О христианской жизни и воспитании (для городских жителей). Беседа вторая.

Благодать Божия как первейшее средство в деле воспитания. – О Таинстве Крещения. – Явление необычайного света при крещении языческого семейства (рассказ старого алтайца). – Состояние человека до грехопадения и по грехопадении. – Искупление человека

Восьмидесятидевятилетний старец из новокрещеных алтайцев поведал о необычайном явлении, которое он удостоился видеть во время совершения Таинства святого Крещения над его семейством.

Сам он крещен был ранее своей жены и детей (событие происходило в 1890 году, в Улале), наставленный в вере миссионерским катехизатором, а семейство крещено год тому назад, в его присутствии. Во время совершения Таинства Крещения обратило на себя внимание этого старца появление вверху храма необычайного света. День был пасмурный. Свет был подобен пламени многих горящих свечей. Спустившись на купель, он здесь как бы рассыпался, озарив всю внутренность ее. Старец подошел поближе, чтобы рассмотреть необычайное явление, и увидел, что свет, собравшись здесь в одно место в виде яйца или шара, спустился на дно купели и исчез. О видении своем новокрещенный тогда же рассказал сперва крестной матери, прося ее объяснения, а потом миссионерскому катехизатору. Это явление света младенцу веры, только что вышедшему из тьмы язычества, в очевидное соответствие сказанному в одной церковной песне: Где бо имел бы свет Твой возсияти, токмо на седящия во тьме50, не было ли видимым знамением того благодатного света, который даруется крещаемому?! Недаром Таинство Крещения именуется просвещением, а новокрещеные – новопросвещенными святым Крещением.

Об этом Таинстве в настоящее время и будет наша беседа. Чтобы яснее понять, какая благодать подается в святом Крещении и в какое состояние приводится душа крещающегося, нужно знать то духовно-нравственное состояние, в котором находится человек, не обновленный святым Крещением, состояние, в которое поверг его грех, а также и то, в котором находился первозданный человек до грехопадения, в первый день его творения, когда он был поставлен царем всей земли.

Выйдя из рук Творца своего невинным, первый человек был облечен царственным величием, божественной мощью и другими богоподобными свойствами. Царственное величие заключалось в дарованном ему от Бога праве обладать всей землей: и да обладает рыбами морскими, и птицами небесными... и скотами, и всею землею (Быт.1:26), и с той поры до днесь возрастает власть человека день ото дня над всеми стихиями: он повелевает огнем и водой, ему служат свет и воздух – хотя, к сожалению, он теперь и злоупотребляет этим правом в угоду своим страстям. Божественная мощь человека выражается в способности его к богоподобному творчеству. Эта зиждительная способность проявляется еще в раннем возрасте человека, когда, например, дети из попавшего им под руки материала строят для себя разного рода жилища, мнят заготовлять себе хозяйственные орудия, лепят из глины животных, делают куклы и т. п. О творчестве зрелого возраста свидетельствуют художественные произведения человека, картины, статуи, величественные храмы и дворцы, пароходы и железные дороги, телеграфы, телефоны и т. п. Сила такого творчества заключается в богоподобном уме, или духе его.

Тело человека, созданное из персти, подобно другим земнородным, принадлежит земле и влечется к ней. А дух его, происшедший от дуновения Божия, принадлежит миру невидимому и влечется к Богу.

Что для тела голова, то для души ум, или дух. Голова всегда устремлена горе – к небу, и дух человека изначала всецело устремлен был к Богу и теперь стремится к Нему, хотя тяготеет и к земле. Потому человек во многом подобен другим живым существам, происшедшим от земли, но духом он бесконечно выше их.

Происходя от Бога, дух человека имеет и некоторые свойства божественные. Так, в нем, как в зеркале, отражаются следующие черты образа Божия: любовь к истине, стремление к прекрасному и любовь к добру.

Бог есть истина (Иер.10:10), и человеку врождена любовь к ней. За истину человек готов умереть. Даже и лжец не любит, когда другие лгут. Муж науки над изысканием истины проводит бессонные ночи, совершает кругосветные путешествия, опасные плавания в страны вечного льда и холода как по воде, так и по воздуху. У животных нет и в зародыше ни любви к истине, ни понятия о ней.

