Как устоять в жизненной буре. 14.08.2022 г.
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Нет ничего важнее для целого поколения как то, чтобы передать истину о Боге, о вечной жизни, о человеке, предназначенном стать Богом по благодати, о бесконечном познании мира, которое Бог уготовал каждому человеку, верующему в Него, о добре и зле, о той бесконечной любви Божией, которой исполнен весь мир. Но слепое человечество не видит этой любви и не пользуется плодами любви этой.
Если вдруг, а такого не будет, прекратится это знание в человеческом роде, если не смогут передать дальше из поколения в поколение, то это самая страшная трагедия, которую только можно измыслить, но Господь не допустит ее. Мы веруем, что даже в конце истории человечества, когда придет антихрист, и любовь оскудеет у многих, и вот-вот, и не останется никого из знающих Бога и верующих в него людей – Господь придет и положит конец жизни человечества, переведя эту жизнь в паки бытие, приостановит те страдания, которые обрушатся по вине самих людей на человеческий род. Ибо «…если бы, Господь не остановил этих страданий и искушений – не спаслась бы никакая плоть…» – говорит Священное Писание.
Преддверием такого времени было начало XX века. Ужасающее зрелище представляла из себя наша Россия: повсеместно убивали, мучили людей, не согласных не то, что с идеей какого-то социализма, нет – с безбожием. Самое главное с безбожием и всеми его проявлениями: в духовной, в культурной, в общественной, в социальной, в политической жизни. Это всего лишь ответвления от безбожья.
И осталось не так много людей, которые могли мужественно исповедовать свою веру, быть свидетелями своей веры перед людьми, свидетелями Промысла Божия в своей жизни. Один из таковых был человек, который в 1910 году стал викарным епископом Гдовским – епископ Вениамин. Впоследствии он оставил за собой Гдовскую викарную кафедру, став митрополитом Петроградским. Была велика вина и Церкви земной, воинствующей, которая не справилась с потоком этих искушений, которая порой сама была далеко не на высоте в своих представителях, в духовенстве, в монашестве, в мирянах. Поэтому-то огромное количество, огромное количество православных, некогда христиан, отрекались от Христа. Священники снимали с себя священные облачения, а иные переиначивали свою веру в угоду мира сего. Их назвали обновленцами: люди, которые веру православную по своим человеческим рассуждениям пытались приспособить и к слабостям, и к страстям обычного человека, а устроение церковной жизни (иерархическое, каноническое) приспособить к новому государству. Большинство же (все же большинство духовенства) оставались верные по-разному: кто-то сидел тихонечко в уголке, что называется боясь и высунуться, чтобы его не заметили, потому что понимал, что слишком не велика его мера мужества, чтобы ответить на пытки, заключения, на угрозу смерти. Другие, такие как митрополит Вениамин и его сподвижники, друзья священники и миряне, прославленные вместе с ним, выходили на брань и своим смирением и верой побеждали противников Бога, слуг диавола, желавших навсегда искоренить имя Божие в человеческом роде.
Чтобы о Боге забыли. Была такая, уже чуть позже, безбожная «пятилетка», целью которой, с помощью Союза воинствующих безбожников (была такая организация в Советском Союзе), было забыть имя Божие с 1941 года. В 1940 или 1941 (не помню точно) должна была закончиться эта «пятилетка». Но мы видим, что этого не произошло. И не только благодаря вот этой тихой вере людей, искренних, но робких, а благодаря свидетелям, свидетелям своей собственной веры перед людьми, которые могли свидетельствовать, могли поднять свой голос о своей вере, о Христе, о Боге.
По-гречески мученик «martyros», а переводится буквально как «свидетель», как древние мученики: Георгий Победоносец, Пантелеимон великомученик и другие. «Martyros» – свидетели, они перед сильными мира сего, перед пытками, перед народом говорили: «Мы веруем в воплотившегося Бога, Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего». И никакие испытания не могли заставить их отречься от этой веры. У нас на Руси их называют мучениками, потому что они как, правило, после этого претерпевали мучения, но в греческом языке, это именно свидетели. Здесь суть даже не в мучениях, хотя мы понимаем, что мучение – за исповедание Христовой веры, а в свидетельстве о вере.
