Об истине Воскресения Христова
ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТОГО ДУХА! Возлюбленные о Господе братья и сестры!
УСЛЫШАВ ОТ МАРИИ МАГДАЛИНЫ, ЧТО ТЕЛО СПАСИТЕЛЯ ИСЧЕЗЛО из Гроба, апостолы Петр и Иоанн тут же бросились туда. Они выбежали вместе, но святой Иоанн бежал скорее Петра и пришел ко гробу первый (Ин.20:4). Надежда на небывалое чудо, предчувствие невероятной радости окрыляли любимейшего ученика Христова, делали его легконогим. А на душу святого Петра в то время давил грех отступничества, рождавший в нем маловерие, замедливший его бег ко Гробу Божественного Учителя.
ГРОБ ГОСПОДЕНЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОКАЗАЛСЯ ПУСТ. Святой Иоанн заглянул в гробовую пещеру, увидел лежащие там погребальные пелены – и в целомудренном светлом раздумье замер у входа. Тут подоспел и Апостол Петр. Он деловито вошел в гробницу, тщательно осмотрел пелены, плат, бывший на главе Распятого Иисуса, стены, пол, потолок пещеры. Да, несомненно, тела Учителя во Гробе не было – и Апостол Петр терялся в догадках: что же могло здесь произойти?
СВЯТОЙ ИОАНН ВОШЕЛ В ГРОБНИЦУ СЛЕДОМ ЗА СТАРШИМ ДРУГОМ. Он тоже всмотрелся в складки ткани, недавно облекавшей Возлюбленного Спасителя, – и вдруг вспышка счастья озарила сердце юного апостола. Святой Иоанн увидел и уверовал (Ин.20:8) – он совершенно ясно осознал, что распятый и оплаканный учениками Иисус Христос жив, что Он воскрес из мертвых. Еще разум святого Иоанна не раскрылся для понимания древних пророчеств о Воскресении Мессии, еще не появлялся перед апостолами Воскресший Господь, а любимый ученик Его уже торжествовал встречу с Ним, уже постиг зрячим сердцем всерадостную Истину.
САМОЗАБВЕННАЯ ЛЮБОВЬ И НЕЗАПЯТНАННАЯ ЧИСТОТА – вот что сделало сердце святого Апостола Иоанна прозрачным для Божественного Света. Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу (1 Ин.3:21), – говорит любимейший ученик Христов. Дерзновение святого Иоанна — в надежде, побеждающей внешнюю очевидность, в вере, предшествующей знанию. Такая острота духовного зрения, рожденная чистейшей любовью, — редчайший дар Божий, которого из всех апостолов сподобился только святой Иоанн Богослов.
ОСТАЛЬНЫМ АПОСТОЛАМ, ЧЕЙ СЕРДЕЧНЫЙ ПЛАМЕНЬ НЕ ИМЕЛ ПОДОБНОЙ ЧИСТОТЫ и силы, требовались вещественные доказательства Воскресения Учителя. И Всещедрый Господь не умедлил зримо и осязательно явиться избранникам Своим, а самому упрямому из них — Апостолу Фоме даже предложил коснуться ран Своего претерпевшего распятие и ожившего Тела.
НЕКОТОРЫЕ ЗАДАЮТСЯ ВОПРОСОМ: ПОЧЕМУ ВОСКРЕСШИЙ ХРИСТОС ЯВИЛСЯ только Своим ученикам? Почему Он не предстал также перед фарисеями и язычниками? Быть может, если бы эти люди увидели Воскресшего, они также уверовали бы и обратились к спасительному Его Учению? Но история свидетельствует, что Воскресший Сын Божий являлся законникам и идолопоклонникам не менее зримо, чем женам-мироносицам и апостолам. В книгах языческих и иудейских авторов сохранились такие подробности самого Воскресения, которые долго оставались неведомыми даже христианским богословам. Однако и точное знание о Победе Христа над смертью не пробудило духовных мертвецов.
КАК ИЗВЕСТНО, ПЕРВЫМИ ОЧЕВИДЦАМИ ВОСКРЕСЕНИЯ СТАЛИ РИМСКИЕ СОЛДАТЫ, поставленные сторожить Гроб Господень. Явление Сына Божия во Славе ослепило их и повергло на землю.