Бог есть совершеннейшая красота, сочетание всех совершенств и источник всякого блаженства, – и человеку врождено стремление к прекрасному, искание счастья, блаженства. Звездное небо, лунная ночь, майское утро, подоблачная высота гор, беспредельное море одинаково производят чувства радости и благоговения как в дикаре, так и в образованном человеке всякого возраста. Кому не нравится порядок семейный и строй жизни общественной? Кто не любит чистоты и убранства жилищ? Кто станет отвращать взор от прекрасной картины и слух от стройной музыки? Все это – проявление врожденной человеку любви к прекрасному. А животные – они ни на какую красоту не засматриваются, ничему ни удивляются, ничем не восторгаются; для некоторых из них зерно лучше драгоценного камня, для иных – художественно написанная на полотне картина может нравиться только как съедобный или жвачный материал.

Кто не хочет себе счастья? Какой страдалец не помышляет о блаженной жизни? «Если здесь нет правды, то она есть там – у Бога», – думает страждущий от неправды людской. «Если здесь скорбь и болезнь, то там нет печали, воздыхания, там слезы горести не льют», – утешает себя мыслью, таящейся в глубине души, плачущий и болезнующий. Что это, как не врожденное человеку стремление к блаженству и убеждение, что Бог есть источник блаженства?!

Бог есть высочайшее благо, – и в человека вложена любовь к добру. Любить добро и отвращаться от зла человек научается не от родителей или воспитателей, не из книг вычитывает и не от учителей узнает; а находит это в себе готовым от самого рождения подобно тому, как сродно ему например, мыслить, чувствовать, желать. Вот мы видим следующее происшествие: около дома, объятого пламенем, в толпе народа слышится плач, раздирающий душу, вопли, мольбы. Это мать убивается по своем ребенке, оставшемся внутри дома и скоро имеющем быть пищей огня. Из толпы выделяется некто, решившийся на подвиг самопожертвования. С величайшей опасностью для себя он пробирается чрез окно внутрь дома и выносит оттуда спящего младенца. У всех пробегает по телу радостный трепет, у многих на глазах слезы умиления, многие подходят приветствовать незнакомца, возвратившего матери спасенное дитя, другие иными способами выражают свою признательность к нему. Откуда получилось общее сознание и действовавших здесь, и даже услышавших о том после, что здесь сделано доброе дело, – из чтения ли книг или по научению людей? Не водились ли здесь все врожденными каждому чувством добра и сознанием исполненного нравственного долга?!

Итак, стремление к истине, любовь к прекрасному, искание счастья и блаженства, любовь к добру врождены человеку как богоподобные качества духа человеческого, свойственные на земле ему одному и отличающие его от всех животных.

В уме человека начертан нравственный закон, вложено сознание долга повиноваться ему. Поскольку человек, как существо свободно-разумное, мог руководиться в жизни своей и другими, самоизмышленными законами, в противность нравственному закону, данному от Бога, например законом полезного и вредного для себя, то в придаток к нравственному закону дана совесть, как неумытный51 судья, одобряющий все согласное с этим законом и осуждающий отступление от него, побуждающий, например, безропотно понести кару за преступление, в котором он хотя не был виноват, но виновен был в другом, укрывшемся от человеческого правосудия и оставшемся безнаказанным.

Нравственный закон, начертанный в духе человеческом, не действует на человека так принудительно, как неизменный закон природы или тот закон, который определяет характер животных. Овца, например, не может изменить своего характера и быть кровожадным волком; лисица всегда и везде хитра; а волка как ни корми, он, по народному изречению, всегда в лес глядит, свойство его – расхищать и разгонять овец. Человек, напротив, может из кроткого, как овца, сделаться злым, как зверь, и наоборот. Что это значит? Не то ли, что он отличен от всех животных величайшим даром свободы, что он, поставленный царем над всеми живущими на земле, сам должен ходить пред Богом не как раб подневольный, а как сын свободный, любящий Отца и сам любимый Им?!

Ум человека, находясь в постоянном общении с Богом, в духе любви в свободы подчиняясь Его нравственному закону, сам управлял всеми способностями души и чрез душу – телом. Подчиняя себе последнее, он постепенно имел одухотворить его, сделать его соответственно себе нетленным, бессмертным. Во всем человеке была полная гармония сил и отправлений, гармония, доставлявшая ему величайший мир и радость. Нося в себе Бога и сам носимый Богом, человек царствовал над всей видимой тварью, для которой он был как бы богом. Царствие Божие, как правда, мир и радость, было внутри человека, а обладание землей было дано ему как придаток к его блаженству, которое он носил в своем богоподобном духе. Таково было невинное состояние человека, когда он вышел из рук Творца!

