Христианская честность и доброта. Святая честность
Отец заплакал и сказал, обращаясь ко Господу: «Неужели, Господи, среди моих детей есть вор?
«Однажды отец мой, – продолжает свои воспоминания отец Кронид, – возвратился с базара из села Середы. Войдя в дом, он положил свой кошелек с деньгами на окно, а в кошельке у него оставался от покупок один рубль серебром.
У этого окна в то время сидела девочка Грушенька, дочь причетника. Когда она ушла, отец вспомнил о кошельке, взял его и, открыв, не нашел в нем рубля. Он обратился к матери и спросил ее, не брала ли она деньги из кошелька. Мать ответила, что не брала. Тогда он спрашивает нас, детей: “Не брали ли вы деньги? Быть может, кто из вас взял этот рубль?” Все отказались, говоря, что не только не брали, но даже и не видели его. Отец повысил голос и громко спросил: “Куда же мог деваться рубль?” Мы все молчали. Отец между тем, ища пропажу, все больше и больше волновался и продолжал настойчиво говорить нам: “Если кто взял рубль, то он должен сознаться”. Ответом на это было наше детское молчание. Тогда отец в возмущении сказал: “Если вы не сознаетесь в краже этого рубля, я вас всех больно и строго накажу!” Все молчали. Тогда отец заплакал и сказал, обращаясь к Богу: “Господи, неужели ты посылаешь мне такое испытание, что среди моих детей есть вор?!” Видя отца плачущим, мы все также заплакали.
В этот момент, когда мы все были в таком возмущении духа, отворилась дверь и вошла жена причетника, Татьяна Петровна Соловьева, ведя за руку свою дочку Грушеньку. “Петр Федорович, – сказала она, – я привела к вам виновницу кражи, дочь свою, которая вынула у вас из кошелька рубль серебром и принесла его мне. За этот дурной поступок я ее наказала и привела к вам, чтобы она испросила у вас прощения”.
Радости отца и нашей не было предела. Все были рады и тому, что рубль нашелся, и тому, что подозрения отца не оправдались. Отец всех нас целовал и просил прощения у нас в том, что он так ошибался, делая неверные предположения о пропаже злополучного рубля. В заключение он и Грушеньку поцеловал, сказав: “Бог тебя простит, Грушенька. Ты разрешила нашу общую печаль”. После этого родитель распорядился поставить самовар, чтобы всех нас напоить чаем, и просил мать угостить каждого из нас всем, что у нее найдется самого вкусного. Подлинно, как выглядывание солнышка из-за туч после бури всем приносит отраду, так и для всех нас это заключительное распоряжение отца было источником неописуемой радости.
За чаем отец рассказал нам очень интересный и трогательный пример о честности, слышанный им от нашего дедушки. В Москве одно время жил известный содержатель разгонных ямских лошадей, некто Эчкин. Предок его был крепостным крестьянином, который зимней порой ездил в извоз и платил за это своему помещику соответствующий оброк. Однажды в марте, когда санный путь прекратился, извозчик стоял на Неглинном проезде, напротив Государственного банка. Вот видит он, что из банка вышел какой-то господин средних лет и в руках несет розовый узелок. Подозвав извозчика, господин указал ему адрес, по которому должен был ехать. Погода была ветреная и снежная. Извозчик привез своего нанимателя к указанному им месту, получил условленную плату и поехал на постоялый двор. Этот выезд его был последним, так как дорога совсем испортилась по причине наступившей оттепели. Приехав на постоялый двор, он распряг лошадь, обмахнул сани, накрыл их рогожей и попросил товарищей при удобном случае поднять их на сушилку вверху сарая. Вскоре после этого он уехал в деревню на все лето.
Пришла зима. Работы в деревне кончились. Крестьянин приехал в город и снова начал заниматься извозом. Когда он снял сани с сушилки, начал их обмахивать и чистить, то поднял подушку с сиденья и открыл ящичек под сиденьем, где вдруг заметил тот самый розовый узелок, который он видел в руках пассажира из Государственного банка. Когда он развернул платок, то увидел в нем много крупных ассигнаций и слитки золота. Все это привело его в великое смущение духа. Что ему надлежало делать? В душе он был истинный христианин, и совесть подсказывала ему, что чужое Богом не благословляется. Немного погодя он завязал платок и тотчас же отправился по тому адресу, куда последний раз прошлой весной отвозил пассажира.
Позвонил он в парадную дверь и на вопрос вышедшего к нему человека, что ему нужно, ответил, что ему нужен хозяин. Слуга ответил, что нынче хозяин справляет день своего Ангела и потому занят с гостями. Извозчик усердно просил его доложить и сказать, что если барин его не примет, то сам же будет жалеть об этом. Вскоре после этого вышел и хозяин дома и спрашивает: “Что тебе нужно, голубчик?” Тот вынимает узелок и, показывая хозяину дома, говорит: “Барин! Это твой узелок?” Тот удивленно и радостно отвечает: “Да, это мой узелок! Здесь капитала двенадцать тысяч”.
Когда выяснилось, что деньги все целы, хозяин за эту великую честность определил ему, как и полагается по закону, третью часть найденного. Тогда извозчик начал отказываться, говоря, что денег этих он взять не может. Господин с удивлением спрашивает: “Почему же ты не хочешь брать?” – “Да потому, – ответил он,– что я крепостной крестьянин. Если мой помещик узнает, что у меня есть деньги, он не успокоится до тех пор, пока не отберет у меня все до последней копейки”. Тогда, после краткого раздумья, господин сказал: “Да, ты правду говоришь! А как фамилия твоего помещика?” Крестьянин назвал фамилию своего господина. Хозяин, указывая на узелок, сказал извозчику: “Здесь твоя доля будет в целости и сохранности. Ты же через месяц зайди ко мне сюда на квартиру”. Затем взял извозчика под руку, ввел его в зал, переполненный гостями, и сказал во всеуслышание: “Вот перед вами человек, у которого душа золотая!” И рассказал всем гостям о честности нашего извозчика. Все гости были приятно изумлены его бескорыстием и тут же, отдавая дань его благородной честности, стали обещать ему со своей стороны награды: кто лошадей, кто пролетку, кто экипаж, а хозяин дома все обещания гостей записывал в тетрадь. После этого извозчика усадили за общий обеденный стол вместе с гостями и по окончании обеда отпустили с миром.
Ровно через месяц извозчик явился к упомянутому доброму домохозяину. Когда тому доложили об извозчике, он ласково встретил его и сказал: “Вот тебе вольная. Я ее купил для тебя у твоего барина. С этого момента ты можешь располагать своей жизнью по своему усмотрению”. Затем он достал адреса всех тех гостей, которые месяц тому назад обещали ему разные подарки, нужные для его извозчичьей профессии. Обещанное он полностью получил и из бедняка-крестьянина за свою честность был благословлен Господом сделаться известным на всю Москву предпринимателем извоза. Правнуки его и до сего дня благоденствуют.
Рассказывая этот случай, родитель наш плакал от умиления и в заключение произнес: “Воистину, по слову пророка, дом праведника благословляется, а нечестивого искореняется». О воре же пророк говорит: «Видел я огонь, с небес сшедший на дом татя, который испепелил все: и дом, и животных, и деревья, и даже камни его построек в наказание». Так тяжек грех живущих нечестным трудом и похищающих чужое. Разрешить его может только тот, кто был обижен”.
Прошло со времени этого рассказа более шестидесяти лет, но рассказ этот и до сего дня не выходит из моей памяти».
