Любовь к ближнему – один из путей богообщения. 17.02.1902 г.
"Когда придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы. И скажет им Царь: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:31, 40)
В постепенном подготовлении верующих к покаянному настроению и к подвигам приближающегося Великого поста св. Церковь, после трогательных уверений в Божественной благости в евангельских чтениях двух предыдущих воскресных дней, в нынешнее воскресенье напоминает нам о будущем отчете пред Богом и страшном суде. Без конца глубоко, без конца поучительно, и страшно, и в то же время отрадно образное сказание Евангелия об этом грядущем суде Христовом, имеющем завершить мировую историю человечества. Но среди всего этого сказания, как солнце, немеркнущим блеском сияют двукратно повторяемые и как бы с особою силою, намеренно подчеркиваемые слова Судии-Христа: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе... На основании слов этих совершится суд, решится и участь подсудимых.
Вдумаемся в эти слова все мы, здесь предстоящие, люди различных возрастов, званий и положений; вдумаемся, с точки зрения общих всем душевных запросов и стремлений, мировых и всеобъемлющих. Человек ищет Бога – вот самое главное, всем сродное истинно человеческое стремление. Человек ищет Бога: это изречение можно надписать на истории мира, потому что искание Бога составляет ее основу и сокровенный смысл. В тайнах древних басен и мифов, под покровом народных сказаний, в повестях о таинственных боговоплощениях, в глубине лесов, которые воображение человека населяло божествами, на вершинах гор, которые украшаемы были жертвенниками, в величественных храмах, в драгоценных изваяниях, в грубых кумирах, в омовениях и очищениях, в тысячах жертв, которые курились по лицу всей земли, – воздымая руки к небу и падая ниц, обливаясь слезами и радуясь духом, без конца многообразно, без конца многократно древний и новый человек высказал одно свое стремление, одно заветное желание: искать и найти Бога. Сама Божественная Премудрость засвидетельствовала об этом устами великого апостола народов: Бог от одной крови произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитании, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, не найдут ли Его, хотя Он и недалек от каждого из нас (Деян. 27:26–27).
На этом исконном и сродном духу человеческому искании Бога вековечными и незыблемыми основами утверждается религия вообще – Божественное откровение, промысл, искупление, Церковь, молитва, священные таинства, вера в бессмертие, в будущий суд и в блаженную вечность.
На этих же основах утверждаются и истинно-нравственная жизнь, истинно-нравственные отношения людей между собою.
Человек ищет Бога. Представьте же себе, даже в области чисто человеческих отношений, как должно быть тягостно не иметь возможности вступить в общение с тем, кого любишь и уважаешь, к кому стремишься всею душою, как должно быть тягостно не иметь возможности поделиться беседою и мыслью, выразить чувства любви и преданности любимому и уважаемому существу, и как, напротив, радостно найти выход к этому общению, даже и не непосредственному. Понятна радость сына, радость дочери, разлученных долго от близких, милых и любимых, если к ним на чужбину с родной стороны даже кто-либо посторонний придет вестником из отчего дома, вестником ласки и привета родителей. При свете этого примера представьте себе истинное состояние человечества по отношению к его вечному дому Отчему – к дому Отца Небесного. На всех ступенях жизни, на всяком уровне образования, под различными формами и обнаружениями, от самых возвышенных до самых простых и даже наивных и грубых, человек ищет Бога, желает единения и общения с Ним, хочет выразить Ему свои чувства. Тому свидетели древнейшие книги древнейших народов от «Книги мертвых» Египта до «Вед» Индии, «Кинг» Китая, религиозных гимнов вавилонян, «Зендавесты» Персии... Нужно ли упоминать еще и о священных книгах богоизбранного Израиля? Бывают моменты, когда эти желания приобретают такую властную силу, что подавляют и захватывают все существо человека. В избранных людях они вырывали вопль Давида: когда явлюся лицу Божию? (Пс. 41) или душевное стенание Иеремии: был во мне как бы некоторый огонь, и я истомился, удерживая его (Иер. 20:9). Но и в рядовых людях эти желания сказываются с силою многою...
Ищет человек Бога. Но Бог в существе Своем непостижим для человека; природа Божества не допускает непосредственного, как мы понимаем его на земле, общения с человеком: так глаз наш, хотя и созданный для света, тем не менее не может прямо и непосредственно смотреть на солнце... «Яви мне славу Твою», – просил сам Моисей Господа на Синае, и эта просьба его по всей справедливости может быть названа мировою, общечеловеческою. Господь отвечал: не может человек видеть Меня и не умереть... (Исх. 33:18–20).
Подумайте же, что было бы с человечеством, если бы оно, действительно, при всем желании, при всех усилиях и стараниях, никаким образом не могло войти в общение с Богом, не могло бы служить Ему своею жизнью и деятельностью, и так бы и оставалось с бесплодными запросами, с неудовлетворенными порывами, с желаниями захватывающими, неистребимыми, но вместе с тем и невыполнимыми! Древний мир выразительно воплотил его гнетущее, скорбное состояние в известном баснословии относительно мук Тантала, вошедших в поговорку.