Но недолго поцарствовал человек. Грех лишил его царственного венца. Греховные страсти помрачили и исказили в нем образ Божий. Послушав змия-обольстителя, человек восхотел и сам богом быть, вступил в заговор с сатаной, обещавшим ему ведение чего-то неведомого, быть как Бог (Быт.3:5). Ибо чем иным назвать, как не заговором, беседу Евы со змием: сперва слабое с ее стороны возражение, потом молчаливое внимание слову последнего и, наконец, полное послушание ему, выразившееся вкушением плода запрещенного? Не то же ли значение имело сочувственное внимание Адама словам Евы, закончившееся также нарушением заповеди! Последствия показали всю тяжесть этого преступления, все бедствия, к которым привело последнее как самого человека, так и всю тварь.

Если смотреть на род человеческий, от первого Адама до последнего потомка его, как на одного человека, то грех его можно выразить так: человек отпал от Бога, чтобы самому быть богом, он отвратил от Бога и мысли свои, и сердце свое, и волю свою, и все это обратил на себя одного. В лице Неронов и Веспасианов52 он сказал о себе: «Я – бог! Мне воздавайте божеские почести!» В лице Навуходоносора53 и ему подобных он говорил: «Не рука ли моя сотвори вся сия! Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой... буду подобен Всевышнему» (Ис.14:13–14). Под именем Аписов, Ваалов, Бахусов, Венер54 человек обоготворил свои страсти. Злато стало его идолом, чрево – его богом; похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1Ин.2:16) стали главными двигателями в его жизни. Отпав от Бога, человек сделал себя самого предметом своей любви: он сказал в мысли своей: «Я – и больше никого! Пусть все мне служит! Пусть все мне раболепствует: я – бог! Я – царь на земле! Ни до кого нет мне нужды!»

Ум человека, получивший свет и тепло от Бога, как от солнца, отвратился от Него, и стало в нем темно, в сердце – холодно, а воля уклонилась на путь беззакония; оттого начались заблуждения между людьми: злоба, ненависть, убийство.

За восстанием ума человеческого на Бога последовало восстание против ума подчиненных ему душевных способностей и органов тела с их отправлениями; мир, гармония в душе расстроились. Расстройство это привело к гордости, умопомешательству и полному отлучению от Бога. Это есть смерть духовная. Расстройство души передалось и телу, в котором оно выразилось болезнями, а потом и смертью, или разлучением души с телом. Яд греха, войдя в человека с первым преступлением, проник все существо его, покорил его себе: человек стал подневольным рабом греха.

Грех совершенно чужд Богу, есть отрицание Бога; посему грех ненавистен Богу. Так, Бог есть любовь (1Ин.4:8:16); следовательно, где ненависть, там нет Бога. Бог есть истина (Иер.10:10), а грех есть ложь; Бог есть добро, а грех – зло. Бог есть свет (1Ин.1:5), а грех – тьма. Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром – олицетворением лжи, ненависти и зла? (2Кор.6:14–15). Грех есть измышление, творчество сатаны; поэтому человек, совершивший грех, делается другом сатаны, как бы делом рук его, рабом его.

Таким образом, человек греха стал чадом гнева Божия, рабом диавола. Грех, омрачив и изгладив в душе черты образа Божия, чрез который человек находился в общении с Богом, разлучив его с источником его духовной жизни, причинил ему смерть духовную.

Поскольку бессмертие тела поддерживалось в нем богоподобным духом, было даром Божиим, а не природным свойством перстного тела, то по разлучении духа с Богом, как после смерти духовной, последовала смерть телесная. После смерти телесной дух человека, заранее уже разлучившийся с Богом, не мог воспарить к Нему; как послушный раб диавола, он должен унаследовать одну участь со своим господином – отцом лжи.

Таково ужасное состояние, в которое привел грех падшего человека! Освободиться от него собственными силами человек не мог.

Правосудие Божие требовало суда и воздаяния нарушителю закона. Человеку нечем было оправдаться и удовлетворить правде Божией: он должен был понести наказание. Это наказание есть естественные последствия греха: расстройство душевных и телесных сил и способностей, скорби и болезни, смерть духовная и смерть телесная. Грех произвел расстройство в душе и теле; восстановить здесь порядок у человека сил не было – это мог сделать только Создатель его. Спасти падшего мог только Создавший его.

Любовь Божия восхотела спасти человека, а мудрость Божия изыскала средства к тому: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного... не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин.3:16–17).

