На Фомино воскресение II
Христос Воскресе!
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Блаженни невидевши и веровавшие. (Ин. 20, 29)
О, как живо осознавал силу этих слов ученик Христов Фома, когда они были изречены ему Господом! Какое блаженство тронуло его душу, какой неземной радостью захлебнулось сердце!
После мрака и отчаяния пережитого со смертью Учителя даже известие о Его воскресении не сразу проникло в сознание. Веру и доверие к слышанному покрыла густая мгла сомнения. Ведь сами-то, возвестившие о чуде, не видели Воскресшего, но получили благовестие от ангелов. В одиночестве переживал Фома тяжкое духовное состояние, колеблясь в душе между верой, неверием и сомнением.
Но вот и новое ошеломляющее известие. Жив, жив Учитель! Он вошел в горницу к апостолам сквозь закрытые двери, и все присутствовавшие тому свидетели. Каким же неземным ликованием светились апостолы, извещая Фому о явлении им Спасителя: «Воистину воскресе Христос!» (Лк. 24, 34) Зная, как были преданы Истине ученики, не мог Фома не верить истине их свидетельства: видехом Господа! (Ин. 20, 25) Но и опять вопреки очевидности его сердце не освободилось от смущения. Да, они видели Воскресшего Господа, но не было ли это просто обольстительным видением? Так цепко и мучительно сомнение.
Апостолу Фоме мнилось непоправимой ошибкой не удостовериться прикосновением к Воскресшему, не дух ли усопшего посетил их. Тем более что и Сам Господь предлагал: «осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имам» (Лк. 24, 39). Сам Воскресший, явившись, предлагал апостолам осязанием удостовериться в истинности свершившегося чуда. Но вот момент упущен. Как же теперь проповедовать воскресение Господа всем народам, среди которых в рассеянии будут жить чада Божии? Как проповедовать, если в глубине собственного сердца останется тень некоторой неуверенности в этом? Будем говорить: «мы сами видели Воскресшего»; но не лучше ли, не убедительнее ли было сказать: «возвещаем вам о том, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, что осязали руки наши».
И под впечатлением такой думы у Фомы вырываются слова: «аще не вижу на руках Его язвы гвоздинныя, и не вложу перста моего в язвы гвоздинныя, и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры» (Ин. 20, 25). Святая Церковь так объясняет промыслительное неверие Фомино в своих песнопениях: «не всуе усумнеся Фома о восстании Твоем, Господи! Не низложися, но несумнительное тщашеся показати сие всем языком». Неверие его не было для него падением, оно не было победою над ним духа лжи ‒ сомнения, неверия и отрицания. Глубокая дума апостола Фомы преследовала одну цель: чтобы истинность и действительность Христова воскресения не лишены были ни одного из доказательств, какие может потребовать нелегко покоряющийся вере ум человека.
Други наши, все мы знаем, как неодинакова у людей восприемлемость сердца к вере. Даже на примере апостолов видим мы это. Никто из них не поверил женам, пришедшим от гроба и получившим весть о воскресении от ангелов; не поверили и Марии Магдалине, которой первой явился Сам Воскресший. Видение женщин объяснили их мечтательностью. К свидетельству Симона-Петра отнеслись кто с верой, а кто и с недоверием. Не поверили Луке и Клеопе, немедля возвратившимся из Эммауса, чтобы известить всем об их вечери любви с воскресшим Господом, когда Христос был познан ими в преломлении хлеба. Трудно было поверить в небывалое, в истинность и действительность восстания человека в преображенном одухотворенном теле. Люди косны сердцем еже веровати, медлительны на веру, но в разной мере и степени, начиная даже от апостолов.
Даже вера Иоанна Богослова явила в себе осторожную неуверенность. Сам он увидел и уверовал – говорит о нем Евангелие. Но как объяснить, что не поделился он своей верой ни с Петром, ушедшим от гроба Господня в мучительном недоумении; ни с Марией Магдалиной, оставшейся у гроба в слезах. Так, начиная от робкой веры в воскресение апостола Иоанна и до спасительного для нас неверия Фомина, различна была вера даже и у ближайших учеников Христовых. Вся жизнь человеческая, так или иначе, переплетена вопросами о вере, сомнении и даже неверии.
Что же скажем о себе мы, которые верою ходим, а не видением. Каждый из нас имеет свою меру веры, какую каждому Бог уделил (Рим. 12, 3). Не оттого ли Господь не дает заповедь «веруйте!»? Но говорит нам: «блаженны веровавшие».