НЕЗАДОЛГО ДО ТОГО, ПО ТРОПИНКЕ, ВЕДУЩЕЙ К ГРОБНИЦЕ ИИСУСА, поспешал Миферкант, казначей Синедриона. Это из его рук Иуда-предатель получил свои тридцать сребреников, а Пилат – взятку гораздо более крупную. Теперь Миферкант нес деньги для оплаты услуг римской стражи у Гроба Распятого. Он рассчитался с солдатами, пошел обратно – и не успел отойти далеко, как услышал грохот. Миферкант обернулся и увидел: огромный камень неведомой силой отброшен от входа в Гроб, а над этим местом поднимается к небесам ярчайшее сияние. Тела во Гробе уже не было. Распятый оказался Мессией, Он воскрес! Впоследствии Миферкант рассказал об увиденном в своей книге «О правителях Палестины». Однако знание о Воскресении Сына Божия не помешало казначею Синедриона выполнить еще один приказ своих начальников-богоубийц: оплатить ложь и молчание римских стражников о величайшем чуде Христовом.
ИУДЕЙСКИЙ СИНЕДРИОН, СОВЕРШИВШИЙ БОГОУБИЙСТВО, ОТЛИЧАЛСЯ поистине сатанинским бесстрашием — полным отсутствием страха Божия. Если ученики Иисуса в то время еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых (Ин.20:9), то законники-фарисеи сразу превосходно поняли смысл происшедшего. Узнав, что они убили Истинного Мессию, эти сыны погибели не только не ужаснулись собственному злодеянию, но сразу же стали заметать следы этого чудовищнейшего преступления. Пожалуй, одним из самых ярких свидетельств Божественности Спасителя является та неукротимая злоба, которую питают к Нему Его враги. Вскоре после Воскресения Христова в писаниях законников уже появилась злобная хула и клевета на Иисуса. В новейшие времена иудаисты пытаются спрятать от христианского мира свою ненависть к Сыну Божию – это место не печатается в обычных изданиях Талмуда, однако отмечено в тексте особым значком и передается изустно, для «посвященных».
ЕЩЕ ОДНИМ ЧЕЛОВЕКОМ, ЗНАВШИМ О ВОСКРЕСЕНИИ ГОСПОДНЕМ, БЫЛ ПОНТИЙ ПИЛАТ. Жена этого римского вельможи, Клавдия Прокула, присутствовала при явленном Христом чуде воскрешения дочери Иаира, была потрясена деяниями и обликом Спасителя, безуспешно пыталась умолить мужа, чтобы тот предотвратил готовившуюся Иисусу казнь. В венецианском архиве хранится подлинник письма Клавдии к ее подруге Фульвии Гельсилии. Вспоминая о страшном Дне Голгофском, жена Пилата пишет: «Мне казалось, что я теряю рассудок. Я встретила сотника, участвовавшего в казни Иисуса, этот сотник был ветеран, поседелый в боях с германцами и парфянами, никогда более смелое сердце не билось в твердой груди. Но в этот миг он был вне себя и изнемогал от страха. Я хотела расспросить его, но он прошел мимо, повторяя: «Тот, Кого мы убили – действительно Сын Божий»». В том же письме Клавдия упоминает о последующем явлении Воскресшего Христа многочисленному собранию народа.
НЕПОСРЕДСТВЕННЫМ ОЧЕВИДЦЕМ СОБЫТИЯ ВОСКРЕСЕНИЯ БЫЛ ГРЕК Гермидий, приближенный Пилата, официальный летописец римских наместников Иудеи. Исторические труды Гермидия отличались особой тщательностью, стремлением к точному изложению фактов. Иисуса Христа он считал обманщиком. В ночь Воскресения он отправился ко Гробу Иисуса, собираясь удостовериться в том, что никакого чуда не произойдет, а затем с полным правом обличить «лживые басни». Однако Гермидия ждало совершенно неожиданное зрелище, которое он зафиксировал в следующих словах:
«ПРИБЛИЗИВШИСЬ КО ГРОБУ, МЫ ВИДЕЛИ В СЛАБОМ СВЕТЕ РАННЕЙ ЗАРИ СТРАЖУ: два человека сидели, остальные ле-жали на земле. Потом вдруг стало очень светло. Мы не могли понять, откуда этот свет. Но вскоре увидели, что он исходит из движущегося сверху сияющего облака. Оно спустилось ко гробу, и над землей там показался Человек, как бы весь светящийся. Затем раздался удар грома, но не на небе, а на земле. От этого удара стража в ужасе вскочила, а потом упала. В это время ко гробу справа от нас по тропинке спускалась женщина, она вдруг закричала: «Открылась! Открылась!» И в этот миг нам стало видно, что действительно очень большой камень, лежавший на гробе, как бы сам собой поднялся и открыл гроб. Через некоторое время свет над гробом исчез, стало тихо, как обыкновенно. Когда мы приблизились ко гробу, оказалось, что там уже нет тела погребенного человека». Удивительным равнодушием веет от рассказа! О величайшем в истории человечества событии — о Победе Христа над смертью — историк-язычник пишет так, будто речь идет просто об интересном явлении природы, вроде северного сияния.
