Христианское правило Жизни для всеобщего счастья
На 19-ю неделю по Пятидесятнице
Мы, люди века сего, привыкли жаловаться на условия современной жизни и действительности, и, конечно, только для оправдания своей бездеятельности. Одни жалуются на плохие порядки, наивно полагая, что если бы их изменить, то жить было бы лучше и все пошло бы по-хорошему. Иные жалуются на тяжкие условия жизни, при которых будто бы никак невозможно жить и работать честно и исправно. Другие же жалуются на людей, которые-де сделались злыми, лживыми, себялюбивыми, и вот если бы убрать того да иного да заменить другими людьми, то настало бы полное благополучие.
Конечно, нельзя похвалить современных порядков, ибо если бы они были прекрасными, то не было бы того зла и неустройства, которые всем очевидны. Однако мы хорошо знаем, как для многих и такие порядки вовсе не являются помехой, обо многие-многие и при таких порядках исправно исполняют свой долг, делают добро и стоят на высоте своего призвания. Так, конечно, и условия жизни бывают весьма тяжки, но и при таких условиях весьма многие не подавляются ими, а свято исполняют лежащее на них дело; и наоборот, многие при самых благоприятных условиях являются несоответствующими своему назначению, благоприятные условия им нисколько не помогают. Подобно этому знаем мы, что, например, у хороших начальников и хозяев бывают плохие подчиненные и прислуга, и наоборот – хорошие подчиненные и прислуга бывают у плохих начальников и хозяев; и, однако, это сочетание ни тем, ни другим не препятствует быть хорошими или худыми.
Таким образом, очевидно, что дело не в порядках или условиях нашей жизни и не в тех или других людях, стоящих у дела, а в самом каждом человеке. И было бы слишком просто, если бы жизнь сразу изменилась к лучшему только с переменой порядков, условий и стоящих у дела людей. Это так же наивно, как полагать, что совершенно переменится человек, если его одеть в другую одежду. Если человека невоспитанного, непорядочного, худого одеть в прекрасное и богатое платье, то разве он будет благородным, благовоспитанным? Нимало! – Каким был, таким и останется; разве только с той разницей, что теперь еще разительнее будут бросаться в глаза все его недостатки, на которые прежде не обращали внимания. И наоборот, истинно благородного и воспитанного человека понимающие люди узнают и в рубище, и в лохмотьях – по его манерам, по обращению с людьми, по говору и т. п. Так, беда наша не во внешних условиях, нас окружающих, а в нас самих, в самом человеке, в его собственном характере.
Ныне в евангельском чтении Господь Спаситель и дает нам для сего должную мерку, верное правило жизни. Он говорит: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лк. 6, 31). Как видите, правило самое простое и для всех доступное, мерка верная и всем понятная. Ибо всякий себе-то несомненно от других добра желает видеть, а не зла. А если так, то значит этого же добра пожелает и сумеет сделать и для других. За такой простой, но несомненной премудростью не нужно ходить за моря, к другим народам, не нужно искать ее где-либо в укромном месте или измышлять ее как новое правило жизни. Нет, только в самом себе ее и можно найти. О том сама жизнь наша говорит нам яснее всего.
В самом деле, ты желаешь, конечно, чтобы с тобой все поступали справедливо, искренно, нелицемерно. И сам поэтому являй такое же отношение к ближним своим. Ибо если тебе тяжко переносить обиду, коварство и несправедливость, то ведь таково же это и для соседа твоего.
Или: ты желаешь найти у ближних снисхождение к себе, не переносишь излишней требовательности. Окажи же и сам такое снисхождение к другим. Для примера обратимся к тем положениям, которые всякий из нас занимает в жизни. Ты учитель, учишь в училище чужих детей. Но тебе не нравится, когда озабоченный лучшей постановкой дела начальник училища требует, чтобы ты не опаздывал на уроки, исправно просматривал все работы учеников, возможно толковее разъяснял бы детям все, чему их научить следует. Ты возмущаешься такой требовательностью начальника, склонен назвать его тяжелым человеком, черствым формалистом, не желая понимать того, что сам ты при таком отношении твоем к делу не желаешь оказать снисхождения другим. В самом деле, представь, что у тебя тоже учатся дети, только в другом училище, где учат их плохо, потому что учителя невнимательно относятся к делу, дети у них только шалостям научаются, без присмотра оставаясь. Ты, несомненно, недоволен такой постановкой дела и боишься, что дети твои ради этого неудачно выдержат экзамен, не поступят в ту школу, в которую ты их готовил, – и все ради того, что там учителя худо относились к своим обязанностям, требуя снисхождения к своим слабостям; и ты справедливо будешь обвинять того начальника, который так распустил своих учителей, что они ничему не могут научить своих детей.
