На день памяти святителя Николая Чудотворца, 2012 г.
Всех вас, дорогие мои, поздравляю с праздником памяти святителя Николая, Архиепископа Мирликийского, Чудотворца, одного из величайших святых, которого наша Христианская Церковь приравнивает по значению к апостолу. И мы уже как-то привыкли к тому, что четверг каждой седмицы посвящается памяти апостола и святителя Николая. Но почему тогда его не именуют равноапостольным? Вообще каждый христианин, в свою меру, является апостолом и миссионером. Просто у кого-то эта мера очень маленькая, и человек не может привести к Богу никого, кроме самого себя. А у некоторых мера побольше – и они приводят к Богу целые народы. Но в миссионерстве святителя Николая есть одна очень важная вещь, и я подумал, что, может быть, Церковь хочет вот это качество его души и его христианского подвига подчеркнуть – речь идёт о его совершенно удивительной доброте. Потому что недаром детям на Рождество приносит подарки во всём мире именно святитель Николай. В нашей стране он неблагополучно был заменён на Деда Мороза, которому придали такие добрые черты, что внешне он походил на святителя. Это как в любом спектакле – есть некая ненатуральность и условность. А вообще-то Николай Чудотворец именно этой особой добротой и прославился. И житие его свидетельствует именно об этом. И есть, не знаю, как в других языках, но в нашем есть слово, обозначающее редкое душевное качество, присущее человеку, которое именуется «отзывчивость». Естественно, под этим подразумевается не то, что, когда в лесу кто-то кричит «ау», то другой отзывается ему тоже «ау». Речь идет об отзывчивости сердца. Если есть какая-то нужда, или туга, или болезнь, или горе – то сердце отзывчивого человека на это реагирует. Но реакция у всех разная бывает. Так же, как и с миссией – один человек может обратить к Богу только самого себя, а другой – целые народы. У большинства людей отзывчивость начинается и заканчивается на себе самом. Сочувственно покачал головой, поцокал языком, может ещё сказать чего-то вроде: «Ай-ай-ай, ну надо же – горе-то какое!» И всё. Как свечка: задуешь её – и остался дымок. И дымок устремился вверх – и растаял. Как бы и посочувствовал. А на самом деле – нет. Потому что нет результата.
А вот у святителя Николая было не так. Его сочувствие всегда обязательно в чём-то выражалось: спасти человека от греха, спасти от тюрьмы, спасти тонущего на море и так далее. И вот недаром очень многие миссионеры, следуя, конечно, примеру Господа нашего Иисуса Христа, соединяли проповедь о Царствии Божием с исцелением больных. Потому что, когда болящему человеку оказывается помощь, его сердце умягчается от благодарности.
Правда, благодарность человеческая может выражаться очень по-разному. Когда Христос очистил от проказы десять человек, вернулся «спасибо» сказать только один. И Господь сказал: «А девять где?» Не то, что Он не знал, насколько кто из нас благодарный человек, а кто – зачерствелая скотина, у кого память долгая на добро, направленное к нему, а у кого – вообще никакой памяти нет. Или, допустим, Всеведец Господь не знал, где эти девять в данный момент празднуют своё выздоровление. Конечно, знал. Но это Он спросил для нас.
Жизнь – она настолько вся едина, что всё ко всему имеет отношение. Мы все связаны друг с другом… Духовное имеет отношение к душевному, душевное – к телесному. Здоровье имеет отношение к смерти, болезнь – к выздоровлению и так далее. Всё в нашем мире взаимосвязано настолько, что диву даёшься. А с другой стороны, становится понятным то, что таким образом Промысл Божий легче управляет нами. Это когда мы вспоминаем о врачах, миссионерах, которые идут вслед за Христом... Потому что обычный человек своими мыслями, чувствами погружён в свою жизнь. Поэтому ему, в общем, как-то не до Бога... Что Бог чувствует, о чём Бог думает, какие у Бога желания даже по отношению ко мне самому – обычно людей это мало интересует. Больше волнует, что люди обо мне думают. Ещё больше – что они говорят. Мы на это очень реагируем. «А вот она сказала…» – и это уже вообще чуть ли не трагедия. Начинается выяснение: а так ли, не так, да как сказала и так далее. Вот какие-то такие вещи странные происходят, даже по статистике. Хотя, статистика – вещь не математически точная, но всё-таки. Проводили опрос в одной западной стране и выяснили, что, оказывается, для более чем 80 процентов женщин в возрасте до двадцати шести лет большую роль играет рост мужчины. Вот уж никогда не думал! Таким образом, чем она моложе, тем она глупее. Да разве можно ростом руководствоваться при выборе жениха? Это вообще что-то странное. Ну, я понимаю, ты выбираешь быка для своего стада или овчарку для того, чтобы охранять свой четырёхэтажный домик. Ну, это ещё понятно: она большая должна быть, сильная. Но тут-то какие-то другие качества должны интересовать. Оказывается – нет... Это, конечно, очень интересно: что вообще у людей происходит в головах…