В чем же выражается вера, о которой Господь сказал человеку: «вера твоя спасла тебя»? В чем состоит вера спасающая. Сам же Спаситель отвечает на этот вопрос: «покайтеся и веруйте в евангелие». А это значит, изменитесь сердцем и примите принесенную Им с небес Истину и благодать.
Закон, данный через Моисея, сделал великое дело, ибо им совершилось познание грехов. Он обещал праведность от закона. «Исполнивший его человек жив будет им» (Рим. 10, 5). Но тут же в ветхозаветном законе говорилось, что «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал. 3, 10). Закон был дан евреям, и они это вменили себе в заслугу. Но кто же смог исполнить его во всей полноте? И преступлением закона одни бесчествовали Бога законодавца, другие же познавали, что они грешники безнадежные. Человек именно через закон познавал себя и понял, что сам он бессилен пред грехом. Верующий человек искренно желал бы быть по правде непорочным (Флп. III, 6), но с горечью должен признавать, что желание добра есть в нем, но силы делать добро он в себе не находит (Рим. VII, 18); и мало того, он сознает, что, когда хочет делать добро, тогда-то всего ближе к нему зло, которого он не хочет делать, а делает. «Несчастный я человек! ‒ восклицает он. ‒ Кто меня избавит от этого тела, носящего в себе смерть?»
И вот Избавитель пришел и, призвав грешников на покаяние, дал им надежду на спасение. «Покайтеся и веруйте в евангелие» (Мк. I, 15) – таково начало и основа становления человека на спасительный путь. Но затем требуется еще и возрастание веры в сердце человеческом. Сердце наше – это земля, на которой сеется слово Божие, а Сеятель есть Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. Всеянное семя веры как всходит и растет, не знает человек (Мк. 4, 27). Но будем внимательны, всякое насаждение, егоже не насади Отец Небесный, искоренится (Мф. 15, 13), приходит сатана и похищает слово, посеянное в сердце (Мк. IV, 15). Однако не приразится к нам, дорогие мои, мысль, что сатана причиняет нам зло без нашей на то воли и согласия. Господь сеет в нас слово Истины, сатана же сеет семена сомнений и хулы, клеветы на Бога, как некогда посеял семя первого греха в уши Евы. Так что от нас самих зависит не преклонить слух и сердце наше к его враждебным внушениям.
Будем, други наши, внимательно беречь дарованную нам Богом православную веру, ибо только она есть путеводитель по жизни. Вера наша есть светильник, а елей для него – деяния. Не окажемся подобными пяти юродивым девам, имеющим веру, но забывшим о делах веры, о жизни по вере. Ибо светильник и нашей веры может угаснуть. Ведь если мы даже веруем в Бога, но живем все же для себя, то вера наша обличается нашими делами. Да и дела нашего богоугождения должны совершаться по любви к Богу, а не от корысти сердца, чтобы купить себе Царство Небесное.
Други наши, обратим свое внимание на внутреннего своего человека и ответим, много ли времени в течение дня мы проводим с памятью о Боге? Предстоим ли на молитве пред Ним в живой беседе? Призываем ли Его благословение на свои житейские дела? И как же Господу откликнуться на нашу молитву, если мы сами-то не слышим и не внимаем ей. Вот отчего часто нет у нас живой веры, уж не говорю об ощущении присутствия Божия в нашей жизни. А уныние и находящие на нас приражения сомнений в Промысле Божием о нас есть Божие предостережение нам. Смотрите! Вы не живете верой, а потому можете потерять и то немногое, что имеете. По слову Евангелия: то и еже мнишися имети может быть взято от тебе.
Так, други наши, вера, неверие и сомнение и по сей день ведут борьбу за каждую человеческую душу. Какой человек на своем жизненном пути не испытывает в той или иной мере приражений их влияния! Но будем помнить слова Спасителя: «Блаженны не видевшие и уверовавшие!» (Ин. 20, 29) Апостол же Фома в краткий миг пережил последовательно все три влияния и стал для нас наглядным примером и назиданием, как, предаваясь любовью Богу, верой побеждать вражьи приражения и немощь своего земного естества. И усвоим, дорогие мои, хорошо усвоим, что вера наша не на мудрости человеческой зиждется, но на силе Божией. И кто любит Бога, тому дается знание от Него.
Господь мой и Бог мой! Молитвами св. апостола Фомы сохрани светильники веры нашей, помоги пронести их по жизни.
Аминь.
