О немощных в вере. Во вторник 5-й недели по Пятидесятнице
Апостол пишет: «Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подать брату случая к преткновению или соблазну». А преткновения могут быть самые разные. Например, в апостольские времена некоторые иудеи, принимавшие христианство, никак не могли отказаться от Моисеева закона, и продолжали делить пищу на чистую и нечистую. Была и другая опасность: по неведению съесть идоложертвенное мясо, то есть мясо животного, закланного в жертву языческим идолам. Для самого Апостола этих проблем не существовало. Для него было совершенно ясно, что Ветхий «закон был для нас детоводителем ко Христу» (Гал. 3:24) и время его прошло. Знал он и то, что «идол в мире ничто» (1Кор. 8:4), и говорил: «Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого, только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто». Но Он же говорил и то, что «знание надмевает, а любовь назидает» (1Кор. 8:1). И Апостол видел, – потому что любовь давала ему видеть, – как трудно бывало приходящим ко Христу сразу вдруг отказаться от этого старого вина. И Апостол укоряет не их, этих немощных в вере, но – тех, кто, как и сам, имеет знание, но в отличие от него, не имеет любви. Он говорит: «А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что уничижаешь брата своего?» – Потому что так, в виде осуждения и унижения всегда складываются отношения между знанием и незнанием, если знание лишено любви. И Апостол, во-первых, показывает, какое страшное, безумное и безбожное дело делает тот, кто осуждает и унижает. Судить может только владелец. А владычествует «над мертвыми и над живыми» только Христос, и по очень простой причине: потому что только Он заплатил за это право, и не тленным серебром или золотом, но Своей бесценной кровью. Он «и умер, и воскрес, и ожил» и за тебя, и за твоего немощного брата. И тебя, и его Господь привел сюда; и ты стоишь такой, какой ты есть, и брат твой тоже такой, какой он есть на сегодняшний день. И если ты, имея знание, хочешь в срочном порядке тут же убедить его перемениться, а брат твой еще не может принять и огорчается из-за этого, то ты «уже не по любви поступаешь». Не оскверняй его совесть, не заставляй его из-за твоей пищи воспротивиться и всему тому доброму, чему он уже не противится. «Не губи своею пищею того, за когда Христос умер. да не хулится ваше доброе».
Апостол учит нас бережно относиться к человеческой свободе, с благоговением радоваться каждому шагу во Христе; учит отличать главное от второстепенного, помнить, что «Царствие Божие, не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе». В наше время тоже много таких точек преткновения. Много сложилось всяких местных обычаев, много мнений, по таким, например, вопросам: когда прикладываться к иконам, когда во время богослужения стоять на коленях, а когда не стоять, как ставить свечу, когда осенять себя крестным знамением, и так далее. И очень важно, конечно, понять сущность того или иного обряда и стараться все делать по истине и по совести. Но, с другой стороны, надо помнить апостольские слова о том, что знание все-таки надмевает, а назидает-то – любовь. И любовь должна подсказать, когда надо и отступить, и уступить в чем-то второстепенном, если твое упорство нарушает мир, вызывает гнев, и в итоге – всеобщее разорение, и зачастую – где? – в храме, порой в самый ответственный момент богослужения! Кому это выгодно? У тебя есть знание, а у него еще нет; но и он поднимется выше, Господь наставит его, и, может быть, даже именно через тебя, но только в том случае, если ты сейчас уступишь ему и сохранишь мир. Ибо, как говорит Господь, «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». «Кто не со Мною», – сказал Господь, – тот против Меня; и кто не собирает со Мною» сокровища Царствия Небесного, то есть «праведность и мир и радость во Святом Духе», «тот расточает», – как бы он был формально прав, как бы точно ни выполнял внешние предписания и обычаи.
