На Троицу. Беседа о духовности первая
Современный человек живет в обществе, в мироощущениях, в идеологиях, отрицающих духовность, иными словами, отрицающих возможность для человека приобщиться высшей духовной реальности; более того, отрицающих именно духовное призвание человека, предназначенность его к одухотворению, к тому рождению от Духа (Ин. 3:5–8), о котором говорит Евангелие.
Но есть в русской истории событие, которое замалчивают казенные историки, но в котором эта духовная реальность, этот мир явлены. Событие это произошло не в столицах, не в центрах, не там, где шумит повседневная жизнь и общественная шумиха, а в отдаленных от этих центров лесах, серым, ничем не замечательным зимним днем. Это событие – разговор между, опять-таки, простым и ничем не замечательным человеком по имени Мотовилов и стареньким монахом Серафимом, с юности ушедшим в Саровский монастырь и жившим в одинокой избушке среди леса.
Серафим не был ни известным, ни вождем, но слава его росла, люди к нему шли, и на все вопросы он всегда отвечал одно и то же. Он говорил, что цель жизни человека в стяжании Святого Духа, в одухотворении, вхождении, иными словами, в высшую духовную реальность, которая обычно закрыта бывает от нас нашими повседневными делами и делишками, заботами и суетой. Но Мотовилов не удовлетворился этим ответом или, может быть, не понял его, как не понимает его современный человек, требующий всему научных объяснений и научных доказательств.
Вот в одинокой беседе со старцем, беседе, которую он почти сразу после того записал, старец согласился поведать ему, в чем состоит, в чем выражается это одухотворение, это стяжание Святого Духа.
Но послушаем Мотовилова:
«Я сказал, – пишет Мотовилов, – что я все-таки не понимаю, почему я могу быть твердо уверен, что я в Духе Божием? Как мне самому распознать Его истинное явление?» Старец отвечал мне: «Я уже сказал Вам, что это очень просто, и подробно рассказал Вам, как люди бывают в Духе Божием и как нужно понимать явление Его к нам. Что же Вам еще нужно?» – «Нужно, чтобы я понял это хорошенько». Тогда отец Серафим взял меня за плечи и сказал: «Мы оба теперь в Духе Божием с тобой. Что же ты не смотришь на меня?» Я отвечал: «Я не могу смотреть, потому что лицо Ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли». Отец Серафим сказал: «Не бойтесь, и Вы теперь сами светлы, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Святого, иначе Вам нельзя было бы и меня видеть. Благодарите Бога за милость Его». Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себя в середине солнца: перед вами блистательная яркость полуденных его лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечо, но не только рук этих не видите, ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет. «Что же Вы чувствуете теперь?» – спросил отец Серафим. «Необыкновенно хорошо». – «А как же хорошо, что именно?» – «Я чувствую такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу». «Это, – сказал отец Серафим, – тот мир, про который Христос говорил: «Мой мир даю вам, не так, как мир дает» (Ин. 14:27) – это мир, по слову апостола, который превосходит всякое разумение. Что же еще чувствуете Вы?» – «Необыкновенную сладость», – сказал я. А он продолжал: «Это сладость, про которую сказано в Писании: «Потоком сладости напоишь меня». От этой сладости сердца наши тают, ибо оба наполнены такого блаженства, которое никаким языком выражено быть не может. Что же еще Вы чувствуете?» – «Необыкновенную радость во всем моем сердце». И отец Серафим сказал: «Дух Божий радостью наполняет все, к чему бы он ни прикоснулся, это та самая радость, про которую Христос говорит: «В мире скорбны будете, но Я увижу вас и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не возьмет от вас» (Ин. 16:22). Что же Вы еще чувствуете?» – «Теплоту необыкновенную», – сказал я. И отец Серафим отвечал: «Она-то и есть та самая теплота, про которую в молитвах сказано: «Теплотою Духа Твоего согрей меня». Так-то и должно быть на самом деле, потому что благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: «Царство Божие внутри вас» (Лк. 17:21). Вот это Царство Божие внутри нас теперь и находится, а благодать Святого Духа освящает и согревает нас, и наполняет сердце наше радостью неизглаголанной».
Вот маленькая часть этой удивительной записи. Конечно, можно не поверить ей, можно отвернуться от нее как от чего-то несущественного, странного, не имеющего отношения к нашей жизни, – одного только нельзя сказать: что это просто выдумка и ложь. Мотовилов не был журналистом, не был профессиональным писакой – это раз, а два – это то, что такого не выдумать, и значит, что-то было, значит, это было.
Но еще поразительнее то, что опыт этот не единичный. Оказывается, что то, что произошло в снегом заваленном лесу Сарова, происходило почти так же совсем в других местах, совсем в других условиях, давно и недавно, далеко и вблизи от нас, и происходит и сейчас. Мы живем окруженные свидетелями Духа и свидетельствами о духовности. Но в своей гордости, научности, занятости мы решили не замечать их. Но если о чем тоскует наша эпоха, так это о Духе и о дарах Его, свете и радости, тишине и мире, теплоте и вере. Пора, пора за суетой, нищетой нашей жизни увидеть другое, пора серьезно вспомнить о Духе и духовности.
Преподобный Серафим – только один из тысяч таких свидетелей о Духе. За его опытом, за его словами стоят опыт и слова тысяч людей. Неужели не найдется у нас времени послушать их?
