О святом причащении

Прихожанин. Я опять к тебе. Ты позволил мне причаститься; но чем более я рассуждаю о предстоящем причащении, тем больше сокрушаюсь: боюсь, не причаститься бы мне во осуждение.

Священник. Отчего же это? Причащение Святых Таин должно радовать тебя. Разве ты не уверен в милости Божией? Или не утаил ли какого греха? Что за мысли смущают тебя?

Прихожанин. Нет, я искренно раскаялся в грехах своих, твердо решился быть осторожнее и уверен, что Господь – по милосердию Своему – простил мне грехи мои. Но я плохо понимаю все, что касается таинства причащения. Часто слышу, говорят, да и сам повторяю: причащаться Святых Таин; но что такое эти Таины? Чего я причащаюсь? Боюсь, не погрешить бы мне в чем.

Священник. Если так, то страх твой основателен. Таинство Евхаристии есть самое важное. Не понимать в нем того, что нужно, или понимать не так, как должно, и приобщиться – значит, равно согрешить, как и приобщиться без должного приготовления. Выслушай же меня внимательно и тверже запомни слова мои. Если тебе в словах моих покажется что-либо непонятным, сомнительным, не скрой от меня, спроси: я постараюсь объяснить тебе по силам моим. Христианин приобщается под видом хлеба – самого Тела Христова, а под видом вина – самой Крови Христовой, – того самого Тела и той самой Крови, которые родились от Пречистой Девы Марии, за нас страдали и умерли на кресте, воскресли, вознеслись на небо и теперь во славе суть одесную Бога Отца!

Прихожанин. Вот это-то я и не знал. Судя по вкусу и виду, я думал, что ем хлеб и пью вино только в знак тела и крови Христовой, а не самое Тело, не самую Кровь.

Священник. Жаль! Господь сказал: кто не ест Моего Тела, не пьет Моей Крови, в том нет жизни. А на Тайной Вечери, указывая на хлеб и вино, сказал: Это Тело Мое, это Кровь Моя. После этого наши думы и рассуждения неуместны: надо верить Господу. Потому что в другое время Господь сказал: не верующий в Сына Божия не только не имеет жизни в себе, но и гнев Божий пребывает на нем. Если ты причащался не Телу и Крови Христовой, то – неверием – возбуждал против себя гнев Божий. Жаль! Заметь же и твердо верь, что хлеб и вино в таинстве Евхаристии, при молитве и благословении священника, силою Святого Духа пресуществляются в истинное Тело и в истинную Кровь Христову.

Прихожанин. Не понимаю. Как же оно пресуществляется?

Священник. И не удивительно, что ты не понимаешь силы Духа Божия; она так же велика, как сам Дух Божий. Было бы удивительнее, если б ты, человек, своим крошечным умком обнял необъятную силу бесконечного Бога! Что такое наш ум в отношении к бездне премудрости Всесильного Бога? Меньше, нежели малейшая чашечка в отношении к океану. Мыслимое ли дело, чтоб чашечка вместила океан? Поэтому советую тебе и не смущаться тем, что не понимаешь, как Дух Божий действует в таинстве Евхаристии. Помнишь ли ты мое объяснение слова: таинство? Это такое особенное действие Духа Божия, которое человек не в силах понять и в которое должен только верить.

Прихожанин. Так, это я помню. Но хотелось бы пояснее представить себе это дело.

Священник. И не трудись; напрасно потеряешь время, а между тем сомнением можешь повредить твоей вере. Ты вот о чем подумай. Каждый день ешь ты крупяную кашу и пьешь воду. Ведь крупа, которую мы все употребляем, вода, которую все пьем, совсем не мясо и не кровь; ничего нет и похожего. Между тем силою желудка они претворяются в нашу плоть и кровь. Ни ты, ни я, ни другой кто-либо в этом не сомневается; все верим и знаем, что это так бывает, но понимаем ли, как это бывает? Ты веришь в претворяющую силу желудка не потому, что понимаешь, а только потому, что постоянно ощущаешь эти действия. Почему же не веришь пресуществлению хлеба и вина в Таинстве Евхаристии? Ужели только потому, что ты этого не понимаешь? Разве ты не ощущаешь чудных действий таинственного хлеба и вина? Посмотри на тех, кто, должным образом приготовившись, с благоговением причащается. Отчего это после причастия им так весело, такой мир в их совести? Отчего они тотчас исполняются особенною ревностию к занятиям душеспасительным? Или посмотри на тех, кто причащается без должного приготовления. Отчего они после причастия, сами того не замечая, становятся скучны, вместо того, чтобы заняться чем-либо полезным, ищут развлечения в делах мирских и по сердцу часто становятся гораздо хуже, чем были до причастия? Отчего больные после причастия выздоравливают? Или, если и умирают, то с видимым спокойствием, даже радостию? Ужели это действие небольшого кусочка простого хлеба и нескольких капель обыкновенного вина? Нет; глаз твой видит и язык ощущает, как хлеб и вино только кажется хлебом и вином; на самом же деле не то, потому что действия этого хлеба и вина обнаруживают особенную, в них скрытую сущность.

