Отречение Петра

ОТРЕЧЕНИЕ ПЕТРА

(Мф. 26:69–75; Марк. 14:66–72; Лук. 22:55–62; Иоан. 18:16–18, 25–27)

Об отречении Петровом повествует все 4-ре Евангелиста, хотя в повествованиях их сразу бросается в глаза некоторая разница. Впрочем различие это нисколько не касается существа дела: Евангелисты только дополняют и разъясняют друг друга, так что из сопоставления всех их показаний слагается точная и полная история этого происшествия.

Петр находился во время суда над Господом сначала у Анны, а потом у Каиафы, в одном и том же внутреннем дворе первосвященнического дома, куда его ввела придверница, по просьбе св. Иоанна, знакомого первосвященнику. То, что это был один и тот же двор общего первосвященнического дома, в разных отделениях которого жили оба первосвященника и Анна и Каиафа, устраняет кажущееся противоречие между повествованиями св. Евангелиста Иоанна, с одной стороны, и тремя другими Евангелистами, с другой стороны. Св. Иоанн представляет отречения начавшимися во дворе Анны и там же окончившимися, а прочие три Евангелиста, совсем не упоминающие о допросе Господа у Анны, излагают дело так, как будто все три отречения происходили на дворе у первосвященника Каиафы. Ясно, что это был один и тот же общий двор. Когда при содействии Иоанна, который «бе знаем архиереови», Петр вошел во двор первосвященника, вводившая его привратница, по св. Иоанну, сказала ему: «Еда и ты ученик еси Человека Сего?» Петр отвечал: «Несмь», и стал к огню, который был разведен ради непогоды и холода. Однако, служанка не оставила его в покое, и, по св. Марку (Мк. 14:67), всмотревшись в его лицо, освещенное огнем, утвердительно сказала: «И ты с Назарянином Иисусом был еси», а также и другим говорила: «И сей с Ним бе» (Лк. 22:36). Тогда Петр продолжал то же отречение, говоря: «Жено, не знаю Его» (Лк. 22:57), «Не вем, что ты глаголеши» (Мк. 14:68 и Мф. 26:70). Так совершилось первое отречение, начавшееся у ворот и кончившееся у огня. Как свидетельствует св. Марк, Петр, желая, видимо, избавиться от неотвязчивой привратницы, ушел от огня в переднюю часть двора, на преддворие, к воротам, чтобы в случае нужды бежать. Так прошло немалое время. Снова увидев его, все та же служанка (Мк. 14:69) стала говорить стоявшим тут: «Яко сей от них есть». К ней присоединилась и другая служанка (Мф. 26:71), тоже говорившая: «И сей бе со Иисусом Назореем». Еще кто-то обратился прямо к Петру: «И ты от них еси» (Лк. 22:58). Петр снова переменил место и опять стал у огня, но и тут некоторые (Ин. 18:25) начали говорить: «Еда и ты от ученик Его еси?» «Он же отвержеся и рече: несмь». Это было второе отречение, происшедшее как раз в то время, когда Иисуса от Анны вели к Каиафе, как можно думать на основании 24 и 25 ст. 18 гл. от Иоанна. После второго отречения прошло около часа (Лк. 22:59). Приближался утренний рассвет и с ним обычное петлоглашение (Мк. 13:35). Оканчивался суд над Господом у первосвященника Каиафы. Тогда один из рабов, родственник Малха, которому Петр отсек ухо, сказал Петру: «Не аз ли тя видех в вертограде с Ним?» (Ин. 18:26), а другой добавил: «И сей с Ним бе, ибо галилеанин есть» (Лк. 22:59), и вслед за тем многие начали говорить: «Галилеанин еси, и беседа твоя подобится» (Мк. 14:70), «и яве тя творит» (Мф. 26:73). На Петра напал страх, и он начал «ротитися и клятися, яко не вем Человека Сего», и «второе алектор возгласи», как свидетельствует св. Марк, несомненно со слов самого Петра (Мк. 14:71–72). В первый же раз петух запел, по свидетельству св. Марка, после первого отречения (ст. 68). «И обращься Господь воззре на Петра: и помяну Петр слово Господне – и исшед вон плакася горько» (Лк. 22:61–62). Так совершилось третье отречение, которое, видимо, совпало с моментом, когда Господа, уже осужденного и подвергнутого поруганиям и избиениям, вывели из дома Каиафы во двор, где Он под стражей должен был ожидать утра (Лк. 22:63–65) и нового уже официального заседания синедриона, на котором был вынесен формальный приговор. От пения петуха и взгляда, брошенного на него Господом, в душе Петра возникло жгучее, горькое раскаяние: он бежит от места своего падения наружу и горько его оплакивает.