Несправедливо судить о загробной участи человека по тому состоянию, в котором находится его тело по смерти
Когда кто-либо умирает, тогда иные из невежд судят о состоянии души его по тому, разложилось или не разложилось до погребения тело его. Если оно сохранилось, то думают о таковом, что он угодил Богу; в противном же случае убеждаются, что умерший прогневал Бога и должен в ад идти. Что судящие так ошибаются, то докажет вам следующий рассказ преподобного Аммона о некоторой святой старице и постнице.
«Знал я, – говорит он, – одну святую отшельницу, которая очень долгое время провела в удалении от мира, посте и молитвах. Однажды на вопрос мой: что заставило ее расстаться с миром, она отвечала так: «Отец мой, – начала она, – был человек тихий, кроткий, справедливый и молчаливый, так что видевшие его в первый раз думали, будто он нем. Он был больной: изредка занимался обработкою земли, большую же часть времени проводил в постели. Мать же моя, напротив, была злоязычна; со всеми постоянно ссорилась, пьянствовала, оскверняла себя блудом и, несмотря, однако, на это, всегда была здорова и со дня рождения до предсмертного недуга не знала, что такое болезнь. Но вот пришла к ним обоим смерть. Сначала умер отец, и, вследствие бывшей тогда дурной погоды, тело его до того испортилось, что неразумные соседи сочли его из-за этого великим грешником, называли врагом Божьим и с неохотою предали земле. Когда же умерла мать, то тело ее сохранилось; погода была хорошая, и погребение совершено было с честью. В один вечер после смерти их я задумалась, как мне жить? Спрашивала я себя: так ли, как отец, или как мать? Если идти по стопам отца, то что это будет за жизнь? Ни при жизни он не видал радости, ни по смерти не был погребен, как люди. Мать же моя жила весело и погребена с честью: буду жить, как она. Пришла еще и другая мысль: как бы хорошо было мне своими глазами увидеть, где теперь души их обоих и кому из них лучше за гробом? И с такими размышлениями я заснула. Во сне предстал предо мною страшный и великорослый муж и с гневом спросил: «Что ты о себе думаешь?» Я от ужаса не могла произнести ни слова. Он снова предложил мне тот же вопрос, – я опять молчала. Тогда он сам передал мне то, о чем я думала, и, взяв, за руку, сказал: «Пойдем со мною, я покажу тебе, где отец твой и где мать; после этого кого хочешь из них подражай житию». И вот поставлена я была им на некоторое великое поле, по которому раскидано было множество садов, имевших красивые и обремененные плодами деревья, и тут, среди невообразимого блаженства, я встретила моего отца. Он обнял меня и облобызал. Я пала к ногам его и стала умолять, чтобы он оставил меня с собою. Он же отвечал мне: «Теперь нельзя этого сделать, чадо мое; но если будешь следовать в жизни моему примеру, то чрез малое время поселишься здесь». После этого явившийся снова взял меня и сказал: «Теперь поди и посмотри, где мать твоя, и тогда поймешь, ее или твоего отца жизнь следует принять тебе в образец». И вот я увидала печь горящую, и в ней была мать моя: увидев меня, она стала кричать мне: «Горе мне, чадо мое, от моих дел! Худо мне, мучимой за мои грехи! Постигло меня неожиданное мною зло! Помоги мне, дочь моя, дай мне руку и изведи меня отсюда и не презри мольбы твоей матери!» Я крайне испугалась и от испуга проснулась. – Понятно, что после сего я должна была идти по стопам отца, что и сделала.
Знайте, братие мои, что по телу мы, кто бы ни были, и праведники, и грешники, все земля и все в нее обратимся. Все должны подвергнуться закону тления, разложиться, или, как вы выражаетесь, испортиться, одни скорее, как отец помянутой постницы, другие медленнее. Значит, и нельзя судить по телу покойника о его участи. Правда, иногда Бог прославляет нетлением тела святых Своих. Но ведь это бывает очень редко. Притом дело не в одном нетлении, а наипаче в чудесах. Только в соединении с ними оно может служить признаком прославления от Бога. Если же долго не истлевают тела грешников, то судить по этому о их загробной участи так же неосновательно, как отвергать прославление многих угодников Божьих, тела коих истлели. Если уж так судить, то, пожалуй, выйдет, что ныне и вовсе нет спасающихся, а одни погибающие. Итак, если кто судит по состоянию тела умершего об участи души его, пусть бросит это грубое суеверие. Аминь.