Прихожанин. Так, это я знаю и совершенно верю. Но не понимаю, что собственно пресуществилось? Глаз мой видит хлеб и вино; язык ощущает вкус хлеба и вина. Что же тут пресуществилось?

Священник. Этот вопрос основателен: ты можешь и должен знать, что пресуществляется. Во всякой снедной вещи мы различаем три обстоятельства: внешний вид, вкус и существо. Питает человека не то, что видит глаз или ощущает язык, а существо вещи. Вот тебе пример. Пусть будет нарисован персик, и так хорошо, что трудно отличить от настоящего. Если бы ты съел этот персик, он тебя не напитает. Еще: можно продушить вино розами и сахаром смягчить его острый вкус. Если пить этакое вино, то оно покажется сладкою розовою водою; на самом же деле это настоящее вино, так что при неосторожном употреблении его можно опьянеть. В хлебе и вине, употребляемых в таинстве Евхаристии, по благословении священническом, остаются вид и вкус, но существо их, то есть то, что питает и входит в нашу плоть и кровь, силою Духа Святаго претворяется, иначе сказать, пресуществляется в истинную Плоть и истинную Кровь Христову.

Прихожанин. Почему же бы не претворить хлеба и вина в совершенную Плоть и Кровь, т. е. так, чтоб они и казались такими?

Священник. Не думаешь ли ты, что Богу труднее претворить вид хлеба и вина, нежели изменить их сущность? Внешний вид и вкус вещи может изменить и человек. Кто не знает, что столяры красят мебель, ткачи – свои изделия, повара приправляют свою пищу, лекари – врачевства? Бог во всех Своих действиях есть Бог Всемогущий. В таинстве Евхаристии Он являет два чуда Своего могущества: и сохраняет вид и вкус хлеба и вина, и претворяет их существо в истинную Плоть и Кровь Христову. И все это для нас с тобою, снисходя нашей слабости. Ну стал ли бы ты есть человеческое тело в настоящем его виде и пить свежую кровь? Это не сродно человеку, а между тем необходимо, чтобы мы принимали во внутрь себя Тело и Кровь Богочеловека. Чтобы получить спасение, ты должен соединиться со Христом, сделаться с Ним как одна плоть, одна кровь, должен проникнуться, напитаться Его Плотию и Кровию, исполниться того же духа и жизни, которые во Христе. Припомни слова Господа к Апостолам: Я есмъ лоза, а вы ветви. Когда ветви на лозе, то живут и приносят плоды. Так и вы; если пребудете во Мне, то много принесете плода. Без Меня не можете делать ничего – доброго! – Это не просто подобие, но решительное объяснение жизни во Христе. Как ветви питаются тем же соком, живут и приносят плоды тою же жизнию, что в лозах, так и мы в Святом Причастии получаем истинную Плоть и Кровь Христовы и сим самым претворяемся в ту же плоть и кровь, что во Христе, как бы срастаемся с Ним, начинаем жить Его жизнию, Его духом. Вот почему с должным приготовлением причастившиеся после причастия ощущают в себе необыкновенную радость, с особенным усердием влекутся ко всему доброму. После причастия они уже не своею живут жизнию; в них живет и действует Христос. ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем0.

Прихожанин. Правда, после причастия я ощущал нечто особенное в душе моей; только не знал, чему приписать это. Объясни же ты мне, отчего Святое Причастие действует иначе на неприготовившихся?

