О любви к врагам. 1997 г.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня Евангелие говорит нам о любви к врагам. Самая большая любовь — это любовь к врагам. Поэтому Христос на Кресте молится за распинающих Его: «Прости им, не знают, что творят» (Лк. 23, 34). И если Христос любит тех, кто враждуют против Него грехами Своими, то и Христовы должны любить своих врагов. «И нет больше той любви, чем когда кто душу свою положит за друзей своих», — говорит Господь (Ин. 15, 13). A Он душу Свою отдает за ненавидящих Его, за врагов Eгo.
И подобно Христу, ученики Христовы — апостолы, первомученик Стефан и мученики наших дней, первомученик Владимир, митрополит Киевский, преподобномученица Великая Княгиня Елисавета в час мученической смерти приносили молитву за убивающих их.
Святая Церковь говорит нам сегодня, что враги наши — самое великое для нас приобретение, воистину дар Божий для нас, если мы научаемся любить их.Но как научиться любить врагов? Научиться можно только Христом, только Eгo победой над всяким грехом, над всякой враждой и над самим врагом — над князем мира сего. Христовой победой, которая открывает нам свободный доступ к этой любви. «Идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего» — говорит Христос (Ин. 14, 30). -
И только в той мере, в какой мы противостоим всякому злу, всякой лжи, всякому греху, всякому себялюбию нашему, всякой жадности, всякой нечистоте, способны мы научиться этой заповеди о совершенстве. Потому что в противном случае грех ослабляет, убивает наши души и делает их бессильными, неспособными любить врагов — что там врагов — любить друзей.
Господь говорит, что прежде чем достигнуть высоты, мы должны начинать восхождение с того, что более нам доступно. Прежде чем говорить о любви к врагам, мы должны научиться хотя бы неравнодушию к тем, кто не враги. И так Господь устраивает промыслительно всю жизнь, что времена гонений сменяются временами как бы благополучия, когда происходит испытание благополучием.
Господь, постепенно возводя нас от одной высоты к другой, более значительной, напоминает, что душа больше, чем тело. Если мы видим страдание, голод, нищету миллионов людей, то должны мы также видеть духовные страдания миллионов людей, растление сатанинское. Если мы этого не видим и не воспринимаем, то просто безумие говорить о какой-то любви к врагам. И Церковь, которая имеет две одежды (Лк. 3, 11) —одежду естественной праведности, совести и стыда, и одежду благодати Христовой — призывается поделиться одной одеждой с миллионами людей, которые в наготе и срамоте пребывают. Иначе Господь взыщет с Церкви, о которой Он говорит, что время начаться суду с Дома Божия (1 Пет. 4, 17).
Господь милосердный научает нас этой совершенной заповеди о любви многими скорбями.
«Если вы исполняете то, что Я говорю вам, — Говорит Христос, — то вы друзья Мне» (Ин. 15, 14).И быть друзьями Христовыми значит любить врагов. Любить врагов, еще раз напомним, B противостоянии всякому греху, всякому злу, всякой лжи, всякому нечестию. И сюда относятся знаменитые слова святителя Филарета Московского, что любовь к личным врагам предполагает гнушение врагами Божиими, и предполагает, чтобы мы поражали врагов Отечества. Если этого нет, если одно с другим не соединяется — наша любовь мечтательна.
В этом восхождении к совершенству, к исполнению заповеди о любви к врагам, Господь посылает нам скорби. Если мы хотим высоты жизни, то Господь сразу ставит нас на дорогу, которая ведет к высоте. Подобно тому, как самым ближайшим ученикам, сыновьям Зеведеевым, мать которых подошла и просила, чтобы один из них сел одесную, а другой ошуюю, когда Господь придет в Царство совершенной жизни, так и нам Господь отвечает, как всем ученикам: «Можете ли вы
пить чашу, которую Я пью? » (Md. 20, 22)
Прежде, чем причащаться сладкой чаши любви, которая исполнена преизбыточествующей жизнью, благодатью Христовой, свидетельствующей O любви ко всем, можете ли вы испить горькую чашу, которую Я пью? — говорит Господь. И Он посылает нам сегодня эту горькую чашу, для того чтобы мы могли не погибнуть. Чтобы мы могли испить по-настоящему сладкую чашу, чтобы научились не в суд и осуждение причащаться Святых Христовых Таин, говорящих об этой заповеди.
Участие во всей жизни церковной — это то, что дает нам эту благодать. И как говорят святые отцы, любовь — это то, что мы не имеем. Часто говорят о любви: «Любовь, любовь». Как сказал один священномученик: «Все что угодно, только не любовь» имея в виду, насколько это слово употребляется напрасно, в суд и во осуждение.
Вот еще путь к приобретению любви. Это плод молитвы, говорят святые отцы. И мы должны спросить себя, как. мы молимся, о чем мы молимся? О нуждах житейских, о здоровье, о том, чтобы было меньше у нас скорбей, об устройстве личной жизни? Такой молитвы не отвергает Господь, потому что все дается из Его рук благословляющих. Но если это у нас прежде всего и чуть ли не единственное B нашей молитве, то пора нам услышать, наконец, порядок восхождения ко Господу — чтобы мы искали Царство Божие и правду его, в надежде того, что остальное не отнимет от нас Господь.
Плохо, когда мы молимся прежде всего о земном. Но хуже всего бывает — хуже этого — когда мы желаем зла своим врагам, и даже смерти можем желать свом врагам. Мы можем преследовать их ненавистью в своей душе. «Молитва его да будет в грех» — говорит Дух Святой о такой молитве (Пс. 108, 7). И наша молитва делается грехом, когда мы не хотим исполнить волю Божию, когда мы идем против правды Eгo в заповедях Его и во всем том, что Он предлагает нам во всей нашей жизни.
Эта молитва не должна быть лицемерной — когда мы молимся B храме или еще где-то, и на устах у нас молитва о врагах, а в сердце страх: вдруг Господь услышит нашу молитву и исполнит то, о чем мы просим по отношению к нашим врагам.
Будем предстоять перед Крестом Христовым, перед правдой Божией, перед милостью Eгo Воскресения, которым даруется прощение всем людям и которым Господь научает единственной заповеди о любви. Он хочет от нас любви, Он хочет от нас всей любви, Он ничего от нас не хочет, кроме любви. И когда мы. научаемся любить других людей, восходя тем крестным путем, который Он нам открывает, тогда мы познаём Бога, Которого никто никогда не видел и видеть не может, пока не приобщится этой любви. Аминь.
