О том, как Бог не отверг народ свой. В среду 4-й недели по Пятидесятнице
Сегодня мы слышали суд Господень иудейским городам, где «наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо, если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись. Но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнишься; ибо, если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня. Но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе». Господь говорил и более суровые слова. ученики потом и на себе испытали ожесточение и нераскаянность иудеев и могли подумать, что Бог навсегда «отверг народ Свой» (Рим. 11:1). Но Апостол Павел решительно возражает на это и тут же приводит самый главный для него аргумент: «Ибо и я израильтянин, от семени Авраамова, от колена Вениаминова» (Рим. 11:1). Так, в понимании Апостола – отвергнуть или не отвергнуть народ, это не значит – в полном составе погубить или спасти; не отвергнуть народ – значит не закрыть возможности для желающих из этого народа встать на путь спасения. Потому так и говорит Павел: я же израильтянин, следовательно, «не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал». И далее напоминает историю пророка Илии. Когда тот жаловался на отпадение Израиля: «Господи! пророков Твоих убили, жертвенники Твои разрушили, остался я один и моей души ищут», – то Господь открыл ему тайну: «Я соблюдал Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом». «Так и в нынешнее время, – продолжает Павел, – по избранию благодати, сохранился остаток». И как для Илии остаток, о котором говорил ему Бог, был сокровен, а перед глазами было одно отступничество, так и Апостол имеет в виду некий остаток, который пока неразличим среди окружающей вражды. Остаток, который сохранился именно «по избранию благодати», а не «по делам», потому что дела этого «остатка» пока подобны делам самого Савла-Павла до его обращения: это – дела смерти. А благодать хранит до поры до времени в этих людях невидимые никому семена жизни. Благодать не дает этим семенам погибнуть, но и не торопит их прорасти, так что выходит, как будто до времени «Бог дал им дух усыпления, глаза, которыми не видят и уши, которыми не слышат».
И вот, как среди враждебного Богу Израиля невидимо таились семь тысяч человек, ради которых Господь щадил весь народ; как в толпе гонителей христиан, в лютейшем из них, в Савле, был до времени сокрыт великий Павел, – так и будет во все времена. Бог никогда не даст сомкнуться пучине зла; никогда не позволит злу перейти невидимую черту, проведенную Им во всем ли мире, в сердце ли одного человека. Пророк Давид знал это и молился нашему Творцу и Вседержителю: «Аще взыду на небо, Ты тамо еси, аще сниду во ад – тамо еси». И, конечно, угодно Богу, если мы иногда и в толпу безбожников, и в толпу злобных гонителей взглянем как божественную сокровищницу, где тоже, может быть, до времени хранятся и некогда удивят мир невиданные цветы веры и благочестия.