Спасение должно быть совершено чрез удовлетворение правде Божией за грех человека и восстановление того, что испорчено грехом, через уничтожение последствий греха. Удовлетворение правосудию Божьему требовало соответствия между преступлением и наказанием. Воздаяние должно совершиться при посредстве самого же человека, при участии его свободной воли. Человек согрешил – человек и должен удовлетворить правде Божией. И вот Сын Божий облекается во всю природу Адама, делается совершенным Человеком, исключая греха, всю вину человека возлагает на Себя и несет за него все наказание. За горделивое желание человека быть «яко един» от Троицы – Сын Божий, как един сый Святыя Троицы, приемлет на Себя зрак раба, в подобии человечестем быв (Флп.2:7). За непослушание человека, причинившее смерть, Спаситель платит послушанием даже до смерти (Флп.2:8). За того, кто не устоял против искусителя и побежден был невоздержанием, Сын Божий платит сорокадневным постом и полной победой над искусителем. За древо преслушания платит древом крестным, на котором и пригвождается рукописание согрешений наших.

Наказание, определенное человеку, Искупитель приемлет на Себя: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни... Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши (Ис.53:4–5), за преступления наши претерпел казнь, за смерть заплатил смертью. Вся вина с человека снята.

Для восстановления образа Божия человеку даруются необходимые для того силы – вся яже к животу и благочестию. Но человек должен выразить свое согласие на принятие даруемых ему благодатных сил и добровольно, надлежащим образом пользоваться ими. Он добровольно отпал от Бога – добровольно должен и возвратиться к Богу; добровольно стал рабом греха – добровольно должен восстать на грех и одолеть его при помощи даруемой ему Божественной силы. Для спасения человека нужно его согласие и усилие. По замечанию одного учителя Церкви, Бог создал человека без человека, но спасти человека без человека не может. Ему даруются средства ко спасению, а чрез них возможность спасения, но не отнимается возможность и грешить, ибо это было бы лишением свободы и приведением его в состояние рабской необходимости, низведением на степень животных.

Страданиями и смертью Сына Божия искуплены все люди, но всякий отдельный человек должен усвоить себе это искупление добровольно. Свое согласие воспользоваться приобретенным спасением человек должен выразить повиновением, исполнением всего, что требует от него Искупивший его. А Спаситель требует от человека прежде всего веры в Него как Единородного Сына Божия, Которого Отец послал в мир, чтобы спасти мир (Ин.12:47). Веру свою человек должен выразить принятием Таинства Крещения. То и другое необходимо для спасения. Ибо только тот, кто уверует и крестится, спасен будет (Мк.16:16).

Премудрость Божия устроила дом спасения для людей (Притч.9:1) и в нем положила все средства спасения. Этот дом есть Святая Церковь. Никто, не войдя в этот дом, не может спастись. Вход в этот дом есть Крещение.

***

52 Нерон (37–68; годы правления 54–68) – римский император, чье правление ознаменовалось многочисленными казнями по политическим мотивам; матереубийца. В его царствование случился великий пожар Рима (64 год), после которого Нерон начал массовые гонения на христиан, объявив их поджигателями. Веспасиан (9–79; годы правления 69–79) – римский император; восстановил Капитолий и построил Колизей. После его смерти в Риме был построен храм в его честь.

53 Навуходоносор – вавилонский царь; правил примерно в 604–561 годах до Р. X. Один из великих завоевателей, покоривший народы Ассирии, Финикии, Палестины и Египта; четырежды захватывал Иерусалим и отвел большую часть иудеев в плен в Вавилон. Навуходоносор славился не только своими победами. Он украсил свою столицу, укрепил ее громадною каменной стеной, развил земледелие, построил водопроводы, провел множество каналов, дорог и т. п.; Навуходоносор устроил висячие сады для своей жены мидиянки Никотрисы, считавшиеся у древних одним из семи чудес света и приписываемые обыкновенно Семирамиде. Его богатства, приобретенные от завоеванных стран, были огромны; на службе у Навуходоносора находились миллионы чужестранных пленных, которых он употреблял для архитектурных и вообще для строительных работ. Однако славе его царствования равнялась и чрезмерная его гордость, за которую он был наказан Богом лишением разума (Дан.4:27–31).

54 Апис – древнеегипетский бог плодородия, изображавшийся в облике быка; Ваал – один из языческих богов, широко почитаемый на всем языческом Востоке, бог солнца, земных произведений и чувственных удовольствий; Бахусу и Венере поклонялись в Древнем Риме как богу виноделия и богине весны и плотской любви.