Это было тяжелейшее время для страны: засушливый год, голод в Советской России. Такой голод, что святейший патриарх Тихон обратился к другим странам с просьбой помочь России. Он написал удивительное послание, в котором говорил: Россия, которая всегда помогала всему миру, не только Балканам, не только тем странам, которые пострадали (иногда на Западе, иногда на Востоке), и хлебом, и помощью самой разнообразной, и отстаиванием их свободы. Как дважды Россия отстояла свободу, какой страны? Соединенных Штатов Америки. Дважды англичане, которые были когда-то хозяевами, колонизаторами этой северо-американской страны, пытались уничтожить ростки самостоятельности Соединенных Штатов. И Россия дважды посылала свой флот и спасала эту страну. Ну, это так, к примеру: о благодарности, не благодарности. Так вот, благодарности Россия никогда не получала или почти никогда, или эта благодарность была абсолютно кратковременной. Но христианская душа России не ждала благодарности. А вот в этот год, в 1920 (в 1920 или в 1921, 1922) уже расстреляли. 1921 год, да? В 1921 году патриарх Тихон опубликовал свое послание: «Помогите! Голод!» Поволжье уже стало именем нарицательным – голодающее Поволжье. Но советская власть не ставила себе задачи выживания народа, она ставила задачи – торжество своих идей и, в первую очередь, победы над Церковью. «Свято место пусто не бывает». Если люди изгнали из своих сердец Бога, их место заняли духи другие, их сердце стало обуяно диаволом. И вот тогда для большевиков наступает самое удобное время для решительного удара по Церкви. Ленин в своей записке в политбюро, секретной записке, которая сравнительно недавно была опубликована, написал: «Мы сейчас должны с бешеной решимостью истреблять Церковь, когда люди голодают, когда на дорогах валяются трупы, вот сейчас, именно сейчас, мы должны с бешеной, как он говорил, решимостью начать борьбу против Церкви». Было сказано властью: «Вот, смотрите, сколько богатств в Церкви! Вот, смотрите – подсвечники, где-то серебряные, вот смотрите – иконы, – не такие бумажные, как сейчас, а древние, в золотых окладах, с камнями, а вот смотрите на престолах у них чаши евхаристические, из которых причащают – вот где богатство!». Но Церковь ответила им: мы уже делаем сборы по всей церковной России, отправляем голодающим (комитет помощи голодающим был), мы снимаем ризы с икон, мы отдаем все, что можно. Кроме священных сосудов (вот из которых вы причащаетесь), потому что это запрещено уставами Церкви – они особым образом освящены. И их можно переливать в слитки, если они серебряные (в основном серебряные, позолоченные, золотых-то не было или были редкие, в основном серебряные). Можно переливать в слитки, но только в самом крайнем случае, и мы готовы их отдать в крайнем случае. Но большевики делали вид, что не слышали это. Они натравливали и натравливали народ, пользуясь тем, что газеты все были в их власти, и народ озлоблялся. Митрополит Вениамин в Петрограде выступил где-то в присутствии власти именно с этой позиции: мы готовы все отдать ради жизни людей; мы будем служить в деревянных чашах или в латунных, для спасения это не играет никакой роли. Но только мы должны быть уверены, что эти наши святыни, драгоценные, как святыни в первую очередь, богослужебные сосуды, будут именно перелиты в слитки серебряные и отданы на дело спасения от голода людей, а не куда-то в другое место.
Мы сегодня знаем уже документально, что большая часть разграбленного тогда у Церкви, а это были неимоверные совершенно богатства, накопленные за тысячу лет, которые принадлежали всему народу: они были как богатства художественные, они были как богатства святыни, но они были и как богатства на случай настоящей беды. Бывали случаи, когда и колокола, и ризы переливались и отправлялись на общее благо. Потом снова они изготавливались и украшали Церковь. А тут мы теперь видим, какое огромное количество того, что было награблено, было отправлено за границу и там за копейки продано. И до сих пор те, кто были за границей, видят какое количество икон, сосудов, крестов, чаш, продаются в антикварных магазинах в Западной Европе и в Америке. Это сейчас, когда уже многое раскупили, а лет тридцать-сорок назад – просто немыслимое количество. Это то, что было вывезено, как правило, тогда.
