и принижающей среды с ее низменными заботами и интересами. Горе, если жажду приходится утолять, за отсутствием здоровой воды, морскою соленою влагой: чем больше ее пьешь, тем сильнее разгорается жажда. При таком положении легко дойти до последней степени безумия. Так бывает и с тем, кто жажду бессмертного духа хочет утолить земными, конечными благами и несовершенными учениями человеческими, вне откровения Бога, по образу Которого создан наш дух и к Которому он стремится естественно, инстинктивно, помимовольно, как дерево тянется к теплу и светy.
Но блажен, кто откроет в этой пустыне жизни источник воды живой, текущей в жизнь вечную, утоляющей души, страдающие жаждой духовною...
Вот он пред вами, братие, этот источник воды живой – святой Божий храм, зовущий к Богу и небу, дающий пищу и питье духу, освежающий его, освежающий в зное земных забот и в угаре страстей, очищающий нашу душу от праха земного, приразившегося к ней на жизненной дороге. Глас Господень говорит нам здесь всем понятно и доступно. О, братие, днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших! Тяжел ваш труд, ежедневный, утомительный, не знающий часто различия дня и ночи, праздника и будней; труд, оглушающий быстротою шумно несущейся мимо жизни, постоянною торопливостью, грохотом машин, множеством рабочего люда; труд, обращенный к земле, а не к небу, в плоть, а не в дух. Легко здесь впасть в односторонность, очерстветь сердцем, озлобить и оземленить дух.
Но вспомните, возлюбленные, у кого есть что вспомнить: далекое детство, родные села и деревни, родные семьи, родные наши сияющие храмы и в них отрадный благовест, и в них святые Божии службы... Как легко дышалось в этом благоухании храма, как близок был к нам мир духовный, как спокойно текла окружающая жизнь и как легко было на сердце... Придите же сюда, во храм, на Божью службу, обновите душу святыми и чистыми воспоминаниями, вдохните аромат молитвы, поднимите лица к небу, поднимите усталые души к Богу. Придите сюда ко Христу, – и чтобы у вас ни было на душе, какая бы тоска жизни или влияние смерти ни давили вашу душу, Он скажет вам, как сестрам Лазаря: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий, верующий в Меня, не умрет во веки» (Ин. 12:25–26). И когда в сердце твоем раздастся, как пред Марфою, вопрос Господа: «веришь ли сему?» – отвечай Ему, как Марфа: «Так, Господи, я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир» (ст. 27).
Тогда в храме всегда будет очищаться и подниматься к Богу твой дух, тогда растает здесь всякое ожесточение и озверение сердца.
Впрочем, не одно плотское направление жизни может привести разумное существо к этому ожесточению сердца: диавол совсем бесплотен, совсем свободен от житейских и земных попечений, и, однако, он является изначальным врагом Бога, яростным, совершенно ожесточенным и нераскаянным. Так же может случиться и с человеком, если он вступит на путь сатанинский, если духовную жизнь его всецело захватит и поработит какая-либо страсть, как это случилось с диаволом.Гордость, зависть и злоба сделались господствующими в сатане и обратили его в противника Богу, уготовляющего себе вечную погибель. Сеет он и доныне страшные семена этих страстей в мире среди людей, и сеет их так же, как некогда в саду эдемском пред первозданным человеком: вкрадчиво, льстиво, убаюкивая мнимою убедительностью, потакая живущей в нас гордости, обещая ложное счастье, возбуждая против Бога, охудшая Его заповеди...