ЯЗЫЧЕСКИЙ МИР ВПОЛНЕ МОГ УЗНАТЬ ПРИШЕДШЕГО НА ЗЕМЛЮ СПАСИТЕЛЯ, так как обладал предсказаниями о Нем, не менее ясными, чем ветхозаветные пророчества. За пять веков до Рождества Христова в Рим были принесены Сивиллины книги: запись изречений женщин-прорицательниц, предвозвещавших и явление миру Сына Божия, и Его чудеса, и Его казнь, и Воскресение. Самийская сивилла Фито предсказывала: «Великого Бога Сын придет, как Человек Телоносец… Он подставит под удары чистое плечо и венок наденет колючий…» Кумская сивилла Амалфея предрекала: «Он жребий смерти совершит за три дня, и тогда от погубленных восстанет и к свету придет. Первый покажет начало воскресения». Среди речений сивилл содержится множество подобных пророчеств. Сивиллины книги хранились в римском капище Юпитера на Капитолийском холме, к ним прибегали при решении государственных вопросов и содержание их было широко известно. Впоследствии на предсказания сивилл опирались христиане, проповедовавшие среди язычников учение Сына Божия. Каждый образованный римлянин знал также и провидческие стихи Вергилия о Божественной Отрасли — Сыне, явившемся обновить мироздание. Знал все это и Понтий Пилат. Несомненно, этот очень сведущий человек догадывался, на что посягает, когда выносил смертный приговор Иисусу из Назарета.
В РАЗЛИЧНЫХ ЕРЕТИЧЕСКИХ УЧЕНИЯХ неоднократно делались попытки идеализировать образ Пилата. Опыт этого рода произведен и в нашумевшем романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (наделе представляющем собой тонкое проявление сатанизма). Однако истинная причина, толкнувшая Понтия Пилата на соучастие в богоубийстве, раскрыта в книге его современника, историка Иосифа Флавия: «Блюстители закона, которых одолела зависть, дали тридцать талантов Пилату, чтобы он приказал убить Его (Иисуса). Тот взял деньги и дал им разрешение совершить самим то, что они желали. Так они схватили Его и распяли, вопреки закону отцов». Тридцать талантов – это не жалкие сребреники, доставшиеся предателю Иуде. На подкуп римского наместника Синедрион не поскупился, выделил очень большие деньги – и корыстному вельможе очень не хотелось их возвращать.
ИСТОРИК ГЕРМИДИЙ ПРИВОДИТ СЛОВА ПИЛАТА, сказанные им в ответ на мольбы жены об отмене казни Спасителя: «Если Он – Сын Божий, то Он воскреснет, и тогда первое, что я сделаю, будет запрещение чеканить мое изображение на монетах». Действительно, среди изображений наместников римских провинций на древних монетах нет профиля Понтия Пилата. Но неужели он надеялся искупить вынесенный им смертный приговор Сыну Божию, лишь слегка ущемив впоследствии свое тщеславие? О состоянии Пилата после богоубийства его жена Клавдия пишет: «Когда после трапезы он совершает омовение, мне кажется, что он погружает руки не в чистую воду, но в дымящуюся кровь. Однажды я хотела говорить ему о раскаянии и милосердии Бога, но я никогда не забуду ни его зверского взгляда, ни отчаянных слов, вырвавшихся из уст его. Проклятие всюду преследует нас».
