Любовь превышает пост
Сейчас идет пост. Пост — телу чистота, душе красота! Пост — ангелов радование, бесов горе. Но надо помнить: лучше совсем не поститься, чем поститься без ума. Сказано: будьте мудры, яко змия.
При жизни святителя Тихона был у него в монастыре келейник Кузьма. Вот в Великий Пост идет Кузьма в церковь, а его приятель несет судака:
— Отец Кузьма! Я тебе судака несу на Вербное воскресенье.
— Спаси тебя Господи! На тебе цолковый.
Судака отнес домой и опять в церковь.
А там другой приятель Яков, двадцать годов не видались!
— Яков, ты как сюда попал?
— А вот так попал. Пришел с тобой прощаться. Больше не увидимся. Из Питера приехал к тебе.
"Господи, чем же я Якова угощу?" И бегом домой. Судака того очистил, из головы и потрохов уху сварил, остальное все зажарил. И снова в церковь.
Помолились с Яковом.
— Яков, пойдем!
Сидят, едят судака в келье. Вдруг дверь открывается и входит святитель
Тихон. Они ему в ноги:
— Владыка, прости!
А он:
— Робята, ешьте! Любовь превышает пост. Ты последнее ему отдал, ешьте на здоровье!
И сам — он великий постник был, святитель Тихон, — и кусок рыбы съел, и ухи похлебал.
Знаю старуху — она умерла. Постница была страшная. Шла наша старуха и вдруг упала. А мужик - пьяница на тракторе ехал, подобрал её и в больницу привёз. Говорят:
— Отец Павел, Дуня-то из Марьино в больнице.
Пришел к ней:
— Ну, чего?
— Дак ведь упала, шибко испостилася.
— Это не ты постилася, а Васька, который тебя в больницу привез.
Болен был, а вы посетили Меня. Да?
Хорошо поститься, но в настоящее время лучше не поститься, чем без ума поститься.
Еще старуха была. Постилася, молилася всю жизнь. На старости — аух — ослепла. Сидит на завалинке. Сын её не обижает, внучата не обижали. Ну, ела вместе со всеми — молоко, мясо. Ну что есть — то и ешь!
Сердобольная соседка идёт:
— Михайловна! Вон я тебе с грибам похлебки принесла. Сегодня постный день-то.
— Ой, да спасибо, Оля!
Сын идет:
— Что тебя, зараза, не кормят? Куски собираешь?
Как эту кастрюлю схватил, этой Оле пендаля дал, Оля через дорогу летела. Кастрюлю швырнул в крапиву. Мать за шиворот домой. Долго Михайловна стонала.
Ешьте, старые, что дадут! Чашка молока не отнимет Христа! Ты молоко-то пей, а из людей кровь не пей! Верно? Верно!
Вот так.
Не особо давно позвали меня на Борок.
— Отец Павел! Приди! Маму причасти!
Пришел - интеллигентный дом, что ты! Живут - рай! Радостно у них в доме.
Женщину причастил, напутствовал.
Хозяин мне и говорит:
— Отец Павел, знаешь что, ты к нам никогда так не зайдешь. А я по такому случаю пригласил тебя к мамке-то.
Да Соловецкие чудотворцы! Да Никола Милостивый! Как распахнул дверь ту - а на столе-то, робята! Нажарено, напекено...
— Отец Павел! На любое место!
Я говорю:
— Парень! Пост!
А он и головушку повесил: "Недостоин, недостоин посещения твоего!" А жена только вздыхает. Я думаю: "Господи... А пост-то будет..."
— Парень! Режь пирога, давай рыбы, давай стопку!
Ребята! Напился, наелся на две недели и домой пришел с радостью. И парню благотворил. Дай ему, Господи, доброго здоровья. А пост-то... Поститеся да молитеся, когда люди не видят. Верно?
Не кажите себя перед людьми праведниками. Не делай явно, а делай тайно. И Господь тебе воздаст.