Или ты хозяин, начальник, – и обижаешься, что прислуга или твои подчиненные недобросовестно относятся к своим обязанностям, почему не вовремя все делается и не как следует. Это правильно. Но сам-то ты, имея те или иные отношения к людям, исправен и добросовестен в исполнении своих обязанностей? Или наоборот? А от твоего недобросовестного и неисправного отношения к своим обязанностям тоже ведь портится дело и страдают люди.
Или ты в услужении у других состоишь, – и не терпишь, когда хозяева требуют от тебя исправности, когда выговаривают за опоздание, за отлучки не вовремя и без разрешения; хозяев своих ты называешь за это чуть не извергами, у которых жить невозможно. Но вот ты сам заказал какому-нибудь мастеровому сшить для тебя платье, обувь или еще что-либо необходимое. Но мастер прогулял, проленился и тебе заказа не исполнил, тоже, несомненно, желая твоего к нему снисхождения. И наверное, такого снисхождения ты не окажешь подобному недобросовестному человеку, когда ради него останешься не обутым, не одетым и в тяжкий холод. Наверное, с ним ты и дела не пожелаешь впредь иметь. И совершенно справедливо.
Или ты чиновник, служишь в каком-нибудь присутствии, – и не любишь, когда ставят тебе на вид твое опоздание на службу, твою небрежность в работе, твое замедление с писанием бумаг. На требовательность начальства ты разобидишься, говоря, что ты не батрак, не мальчишка, чтобы из минуты в минуту все выполнять, что совершенные пустяки, если ты просрочишь и днем позже напишешь бумагу. Да, для тебя эта бумага пустяк совершенный; но ты забываешь, что за ней ведь стоит перед тобой живой человек, который ради твоей неисправности лишнее время остается под делом, а может быть, и под судом, ибо написанная вовремя тобой бумага его освободит от лишних хлопот, от тяжбы, от беды. Ради твоей же лености просроченный день и даже час замедляет дело на целые года, а может быть, и в беду тяжкую повергнет целую семью несчастного человека. Поставить бы тебя на его место, – ты, наверное, проклял бы всех за такую медлительность, халатность, ради которой недобросовестные люди требуют только себе самим снисхождения, к другим же бывают бесчеловечны, бесчувственны, за бумагами не видя живых людей.
Видите, други, как все мы перепутаны между собою невидимыми, но несомненными и неразрывными нитями. Мы воистину обусловливаем друг друга, почему из самых пустяков оказываются весьма важные последствия, непоправимые нередко никакими усилиями человеческими. И все это оттого, что люди не хотят приложить к себе ту мерку, которую заповедует нам ныне Спаситель в Евангелии. Нет, возлюбленные, никакие преобразования, никакие внешние перемены не исправят, не усовершенствуют нашей жизни, если мы не будем делать ближним того, что желали бы видеть для себя от других. Наоборот, истинное Царство Божие на земле водворится только тогда, когда люди будут руководиться этим простым правилом. Тогда только и исполнятся мечты современных людей о всеобщем счастье и благополучии, о водворении которого на земле так часто ныне говорят, наивно полагая, что этому помогут какие-то внешние преобразования и мероприятия, хотя бы люди и оставались такими, как были.
Нет, благочестивцы, это пустая несбыточная мечта праздных людей. Сам человек должен быть хозяином и распорядителем всех условий и обстоятельств жизни, а не они им должны управлять. А для сего исполнять мы должны простой урок нам Спасителя о наших взаимоотношениях. И тогда только водворится истинное единение, мир, равенство и братство между людьми, о которых молился Спаситель, отходя на вольные Свои страдания крестные, когда говорил ко Отцу: да будут все едино, как Мы едино (Ин. 17, 22). Как Един Бог, в Троице покланяемый – Отец, Сын и Святый Дух, так будут тогда едино и люди все, как братья во Христе, друг к другу относясь так, как и к самим себе.
Да приидет же к нам такое истинное единение, дабы Своею всесильной благодатью с нами был Спаситель наш, Ему же слава во веки. Аминь.