Да, раздаются ныне всюду эти обольстительные речи, обещающие свободу от всякого закона, подрывающие уважение к вере, к Церкви и к Богу, объявляющие уничтожение всякой власти, повиновение, порядка, собственности, сулящие обогащение чужим достоянием... Трудно иногда разобраться в этих речах простому человеку: так они хитро сплетены и придуманы, так они вкрадчивы и красноречивы, так заманивают они богатыми обещаниями, так льстят они всему дурному в душе человека – гордости, злобе, зависти, ненависти, грубому себялюбию. Голова пойдет кругом, если слушать их ежедневно. И стоит только немного отдать себя во власть этим речам, стоит только сделать первый шаг по пути противления, зависти и озлобления к высшей власти, чтоб очутиться на наклонной плоскости нравственного растления, падать все ниже и ниже, ожесточаться сердцем все более и более. Тогда – один шаг до Каинова озлобления, а за ним уже кровь и убийство... Тогда легко дойти до очерствения сердца фараона египетского и до того душевного состояния нравственной безнадежности, о котором Сама воплощенная Любовь сказала: не давайте святыни псам, не метайте бисера пред свиньями (Мф. 7:6). Таких людей охватывает безумие греха; как пьяница требует водки, так душа их болезненно жаждет крови и преступления.О таковых Слово Божие говорит, что у них слава в студе их, т.е.они даже хвалятся тем, что на самом деле стыдно (Фил. 3:19), и что они не уснут, если не сотворят зла (Притч. 4:16).
Страшное состояние! Оно нераскаянно и безнадежно, оно может уступить только силе, но не убеждению, оно, вместо мер нравственного воздействия, прямо требует только прещений и наказаний Божиих.
Где же найти спасение от него?
Вот спасение – святой Божий храм. Приходили в него некогда мытари, блудницы, закоренелые грешники, и выходили из него обновленные, очищенные, спасенные. Здесь, во храме, в слове священного писания, в богослужении и поучении раздается перед нами глас Божий. О, братие! Днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших! Здесь найдете указание истинного пути жизни, предохранение от соблазнов; здесь – проба и проверка всякого человеческого слова путем сличения его с зеркалом слова Божия; здесь благодатная помощь таинств Церкви в борьбе со страстями и естественною немощью нашею; здесь и возгревание сердца радостью и миром о Дусе Святе; здесь непрестающая проповедь временного и вечного спасения. И как легко здесь разобраться при всяком ветре человеческого учения! Стоит только подумать и спросить: а можно ли это учение проповедать во храме? одобрит ли его Церковь? примет ли его за Свое и благословит ли его Христос?
Если да, – следуй смело этому учению; если нет, – отвергни его, как бы оно ни казалось умным, красивым и заманчивым. Под знаменем храма, под знаменем Христова учения мира, любви и благодати должна объединиться священная дружина верующих, добрых людей и противостать всякой кучке и партии вражды, злобы и беспорядка. Ибо заповедано христианину: Бог не есть Бог неустройства, но мира (I Кор. 14:33); ищи мира и стремись к нему (I Пет. 3:11); держись правды, веры, любви, мира со всеми (2Сол. 3:16). Не смущайтесь, что многие из вас просты, некнижны, неучены, что многие не можете дать достойного ответа и возражения словам и натиску льстивого зла. Помните и запомните как можно тверже только одно: подобно тому, как ребенок при дневном свете яснее видит и безошибочнее покажет дорогу, чем взрослый человек в глухую, темную ночь, – так простой, некнижный, но верующий человек, при свете веры, гораздо яснее и безошибочнее увидит и изберет себе и другим истинный путь жизни, чем многоученый, но неверующий мудрец...
От всей души приветствуем вас, возлюбленные братья, с освящением храма Божия, этого источника света жизни, мира и спасения. В новоосвященном храме обращаем к вам увещание святого апостола: «Смотрите, братья, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2:8). Да хранить вас храм Божий от заблуждений и пороков и от гибельного окаменения и ожесточения сердец; да очищает он ваши души от суеты мира, да возносит вас к Богу и вечности.
И пусть звон колокола этого храма, призывающей к молитве, будет действительно, по нашему русскому выражению, отрадным благовестом для душ и сердец, гласом, зовущим нас в дом Отца нашего небесного. Днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших! Аминь.
