О кознях сатаны. В пятницу 13-й недели по Пятидесятнице
Везде, где приходилось Апостолам сеять семя Слова Божия, они сталкивались не только с разной землей, но и с теми, кто грубо и сознательно не давал им делать свое дело. И эти противники тоже везде были разными. Но обычно эти «лжеапостолы, лукавые делатели» принимали «вид Апостолов Христовых», и скрывались под какой-нибудь ярко выраженной добродетелью. В Коринфе они отличались чрезвычайным аскетизмом. Но истинный аскетизм невидим. Он не выпячивает себя. Он только для Бога. А ложный всегда на поверхности и всегда сопряжен с осуждением других, с предъявлением непомерно высоких требований. Ложный аскет сурово обвиняет всех в корысти и в угождении плоти, что всегда производит впечатление на неутвержденные души. А Павел говорит, что это и «неудивительно, потому что сам сатана принимает вид Ангела света». Ведь и сатана, и его бесы – бесплотные духи: они и вовсе не нуждаются ни в пище, ни во сне.
«Горе живущим на земле и на море, потому что к ним сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» (Откр.12:12), – говорит Откровение Иоанна Богослова. И вдвойне – горе, потому что и чувственным, и мысленным очам он способен являться именно в виде Ангела. В житиях святых сохранилось много тому свидетельств. Однажды он явился святому Симеону Столпнику на огненной колеснице и на огненных конях, и говорит: «Слушай, Симеон! Бог неба и земли послал меня к тебе, чтобы взять тебя, подобно Илии, на небо. Ибо святостью твоего жития ты достоин такой чести»! Симеон не распознал вражеского прельщения и сказал: «Господи! меня ли грешного хочешь взять на небо»? И поднял Симеон правую ногу, чтобы ступить на огненную колесницу, но вместе с тем осенил себя крестным знамением. Тогда диавол с колесницею исчез, как пыль, сметенная ветром.
И когда он является невидимо, чтобы внушить греховное желание, то он представляет грех как нечто высокое и достойное. Никогда никакой соблазнитель не скажет: я пришел погубить тебя. И нет в мире такого злодеяния, которого нельзя было бы так или иначе объяснить и оправдать. Послушаешь, что говорят или пишут о себе величайшие злодеи, и умилишься, какие они все, оказывается, замечательные, чувствительные люди, и какой жертвой людской несправедливости видят они себя, получив суровый приговор! Но «конец их будет по делам их».
А те, о ком писал Апостол Павел, сначала пленяли людей своим аскетизмом, а потом – брали над ними жесточайшую тираническую власть. Видя такое тяготение Коринфян к «сильной руке», при их нечувствительности к истине, Апостол с грустью говорит: «вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо. К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил» (2Кор.1:20–21).
Все надо рассматривать со всех сторон. Истинный служитель Христов обо всем добром может сказать: и я это могу. Так, если в одних церквах Павел «причинял издержки, получая от них содержание на служение», то в Коринфе он не стал этого делать. Он, как говорит книга Деяний, придя в Коринф, нашел там неких Акилу и Прискиллу, и «по одинаковости ремесла остался у них и работал: ибо ремеслом их было делание палаток» (Деян.18:2–3). «Почему же так поступаю?– объясняет Павел, – Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались бы такими же, как и мы».
Истина всегда целостна, а ложь однобока, хотя этот единственный бок может очень сильно выпячиваться. И за одним только аскетизмом, и за одним только чудотворством, и за одним только знанием Писания, и за одним только тщательным соблюдением богослужебного устава, – за всем этим, в отдельности взятым, может таиться враг нашего спасения.
