О долге пастырей в настоящую тяжелую годину
Боголюбивые братья-сопастыри!
Сердечно приветствую вас с началом ваших занятий и молитвенно желаю благополучно начать и с успехом окончить их. Пользуясь случаем, я хочу сейчас побеседовать с вами. Но не к тем, большей частью денежного характера предметам, кои значатся в программе ваших занятий, склоняется сейчас мысль моя, – я хочу поговорить с вами о предмете, не значащемся в программе вашего съезда, но близко касающегося нашего пастырского делания. Жестокая настоящая война дает нам множество раненых, которые прибывают в наши лазареты всё в большем и большем количестве и требуют нашего пастырского попечения. Несмотря на предпринимаемые нами меры и распоряжения, направляемые к усилению этого попечения, приходится, однако, слышать о недостатке духовного окормления наших лазаретов, что и побуждает меня, братья-сопастыри, обратиться к вам с настоящим словом.
Принимая священнический сан, каждый из нас, братья-сопастыри, хорошо знает, что вместе с этим он принимает на себя обязанность пастырского попечения о душах своих пасомых в самом широком смысле этого слова – и что это попечение не ограничивается узкими рамками проповеди и катехизации, но должно простираться на все многочисленные случаи и обстоятельства, при коих пастырь с особой пользой сможет оказывать свое пастырское влияние. В числе таковых одно из первых мест должно занять посещение страждущих и больных, так как никакая душа человеческая не бывает так восприимчива к доброму слову, как во время болезни.
Нельзя отвергать, что постель страждущего и больного ставит пастырю нелегкую задачу и посещение больных и умирающих принадлежит к самым трудным его обязанностям. Неудивительно поэтому, что многие из священников под разными предлогами уклоняются от исполнения этой обязанности, причем одни ссылаются на телесные немощи, другие на молодость и неопытность, третьи на недостаток дара слова и т.п. Но хуже всех поступают те, которые уклоняются от исполнения этого долга потому, что не признают нужды и пользы от таких посещений. «Для чего мы будем ходить по больным, говорят таковые, если и всякий другой из посетителей их может им сказать то же, что сказали бы и мы?»
Но каким образом может слагать с себя обязанность посещения больных приходской пастырь, когда он имеет столь высокий пример в лице своего Небесного Пастыреначальника – Христа и от Него получил на этот счет самую определенную заповедь? Что, в самом деле, читаем мы о Нем в Евангелии? И ходил Иисус по всей Галилее, читаем мы здесь, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях... и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их (Мф.4:23–24; Деян.10:38). Во время Своего странствования по земле Он не только никогда не оставлял без помощи никого из страждущих, бедствующих и больных, но любовь и милосердие побуждали Его отыскивать несчастных и предлагать им Себя как помощника. Как это усматриваем мы из истории расслабленного, в течение 38 лет страдавшего от своей болезни, увидев коего Господь первый обратился к нему с предложением: хочешь ли быть здоров? (Ин.5:6). А Его слово о Царствии Божием, сопровождавшееся делами, что такое это, как не проявление глубочайшего милосердия и помощи? (Мф.11:4–5). В Своей пастырской деятельности Христос всюду показывал Себя добрым пастырем, как Он и говорил о Себе устами пророка Иезекииля: Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю (Иез.34:15–16; Ис.40:11; Мф.9:35–36). Но как строго устами того же пророка Он осуждал и обличал неверных пастырей и наемников: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны паст и пастыри? Вы ели тук и волною одевались, от кормленных овец заколали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью (Иез.34:2–4). Равным образом с явным упреком отнесся Господь в притче о милосердном самарянине к священнику и левиту, отказавшим во всякой помощи попавшемуся разбойникам. Если же Сам Господь Бог с таким участием относится к страждущим и больным, то имеем ли право освободить себя от этого мы? И если Господь заповедь о любви дал всем Своим последователям, и посещение больных указывает в числе добродетелей, ведущих к наследованию Царствия Небесного: был болен, и вы посетили Меня (Мф.25:36 и далее), то насколько более обязательны такие цели любви, и в особенности посещения больных, для тех, коих Господь поставил пастырями Своего стада? Что заповедал Он двенадцати и семидесяти ученикам Своим, посылая их на проповедь? Исцеляйте... больных, и говорите им: приблизилось к вам Царствие Божие (Лк.10:9; 9:2). Что обещал Он им пред Своим вознесением? – Возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк.16:18). Это и делали с успехом ученики. Припомните Петра, Иоанна и Павла, для которых больные были предметом их помощи и забот, а также и Иакова, который советует призывать к больным пресвитеров церковных (Иак.5:14–15).
И это увещание пастырей к посещению и духовному окормлению немощных и больных проходит чрез все века Христианской Церкви. Уже в Постановлениях Апостольских посещение больных считается непременной обязанностью епископов. И в первые века христианства они тщательно исполняли эту обязанность, являясь к постели больного не для одного только духовного утешения и молитвы, но иногда и служили им, омывая их своими руками. Но епископу не всегда возможно посещать больных, а тем более ухаживать за ними, а потому уже в первые века христианства такое служение сделалось преимущественной обязанностью пресвитеров и дьяконов (смотри, например, Послание к Филиппийцам Поликарпа, епископа Смирнского, письма Златоуста, наставление пастырям блаженного Августина). Требуя от духовных лиц посещения больных, древние епископы давали иногда им наставления, как вести себя при таких посещениях, что говорить им при этом, как охранять их от ропота на свою судьбу. И нет в нашей Церкви ни одного почти архипастырского воззвания, ни одной инструкции, касающейся исполнения пастырских обязанностей, где не упоминалось бы, между прочим, и об обязанности посещать больных и умирающих. И лучшие из наших пастырей крепко помнят этот долг свой и тщательно исполняют его.