Но вот Сам Господь идет навстречу желанию человека, и в ряду других средств богообщения, в богооткровенной религии указывает еще одно, всем доступное и для всех равно обязательное. Он говорит: «Что вы сделали одному из братий Моих меньших, то вы сделали Мне». Так Господь Сам снисходит к нашему ограниченному естеству и дает нам возможность в ближних наших видеть Его образ, Его подобие и Его достояние; дает нам право и возможность любовь нашу к Нему выразить посредством любви к человеку, и даже чашу холодной воды, поданную во имя Христа или ученика Христова, считает поданною Ему, Самому Богу, и обещает не оставить без награды, т. е. Богообщения. Как отрадно, как осмысленно и возвышенно становится служение наше людям! Как отрадно, например, отцу или матери в своих трудах, в своих лишениях и горестях из-за детей видеть служение Богу и знать, что потаенные вздохи, не видные жертвы, незримые слезы, невидимые лишения, ежедневные, ежечасные, приняты Богом, как жертва Ему Самому в этих малых детях! Как отрадно и осмысленно служить церковному собранию людей, или семье, или школе, или обществу, – служить и знать, что в этих ближних просвечивает образ Божества, что чрез труд и старание, чрез подвиг в пользу меньших братий ты служишь Самому Богу и Ему чрез это несешь свою любовь, свою преданность, свои святые чувства! Как радостно благотворить несчастному – и знать, что твое благотворение примет Сам Бог, одною рукою примет, другою благословит! Благодарение Божественному милосердию за то, что немощному и тварному, ограниченному и конечному естеству нашему чрез подвиги деятельной любви к ближним указан путь к возвышенному и возвышающему общению с Совершеннейшим и Бесконечным и тем исполнены вечные порывы нашего духа, заветные желания нашего сердца!
И какой широкий путь открывается пред вами! Везде и всегда мы можем сделаться друзьями человечества, даже если бы мы оказались полезны только одному человеку; везде и всегда мы можем послужить благу ближнего – и чрез это послужить Самому Богу. Ибо много, братие, много на свете страдания, много нужд, много горя. Тяжкая бедность, горькое сиротство, слезы беззащитного страдания невыплаканные, неотертые, неисходное горе, непроходимая умственная и нравственная темнота, – все взывает о помощи, везде здесь – младшая братия Христова.
И не рассудочной благотворительности, а только горячей ревностной вере дано будет способствовать уменьшению зла и страдания на земле; не рассудочной мирской благотворительности, которая часто наивно веселится «в пользу несчастных», а только горячей религиозной вере даны средства указать людям самые могучие и чисто нравственные побуждения к тому, чтобы служить бескорыстно и беззаветно меньшей братии, потому что только эта религиозная вера может с полным правом сказать: что вы сделали одному из меньших братий Христа, то сделали Самому Христу. Отсюда вековое слово народное: подайте милостыню Христа ради.
Братие возлюбленные! Подайте милостыню Христа ради! Пред нами ныне стоит меньшая братия, многочисленная, скорбная, и в беспомощности протягивает к вам с мольбою руки. Дыхание смерти пронеслось над нашим краем; страшное предзнаменование суда Божия грозно предстало пред нами. Погиб от землетрясения целый многолюдный город, сравнялись с землею дома и улицы, пострадали более 30 селений; разрушены тысячи домов, остались без крова и пристанища десятки тысяч человек; многие разорились, многие лишились близких, осиротели дети... Сколько голодных и бесприютных, сколько раненых и больных посреди этого города, в котором то, что не успело разрушить землетрясение, истребил огонь. Среди несчастных большинство мусульман; но евангелие в деле благотворения велит нам различать только нуждающегося и нуждающегося... Правда, уже оказывается помощь несчастным; во главе благотворителей стоят Государь с Государыней и членами Царского Дома. Но как ни велика помощь, однако, неизмеримо бедствие. Ведь пострадали более всего люди бедные, у которых погибло буквально все, что они имели: нужны и хлеб, и одежда, и теплый кров, и лекарства, и перевязочные средства, и пособие на выезд с семьями... Нужда воистину вопиющая!
Поможем бедным Христа ради! И блаженны будем мы и в радостном сознании нашего духа, и во славе возлюбленного нашего Иисуса – Господа, если в день оный, в день страшный, когда дела наши пойдут вслед за нами, егда книги разгнутся и судитися имут человецы, егда тварь вострепещет от лица Седящего на престоле, – за любовь, за добро, за труд, за подвиги и жертву во благо ближнего, как брата Христова, мы услышим отрадное слово: понеже сотвористе единому братий сих меньших – Мне сотвористе. Аминь.