ИЗ ОТДАЛЕННОЙ ИУДЕИ ВЕСТЬ О РАСПЯТИИ И ВОСКРЕСЕНИИ Сына Человеческого донеслась до столицы тогдашней цивилизации – гордого Рима. Автор «Анналов», историк Тацит с типично имперской надменностью отозвался о Христе как о «родоначальнике вредной секты». (Новейшие атеисты силились представить даже это свидетельство «вставкой христианского переписчика», но у какого христианина могла подняться рука на подобную «вставку», звучащую кощунством по отношению к Сыну Божию?) Еще один видный римский историк, иудей по национальности, Иосиф Флавий, пишет об Иисусе Христе в собственном стиле, боязливо-отстраненно: «Некоторые говорили о Нем: «Это наш первый Законодатель, Который воскрес из мертвых, совершив много исцелений, Он доказал, на что Он способен». Другие полагали, что Он послан Богом. Однако во многих вещах Он не повиновался закону и не соблюдал субботы согласно обычаям отцов; впрочем, Он не делал ничего нечистого, ни какой-либо ручной работы, а пользовался только словом. Многие в толпе следовали за Ним и слушали Его наставления; и умы многих людей приходили в волнение, они думали, что благодаря Ему племя Израи-лево могло бы освободиться от рук римлян… Пилат, по доносу главнейших людей среди нас, наказал Его распятием, но те, кто любили Его с самого начала, не перестали Его любить. Он и в самом деле появился на третий день, снова живой».
ИОСИФ ФЛАВИЙ ЗНАЛ О ВОСКРЕСЕНИИ ХРИСТОВОМ, однако это не помешало ему остаться даже не последователем Ветхого Завета, а приверженцем культа обожествления римских императоров. О Воскресении Иисуса писали и многие иудейские книжники, среди них весьма уважаемый в еврейской среде Уриста Гамиянин, – они не сомневались в истине Воскресения, однако относились к этому лишь с праздным любопытством и не собирались следовать за Христом к Вечной жизни. Всего же в книгах языческих и иудейских авторов того времени насчитывается более двухсот достоверных свидетельств Воскресения Иисуса. Но для христиан не было необходимости в чужих и чуждых свидетелях Истины Божией. Тысячи и тысячи людей стали очевидцами преславных чудес Господа Иисуса, многие пожелали описать то, что видели своими глазами или слышали от других о Спасителе.
ЕСЛИ БЫ ПИСАТЬ О ТОМ ПОДРОБНО, ТО, ДУМАЮ, И САМОМУ МИРУ НЕ ВМЕСТИТЬ БЫ написанных книг (Ин.21:25), – говорит святой Апостол Иоанн Богослов. Действительно, с первых же десятилетий по Воскресении Господнем начала разливаться становившаяся все более полноводной река христианской литературы. Только повествования о житии Сына Человеческого насчитывались сотнями. В 1945 году в пещерах на берегу Мертвого моря была обнаружена огромная библиотека одной из первохристианских общин с множеством подобных рукописей, ранее нам неизвестных. Конечно, весь этот поток свидетельств современников о Христе Спасителе не мог оказаться чистым: в этих писаниях люди часто примешивали к Божественному Откровению собственные домыслы и неверные слухи. Соборный разум Церкви Христовой выделил из этих замутившихся вод чистый источник истины: богодухновенными, свободными от примеси лукавых мудрований и искажений признаны только творения святых евангелистов Матфея, Марка, Луки и Иоанна, книги Деяний и Посланий апостольских, Апокалипсис святого Апостола Иоанна Богослова. Часть же иных первохристианских свидетельств Церковью воспринята в Священном Предании.
ДЛЯ ЛЮБОГО ЗДРАВОМЫСЛЯЩЕГО ЧЕЛОВЕКА ВВИДУ ТАКОГО МНОЖЕСТВА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ истина Воскресения Христова предстает очевидной. Однако в новейшие времена некоторые еретики-протестанты и появившиеся вслед за ними атеисты пытались утверждать, что не только Воскресение, но и все земное житие Христа Спасителя было мифом, легендой. Безумие! С несравненно большим основанием можно усомниться в жизни какого-нибудь Робеспьера или Маркса, чьи слова и дела разорвались в мире ядовитыми бомбами. Но бледные тени лжеучителей и лжепророков обращаются в пустоту рядом с Ликом Иисуса Христа Воскресшего, уже два тысячелетия освещающего мир Божественной Любовью, даровавшего нам обетование Вечной жизни.
