Объединимся!
Объединимся!
«Да будут вси едино» (Ин.17:21).
Православный русский народ! Враги нашей матери Святой Церкви и враги земли русской сплотились между собой, чтобы делать больше вреда и Церкви Православной, и дорогой нашей родине. Враги Церкви стараются разъединить пастырей и пасомых, ибо они знают, что в единении заключается сила, а разделение ведет к ослаблению и разрушению. Средством для разделения они избрали клевету и обман. Через своих единомысленных общественных деятелей устраивая разного рода препятствия в пастырской жизни и деятельности, они стараются чрез это ослабить благотворное влияние пастырей на их паству. И устным и печатным словом они уничижают и позорят пастырей. Подбором, а иногда выдумкой таких случаев из пастырской жизни, которыми позорится пред народом их высокое служение, враги Церкви стараются возбудить чрез это недоверие в пасомых к своим пастырям; а взаимное недоверие ведет к разъединению. Они отторгают пасомых от пастырей для того, чтобы удобнее было производить смуту церковную и народную – государственную.
Представители инославных исповеданий, сектанты и глаголемые старообрядцы, получивши Высочайше дарованную свободу жить каждому по своей вере и убеждению, пользуются этой свободой для того, чтобы отторгать от Православной Церкви верных чад ее. Они употребляют для этого разного рода обольщения и даже насилия. Кто не знает того, как трудно живется православному, когда он остается среди неправославных единоплеменников или когда попадет в среду сектантов или отделившихся от Церкви старообрядцев? Кому не известно, как трудно устоять в православии женщине, когда она попадет в семью ненавидящих православие?
Враги православия дружно действуют во вред Церкви Православной.
Точно так же сплотились между собой и враги земли русской. Чтобы произвести смуту в нашей стране и привести к гибели наше отечество или, по крайней мере, – затруднить его рост и умалить его достоинство среди других народов, враги нашего отечества и мятежники убивают верных царских слуг – сановников и возбуждают народ к неповиновению богоучрежденной власти. Они производят возмущение на фабриках, заводах, вообще среди рабочих и среди селян. Они возбуждают недоверие к властям, призывают рабочих к прекращению работ скопом, к нарушению обязательств.
Что же делать при таком положении нашей Церкви и отечества нам, православным чадам Церкви и верноподданным сынам земли русской?
И нам нужно плотнее объединиться.
Нам нужно объединиться около матери нашей – Святой Церкви, объединиться около матери нашей – земли русской, около ее исконных устоев: веры православной, царя самодержавного и других святых заветов русской старины.
Нам нужно объединиться во Христе, как завещал это Спаситель наш, когда умолял об этом Отца Своего, говоря: «да будут вси едино». Будем помнить, что мы – члены единого тела Христова – его Церкви, и друг с другом соединены, как члены тела: глаза, уши, руки, ноги и другие члены соединены между собой.
Будем учиться таковому единению у христиан первых времен. Будем жить так, как жил в старину наш русский народ.
Христиане апостольских времен так тесно соединены были между собой, что у них «было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян.4:32). Но это общение имений производилось не насилием, как ныне проповедуют мнимые радетели о бедных земли, а по доброй воле каждого.
Христиане первых времен избегали внешних судов, а судились своим внутренним – церковным судом. Церковный суд отличался от гражданского, между прочим, тем, что гражданский суд наказывал только нарушение внешних, государственных законов, а церковный суд судил нарушение законов совести, законов Божиих и уставов Церкви.
В гражданских судах судил один судья, а в церковных судила Церковь, т.е. собрание верующих, во главе с предстоятелями церквей. Внешний гражданский суд только осуждал и наказывал, или оправдывал и освобождал от наказания. Церковный суд сперва увещевал, предупреждал, потом угрожал и, если не последует исправления, наказывал, но наказывал с надеждою видеть исправление наказуемого.
Когда Церковь видела ожесточение грешника, производившего соблазны среди верных, тогда лишала его общения в таинствах и, наконец, подвергала его полному отлучению от себя, по слову Господа: «аще не послушает тебе брат твой... повеждь Церкви; аще же и Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мф.18:15, 17).
Так жил в старину и русский народ: у него был в большей силе суд церковный, подобный суду христиан первых времен. К нему часто прибегали и его страшились не менее суда гражданского.
Каждый приход составлял свою отдельную общину, свою церковь, находившуюся в союзе со вселенской Церковью чрез своих пастырей и архипастырей. Этот приход-церковь жил своей жизнью, судился своим судом; заботился о своих членах, вдовах и сиротах. При каждой почти церкви была богадельня. Приход заботился о своем храме. Когда он лишался пастыря, то избирал другого и представлял его епископу для утверждения и посвящения, назначал ему и всему причту содержание. Он заботился об исправлении грешников, об устранении соблазнителей.