И вот поэтому, когда человеку начинают говорить о духовных вещах (а Царство Небесное – это сплошь духовные вещи), оказывается, человек это не способен воспринимать, потому что его интересует и он реагирует совсем на другое. Безусловно, духовное соединено с материальным. Даже причащаемся мы Святых Христовых Тайн под видом хлеба и вина. А стоит человеку заболеть... Или вот… не скажу, чтобы очень часто, но регулярно, приходят молодые ребята, которые что-то такое натворили, и на них открыли следственное дело. Понятно, что в тюрьме сидеть неохота, и приходят на Исповедь, каются, и рассказываешь им, как надо Богу молиться. И, слава Богу, все, кто послушались, в тюрьму не попали. Побыли под следствием, некоторые под арестом какое-то время. А потом суд даёт либо «условно», либо оправдывает. Как-то этот опыт отражается. Обычные молодые ребята такие противные, нахальные, самоуверенные, ну и, конечно, очень глупые. А когда на кого-то заводят уголовное дело, и он приходит – ну просто ангел. Понимаете? Такое хорошее лицо, так он рассуждает, такое у него покаяние – думаешь, ну всех бы посадил (на какое-то время, конечно), чтобы, так сказать, как-то они в себя пришли. Почему сердце раскрывается навстречу Богу? Потому что попал человек в трудные обстоятельства. И он понимает, что столкнулся с такой машиной, которая просто смолачивает людей, для неё – одним больше, сотней тысяч меньше – не играет никакой роли. И человечек это прекрасно понимает и начинает чувствовать свою зависимость от Бога. И вот также как перед тюрьмой, во время болезни и так далее – сердечко человека раскрывается, когда он сталкивается с подлинной добротой, которой в мире вообще практически сейчас нет.
Даже если посмотришь, как родная мать с детьми общается, в каком тоне, видишь, что у неё терпения нет. Все эти мамашки такие злые, раздражительные, измотанные. Отцы – вообще тупо равнодушные. Какой-нибудь бык на слепней гораздо активней реагирует, чем папы на своих детей. Папа живёт своей жизнью и в него ничего не проникает. Кожа тоже на душе, как у быка – в два пальца толщиной. А дети как раз во внимании этом нуждаются.
И вот, когда любой человек встречается с такой добротой, которая была у святителя Николая, сердце как-то раскрывается навстречу к Богу, потому что оно умягчается. Поэтому, если мы хотим, чтобы наше с вами присутствие в мире (я имею в виду христианство, Церковь, то, что для нас дорого), расширялось, мы для этого должны быть добры как святитель Николай. Тогда мир будет на это реагировать. Так было в первые века христианства – люди смотрели на тех, которые стали называть себя «христиане» по имени Христа и говорили: «Посмотрите, как они любят друг друга». А ведь это в современном мире практически не встречается: все друг друга осуждают, все друг другу завидуют, все друг про друга сплетничают, все клевещут, все друг к другу недоброжелательны. Даже иногда, когда оказываешься среди большой группы людей, и то это заметно: отношения, слава Богу, если хотя бы вежливые. Вообще вежливость – такая дивная вещь: люди могут внутри себя быть совсем не такими, какими они кажутся окружающим. Но благодаря принятым правилам вежливости по крайней мере внешне всё прилично. Но для Бога эта вот внешность не играет большой роли. Как какой-то первый этап – это хорошо. Но только как первый этап. Господь через Моисея дал заповедь «не убий» – тоже как первый этап. Хорошо, когда люди перестали друг друга убивать. Но для Бога, если в сердце человека звучит – «Так бы и убил бы!» – уже не важно, что физически он не убил. Духовно этот человек уже всё равно убийца. «Так бы и…» – то есть он к этому готов. Но что-то тому мешает: может быть, родственные чувства, а может, правила приличия. Или недостаточно выпил. Или потому, что боится, что посадят. Какое-то есть препятствие. А препятствие уберётся, начнётся какая-то революция, когда можно убивать, и сразу, мгновенно его жажда убийства проявится. Потому что у многих людей тормоза только внешние. А должно быть это внутренним качеством человека.
И вот, я думаю, что Святая Церковь святителя Николая приравняла к апостолу в его славе именно потому, что у него была такая отзывчивость, такие редчайшие качества, как великая любовь и доброта к грешному человеку. Правда, тут есть некая такая двойственность. С одной стороны, любой человек – это сосуд греха со всеми вытекающими последствиями. А с другой – каждый человек есть образ Божий. И от нас зависит, какое будет отношение у нас в миру к этому человеку. Обычно человек и относится к другому человеку, как к грешнику, забывая о том, что сам – сосуд греха. А святитель Николай учит нас иному: да, человек – сосуд греха, но человек – это и образ Божий. И потому этот сосуд – драгоценный. И задача наша – очистить или способствовать очищению этого сосуда от греха. И если мы это будем делать со злостью, то он может просто разбиться. То есть мы принесём не пользу, а вред. А если мы этот сосуд будем очищать или помогать его очищению с любовью, тогда и сосуд засияет своими первозданными красками и исполнится благодатью Святаго Духа.