НА ЗАКАТЕ СВОИХ ДНЕЙ ИСТИНУ ВОСКРЕСЕНИЯ ХРИСТОВА ПРИЗНАЛ ДАЖЕ такой ярый богоборец, как Фридрих Энгельс, написавший: «Новейшие каппадокийские открытия обязывают изменить наш взгляд на некоторые немногие, но важнейшие события мировой истории. Документы, покоряющие скептиков своей убедительностью, говорят в пользу наибольшего из чудес в истории, о возвращении к жизни Того, Кто был лишен ее на Голгофе». Помогло ли это позднее знание «основоположнику материализма» спасти свою заблудшую душу – ведомо Единому Господу.
В НЫНЕШНЕМ ВЕКЕ МИРУ БЫЛ ЯВЛЕН ОБЛИК РАСПЯТОГО СПАСИТЕЛЯ, чудесно запечатлевшийся на Туринской Плащанице. Скептически настроенные ученые – специалисты всех отраслей знания – придирчиво рассматривали, просвечивали, анализировали святыню – и, наконец, пришли к неожиданным для них самих, но строго обоснованным выводам. В ткань Плащаницы, изготов-ленную в I веке н. э., было завернуто Тело Человека, подвергнутого бичеваниям и распятию, на челе Его – следы от шипов терновника, на груди – след от удара копьем: все это в точности соответствует евангельскому повествованию о Страстях Христовых. Облик Распятого запечатлелся на ткани Плащаницы неизвестным науке образом. Распятый Человек не позднее, чем на третий день, исчез из обвивавшей Его Плащаницы, не разворачивая ткани, не затронув ее складок, – то было Воскресение Христово. Эта Плащаница, некогда вывезенная крестоносцами из Святой Земли, а позже хранившаяся в Турине, – те самые гробные пелены, которые облекали Распятого Иисуса. Изображение на Плащанице, прежде не привлекавшее к себе внимания, в нашем столетии стало одним из ярчайших свидетельств истины Воскресения Господня. Как древле Апостолы Петр и Иоанн, ныне все человечество словно бы заглянуло во Гроб Воскресшего Спасителя и увидело лежащие пелены Его (Ин.20:5). Но что же? Многие ли в современном духовно слепом мире смогли сказать о себе, подобно чистому сердцем Апостолу Иоанну: и увидел, и уверовал?
ПРИМЕР ИУДЕЕВ И ЯЗЫЧНИКОВ, ВООЧИЮ ВИДЕВШИХ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ, но так и не ставших христианами, – это грозное предостережение всем нам. Не только вера в Сына Божия, но даже и точное знание о Нем не спасительны, если не сопряжены с христианским образом жизни, мыслей и чувств. «Не говори, что одна вера в Господа нашего Иисуса Христа может спасти тебя. Сие невозможно, если не стяжешь вместе с тем любви к Нему, делами свидетельствуемой. Ибо что касается до простой веры, то и бесы веруют и трепещут (Иак.2:19)», – учит преподобный Максим Исповедник.
ДОРОГИЕ ВО ХРИСТЕ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ! В НЫНЕШНЕМ СТОЛЕТИИ ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ соизволил приоткрыть перед наукой многие тайны мироздания. Ни о какой «научности» безбожия в наши дни не может быть и речи. История и археология, геология и биология, физика и даже математика перелистывают одну за другой страницы Священного Писания, убеждаясь и убеждая нас в истинах Божественного Откровения. Это явная милость Божия, дарованная нам, немощным и нестойким, сбиваемым с толку множеством лживых теорий, дабы научным знанием могли мы поддержать в себе слабые светильники веры и надежды. Как древле Апостолу Фоме, так и ныне Воскресший Спаситель словно бы предлагает всему маловерному миру ощупать раны Своего Пречистого Тела. Однако и при самой несокрушимой вере, при самых точных знаниях можем мы оказаться добычей адского пламени, если вера наша не пробудит в нас заповеданной Спасителем любви христианской.
БУДЕМ ЖЕ ПОДВИЗАТЬСЯ В ТРУДАХ БЛАГОЧЕСТИЯ, всеми силами стремясь к очищению сердец своих от греховной нечистоты, ибо только в чистые сердца нисходит величайший дар Божий – святая любовь. И только для истинно любящих Бога и ближних становится животворной вера христианская, по слову апостольскому, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим.8:38-39). Аминь.