И эту готовность митрополита Вениамина помочь власть, со свойственной ей коварством, интерпретировала как антисоветскую деятельность. Его и ближайших помощников митрополита Вениамина судили в Петрограде: клевета, напраслина, но они вели себя необычайно мужественно, за исключением тех обновленцев, о которых я говорил. Все повторилось для истинного ученика Господа Иисуса Христа – митрополита Вениамина. Так же, как его Учитель, он был казнен позорной казнью, оклеветан, предан неправедному суду и так же, как у Господа Иисуса Христа, у него нашелся свой Иуда. Священник тогда еще – Александр Введенский, который способствовал предательству, способствовал и тому, чтобы митрополита Вениамина заключили в тюрьму. Приспешник советской безбожной власти. И когда пришли большевики арестовывать митрополита Вениамина, он был в первых рядах и подошел к нему за благословением: облобызать его десницу и ланиту, так же, как это было когда-то в Гефсиманском саду. И митрополит Вениамин, отстранившийся от него, всегда кроткий, смиренный сказал: «Отец Александр, ну, мы же с Вами не в Гефсиманском саду», – и благословение ему не дал. Потом был суд: всем было ясно, что приговор предрешен. Митрополит Вениамин в своем последнем слове очень мирно, спокойно и твердо сказал, что возлагает все свое упование на Бога, на Господа Иисуса Христа, и что бы ему не присудил суд, он скажет только одно слово, в одном мирном духе: «Слава Тебе, Боже».
Мы слышали сегодня Евангелие, как ученики переплывали озеро и попали в бурю, как они были испуганы так же, как и мы бываем испуганными волнами, бесконечными волнами и бурями житейского моря, и страх обуревает нашу душу, забывая, что мы ученики Христовы. Господь подошел к ним, Он не благоволил их смерти, Он знал, что их смерть придет тогда, когда это необходимо, когда они будут готовы духовной силой вознестись и соединиться с Богом во веки веков. Но тогда еще это были лишь испытания, которые приводят к твердости и знанию о Боге, знанию, что Господь близ всегда, и ученики увидели Учителя, идущего по волнам, ужаснулись, испугались. Апостол Петр сказал: «Если это Ты? Если это Ты? Дай мне прийти к Тебе». Шагнул, прошел несколько шагов и стал утопать, потому что и испугался, и смутился, особенно тогда, когда первый испуг начался, а если это не Он? А если это злой дух? И Господь снова спас его.
Так же и мы, идя по жизненному пути, встречаем множество необходимых для утверждения в вере нашей души испытаний. Встречаем много того, чего мы не можем понять и разуметь, забывая о том, что многое мы и не в состоянии понять, и не в силах уразуметь. Многое выше нашего понимания, но не выше нашей веры и доверия Богу. Как ребенок не может понять все эти испытания, которым подвергают любящие его отец и мать: ведут к врачу, когда это необходимо, ведут в школу, заставляют его делать то, что ему не хочется (что-то учить, убирать), и так далее, и так далее. Но доверие к родителям, вера в них побеждают даже, когда ребенок не понимает, зачем это нужно. Потом поймет, потом поблагодарит, потом будет знать и на своем будущем родительском опыте, но только так можно привести человека к тем высотам, на которых он должен пройти свою жизнь.
Священномученик Вениамин передал нашим поколениям свидетельство о том, что можно и должно веровать, быть исповедниками Бога не только на словах, но и на деле. Передавать знания о Боге жизнью своей, к этому призваны все вы, все мы, чтобы вот маленькие люди еще и их дети были такими же учениками Христовыми, как и вы; чтобы не прерывалась эта спасительная нить, удерживающая человечество от конечной погибели в плоть до великого и славного пришествия Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.
Сегодня мы благодарим от всего сердца святых новомучеников, и в первую очередь – в этом храме, в этом городе священномученика Вениамина. И просим его укрепить нашу веру в Промысл Божий, укрепить святоотеческую веру о том, что ничего случайного в этой жизни не бывает; что Господь все дает и даже попускает для спасения людей. Оглянемся на время, которое мы прожили, и мы это увидим: все, в конце концов, даже самое тяжелое – во благо. Не будем боязливы: Господь не любит вечно боязливых. Время от времени (что делать?) мы страдаем и этим грехом, но будем помнить, что его надо отрясти с себя, его надо преодолеть верой во всеспасительный Промысл Божий и Его Отеческую любовь.
Аминь.