Священник. Оттого, что не приготовились. Я тебе скажу пример. Если ты грудного младенца накормишь твердою пищею и он захворает, то ты этому не удивишься? Уж всякий знает, что желудок младенца слаб, не перенесет твердой пищи. Если же взрослый человек поест этой пищи, то не только не ощутит никакого вреда, но и будет сыт, станет крепче. Так и здесь. Людей приготовившихся, как бы выросших, Святое Причастие укрепляет в добре, а неприготовившимся, как бы младенцам, еще не выросшим, вредит. Еще другой пример. Если ты из темного места вдруг перейдешь к очень яркому свету, твои глаза не перенесут: если ты тотчас же не потеряешь зрения, то почувствуешь сильную боль, постараешься или поскорее закрыть глаза, или отойти в место не столь светлое. Если же ты из темного места будешь переходить к свету постепенно, т. е. приготовишь свои глаза, то не только не ощутишь боли, но и с приятностию будешь наслаждаться светом. Ясно, что свет и в том и в другом случае один и тот же и действует на всех одинаково. Отчего же в одном случае глаза чувствуют боль, а в другом удовольствие? Решительно оттого, что приготовились ли они к свету или нет.

Прихожанин. Да, это правдоподобно.

Священник. Не только правдоподобно, но действительно так. Припомни Тайную Вечерю. Иуда вместе с прочими Апостолами причастился одного и того же Тела Христова. Но смотри, какое различие. Все Апостолы после причастия остались с Господом, слушали Его поучения, вместе с Ним пели псалмы и молились; а Иуда ушел – предавать Господа! Не то же ли и ныне? С должным приготовлением причастившиеся, уходя из храма, не разлучаются духом от Господа; и дома, как в храме, с любовью занимаются угодными Богу делами. А без приготовления причастившиеся за порогом храма забывают и Господа своего; часто случается, что на какое-нибудь ничтожное удовольствие меняют, – как второй Иуда, продают своего Господа.

Прихожанин. Все это так, но мне кажется, что было бы не худо, если бы с существом хлеба и вина превратился и самый вид их; это было бы гораздо яснее.

Священник. Не жалей, но благодари Бога за эту неясность в величайшем из таинств. Что пользы от того, если б Господь с существом превратил и самый вид хлеба и вина? Положим, что священник преподает тебе и ты принимаешь настоящее, теплое мясо и свежую кровь: стал бы ты есть? А это нужно есть. Положим, ты принудил бы себя, проглотил бы; возможно ли же, чтоб ты проглотил сырое мясо без отвращения, с любовью? А здесь необходима любовь. Но главное неудобство не в этом. Все средства нашего спасения действительны по вере нашей. Если бы Господу угодно было с существом хлеба и вина превратить и самый вид его, во что стал бы ты верить? Тут невозможна даже тень веры. При настоящем же положении дела исчезают все неудобства. Человеку есть хлеб и пить вино дело обычное; принимая же в причастии по видимому хлеб и вино, он имеет прекрасный случай показать свою веру и доверие Слову Божию. Если твои глаза и твой язык говорят тебе, что принимаемое от священника Святое Причастие по виду и вкусу совершенный хлеб и вино, а ты, помня Слова Иисуса Христа, веришь, что это истинная Плоть и Кровь Его, то смотри – как велика твоя вера! Ты Богу веришь больше, нежели своим глазам и своему вкусу! В этом случае именно к тебе отнесутся слова, сказанные Господом Апостолу Фоме: блаженны те, кто не видит и верует. Между тем, если бы Богу угодно было с существом изменить и самый вид и вкус хлеба и вина, то это не должно радовать тебя. Это показало бы, что Господь обличает и наказывает наше маловерие. На этот предмет в церкви существует положение: если священник заметит претворение вида хлеба или вина, то не только должен оставить этот хлеб и вино, но и с сокрушенным сердцем умолять Господа о прощении греха недоверия, взять новый хлеб и новое вино, снова совершить таинство Евхаристии и этим – новым – хлебом самому причащаться и других причащать.

Прихожанин. Прости же мне мое легкомыслие. Я решительно не представлял, чтоб подобное желание было до такой степени нехорошо. Обещаю тебе исправиться. Теперь выслушай, так ли я понял слова твои. В таинстве Евхаристии под видом хлеба и вина я приобщаюсь истинного Тела и истинной Крови Иисуса Христа, того самого Тела и той самой Крови, которые родились от Пречистой Девы Марии, страдали и умерли на кресте, воскресли и вознеслись на небо и доныне суть во славе одесную Бога Отца. Так ли?

Священник. Так; но это еще не все.