В старину русский народ ревниво оберегал чистоту веры и нравов своих. Церковная эпитимия в виде поклонов с покаянной молитвой или в виде сверхдолжных постов и подаяния милостыни была весьма действенным средством для исправления грешников.
Сверх церковного, пастырского суда, приходская община употребляла иногда свои не церковные меры к исправлению нарушителей уставов и обычаев. Так, иногда наблюдали друг за другом, сосед за соседом, чтобы кто-либо не проспал утрени, особенно в некоторые нарочитые дни. Нарушитель постов наказывался общим негодованием. За братоубийцей Святополком навсегда осталось имя «Окаянного».
Во избежание ли народного самосуда или ради охранения народной нравственности, сам гражданский закон шел рука об руку с добрым христианским настроением народа. По словам одного иностранца, посетившего русскую столицу в половине ХVII века, «винные лавки и питейные дома с самого начала поста до нового (Фомина) воскресенья оставались запечатанными; содержателям их никоим образом не разрешалось на Святой неделе открывать свои заведения. Равным образом и в течение всего года питейные дома обыкновенно оставались закрытыми от кануна воскресенья до утра понедельника. Так же делалось и во время больших праздников».
Из этого можно видеть, как проникнуты были духом христианского благочестия и закон, и народ. Самоосуждение, самоисправление и взаимопомощь среди приходской жизни так были развиты, что отступление от уставов и обычаев было весьма затруднительно, если бы кому-либо захотелось это сделать. Наши предки очень боялись нарушить старые уставы; они говорили: «Той земле не устоять, где начнут уставы ломать».
А ныне не то стало. В наше время все стало ломаться; все пошло врозь; повсюду вражда и разделение. Все сословия как бы разделились, и каждое живет своей жизнью: особо бояре, особо купцы, особо ремесленники, особо земледельцы, особо пастыри, особо пасомые. Кажется, почти все сословия склонны объединиться в одном: в пренебрежении уставов Церкви. Наши предки оставили нам много добрых обычаев церковных и житейских; а мы пренебрегли ими, гоняемся за иными, особенно иноземными, обычаями. Что мы передадим нашим потомкам? Какие заветы и добрые обычаи? Передадим ли мы им это пренебрежение к уставам, нарушение постов, леность к посещению церковных богослужений, нерадение об исполнении христианского долга исповеди и св.причащения и нарушение святости брачных союзов?
Чем все это может кончиться? Не будет ли это началом конца благополучия нашей дорогой родины, на радость врагов православия и русской народности? Опомнимся, ободримся, объединимся. Поможем друг другу восстать от падения нашего. Объединимся так, чтобы пастыри и пасомые, знатные и простые, богатые и бедные составили одну семью, у которой было бы одно достояние; чтобы горе и радость были общие.
Объединимся около Церкви и будем поддерживать друг друга, поощрять друг друга в добрых делах, в добрых правилах жизни.
Мы все стали больны душой, больны нашими дурными привычками, больны нашими нравами.
Объединимся и будем врачевать, исправлять друг друга. Возвратимся к старым добрым временам. Возвратимся к Церкви. Весь внешний быт наш освятим христианским церковным духом. Оживим нашу приходскую жизнь, привлекая к ней всех числящихся прихожанами Церкви, но не живущими в Церкви. Пусть объединятся около пастыря сперва хотя бы два или три человека. Эти привлекут еще столько же; пусть постепенно растет эта дружина, пока все прихожане станут действительными, живыми членами прихода. Тогда воскреснет древняя приходская жизнь с ее взаимопомощью, с ее самоисправлением, с ее добрыми нравами.
Объединимся около матери нашей – земли русской, твердо оберегая древние устои ее: православие веры, самодержавие царя и единство народной жизни.
Бойся Царя и Бога, и будет тебе повсюду дорога. Таков завет русской старины.
«Бойся, сын мой, Господа и царя; с мятежниками не сообщайся» (Притч.24:21). Так повелевает нам и мудрость Израильского мудреца.
Да воскреснет Бог и расточатся врази Его! Да оживет древняя Святая Русь, и побегут от лица ее ненавидящие ее, да исчезнут они с лица земли русской, как исчезает дым! Как тает воск от огня, так да погибнут грешники – мятежники земли, а праведные – сыны Церкви, истинные дети земли, да возвеселятся пред Богом. Наше знамя, наша хоругвь – вера православная, царь самодержавный и Русь единая, нераздельная. Умрем за это знамя, за эту хоругвь, но никому не отдадим их! В этом да поможет нам Бог!