Никогда не забуду я одной очень продолжительной беседы моей с отцом Иоанном Кронштадтским, когда мы ехали с ним в одном вагоне из Москвы в Петроград. Беседа вращалась вокруг нескольких вопросов о пастырском нашем делании. Ни об одном предмете не говорил он с таким воодушевлением и огнем, как о посещении им больных. «Люблю я это дело, – говорил он, – с великой радостью принимаю я всякое приглашение к больному, когда представляется случай с усердием помолиться с ним и за него, серьезно побеседовать с ним и оказать на него пастырское воздействие. Часы, которые я посвящаю этому занятию, я считаю счастливейшим временем в моей жизни и на свою беседу с больным смотрю как на самое благословенное семя для будущей жатвы. И какой, на самом деле, благоприятный момент для духовного сеяния. Никогда душа христианская не нуждается так в пастырских о ней заботах, как во время болезни и особенно пред смертью. Выбитая из колеи обыденной жизни, неспособная пользоваться радостями и удовольствиями мира, она приходит в состояние сосредоточенности и самоуглубления. Здесь гордый смирится, своенравный делается покорным, легкомысленный серьезным, задумчивым, даже самый упрямый и неверующий становится мягче и уступчивее и обращается к вере. Мысль о смерти вызывает больного на размышление о прошедшей жизни, тяжелые вздохи вырываются из его сдавленной груди; в нем пробуждается чувство раскаяния, сердце размягчается, глаза увлажняются слезами, в душе является тоска, они жаждут утешения, ободрения, подкрепления, веры и надежды. Вот почему я так рад всегда, когда меня приглашают к больному», – закончил отец Иоанн. И почему знать, не здесь ли главным образом заключается объяснение того, почему так обаятельна была личность отца Иоанна? В самом деле, нигде пастырь не может более обнаружить свою любовь к пасомым и возбудить доверие и уважение к себе со стороны последних, как у постели больного, и ничто не может сделать его так популярным, как усердие и ревность в деле посещения больных. Каждый страдалец чувствует цену этого благодеяния, ибо он принимает его как жертву, лично ему приносимую. Вот почему самыми любимыми и уважаемыми у прихожан священниками, как свидетельствует опыт, бывают те, которые с большим усердием и участием относятся к страждущим и больным. И нужно заметить еще, что у таких иереев всегда больше бывает богомольцев и за богослужением, хотя бы они не отличались ни проповедническим искусством, ни другими привлекательными качествами при совершении богослужения.
Правда, посещение и духовное окормление больных, как я уже сказал, есть очень нелегкое дело, но зато как богато оно и вознаграждается. Кто хоть раз имел успех в этом деле, тот знает, как сладостно, как невыразимо сладостно то чувство, когда страждущий, ободренный и духовно подкрепленный пастырской беседой, с новым мужеством и с новой верою берет на себя крест свой. Или когда умирающий жмет своему утешителю руку и благодарит его за то утешение и ту нравственную поддержку, которую он оказал ему. О, если где бывает пастырь на своем месте, так это у постели больного. Превосходно говорит о сем блаженный Августин: «Если долг службы или случай и нужда, или особое доверие страдальца, или сердечное расположение зовет тебя к больному, о, не уклоняйся от этого зова – ибо это голос Бога, Который чрез тебя хочет влить новую радость в атмосферу скорби и новую жизнь в камеру умирающего».
Но посещение больных важно и для самого пастыря как проповедника. Ничто не может быть так плодотворно для всех частей нашего пастырского служения – для проповеди, для преподавания Закона Божия и для попечения о душах пасомых, равно как и для собственной внутренней жизни проповедника, как обращение с больными. Какая глубоко назидательная школа для изучения человеческой души постель больного! Какой богатый материал собирает здесь священник для своих проповедей! Как хорошо он может, наблюдая здесь за душевным состоянием болящих, познать свою паству со всеми ее духовными нуждами и запросами и согласно с ними затем и проповедовать. Здесь же, с другой стороны, он лучше познает и себя самого со всеми своими недостатками и немощами и получает наиболее сильное побуждение к молитве о благодатной помощи в исполнении его трудного пастырского служения.
Дорогие братья-сопастыри! Подвигнем же себя к более тщательному посещению наших раненых, облегчая их страдания нашим участием, молитвою, чтением слова Божия и душеполезных книг, проповедью и причащением Святых Таин. Пусть настоящий исторический момент послужит толчком в этом деле и впредь, и пусть никто из нас не отговаривается от исполнения этой священной обязанности ни недостатком дара слова, ни своей молодостью и неопытностью, ни телесными немощами и недугами. Если пойдем мы туда во имя Христа и одушевленные Его любовью, то Господь пошлет нам и силы, и уменье и благословит наше дело успехом.
Речь, произнесенная на съезде духовенства Петроградской епархии 25 ноября 1914 года. // Голос Церкви. 1915. Январь. С. 19–26; Прибавления к Церковным ведомостям. 1914. № 50. С. 2063–2067.