Прихожанин. Что же еще такое? Кажется, ты говорил мне только это.

Священник. Нет, я говорил еще, что посредством причащения Телу и Крови Христовой ты должен соединиться с Ним, жить Его жизнью, действовать Его силою. Ты этого не повторил, следовательно, не понял. Знай еще. Не так надо рассуждать, что священник отделяет и дает тебе какую-либо часть Тела Христова, ты причащаешься не просто живого, воскресшего Тела; но в частице Тела принимаешь и душу, и Божество Спасителя, иначе – ты причащаешься всецелого Христа.

Прихожанин. Я знаю теперь, что в причастии я принимаю истинное Тело и истинную Кровь Христовы, притом с Телом причащаюсь и души и Божества Его, т. е. как бы погружаюсь в Христа, соединяюсь с Ним, срастаюсь. Но сознаюсь, что решительно не понимаю этого дела.

Священник. Об этом и не хлопочи. Евхаристия есть величайшее из таинств. Понять его не только мы с тобою, Ангелы не могут. И я, если говорил с тобою об этом таинстве, то совсем не для того, чтоб ты понял, но чтоб только знал, как надо веровать в него. Благодари же Бога за то, что Он вложил тебе благую мысль прийти ко мне и поговорить об этом весьма важном деле. Благодари и вместе проси укрепить твою веру. Таинство Евхаристии – бесконечная, неисчерпаемая бездна тайн. Я сказал тебе о нем несколько мыслей. Молись Богу; может быть, Ему угодно будет открыть тебе и еще нечто, чего я – при всем желании – не могу передать тебе, потому что в языке человеческом нет слов, коими можно бы объяснить это. Но заметь, что Дух Божий тайны Свои передает душам только верным и чистым. Желая причаститься, ты теперь меньше развлекайся заботами житейскими; если можешь, то и совершенно оставь. Все свои мысли обрати на самого себя и Спасителя. Помысли – чего ты заслуживал за грехи свои и какою ценою искупил тебя Христос. Вечером, отходя ко сну, со вниманием прочитай вечерние молитвы и правило готовящимся ко Причащению. Завтра, вставши от сна, прочитай утренние и причастные молитвы. Особенно будь внимателен к этим последним: они согреют твою душу и приготовят к достойному принятию Христа. Бог да благословит и помилует тебя!

Прихожанин. Еще одно слово: я знаю, что до причащения нельзя ни пить, ни есть. Но мне говорили, что и слюны глотать не следует. Правда ли это?

Священник. Напрасно; кто так говорит, тот не понимает цели, с какой запрещено употреблять пищу или питье в утро прежде причастия. Апостолы, объяснив верующим важность таинства Евхаристии, требовали полного к нему благоговения; но по обстоятельствам времени не положили непременным условием, чтоб желающий причаститься являлся в собрание натощак. Времена были тяжкие, никто из верующих не мог рассчитывать даже на завтрашний день. Литургия же совершалась тогда в разные часы не только дня, но и ночи, смотря по удобству. Многие из желавших причаститься являлись уже пообедавши: потому что не были предварены (да и не могли быть предварены) ни о месте, ни о времени совершения литургии. Так было почти триста лет. Но свободою в этом отношении не все умели пользоваться в общее назидание и лично в свое спасение. Между христианами тогдашнего времени нашлись большие нерадивцы, которые приходили в церковь для причащения не только сытно пообедавши, но и порядочно выпивши. Положительный, для всех обязательный закон воздержания стал необходим. Поэтому, как скоро гонения перестали и Церковь открыто и в определенные времена стала совершать Богослужение, то узаконено приходить ко Святому Причащению натощак. Таким образом, установление – причащаться натощак – имеет целью прекратить только беспорядки, невоздержание. Если в утро перед причащением ты поешь или выпьешь чего, то легко могут произойти – от довольства и сытости – какие-нибудь невольные движения души и нарушить мир твоей совести. Если же ты проглотишь слюну, то не думаю, чтоб от того мог произойти какой-нибудь беспорядок. Напротив, скорее может произойти беспорядок, если не будешь глотать слюны; твоя гортань пересохнет; тебе неловко будет говорить и молитву перед причащением. Нет, пищи какой или питья не принимай: этим ты покажешь свое уважение к святыне и послушание церкви. Что же касается слюны, то глотай. Это и не противно установлению Церкви, и весьма нужно для покоя души перед причащением.