ИСЦЕЛЕНИЕ РАССЛАБЛЕННОГО ПРИ ОВЧЕЙ КУПЕЛИ
ИСЦЕЛЕНИЕ РАССЛАБЛЕННОГО ПРИ ОВЧЕЙ КУПЕЛИ
(Иоан. 5:1–16)
Об этом событии повествует только Ев. Иоанн, сообщающий в своем Евангелии о каждом приходе Господа в Иерусалим на праздник. В данном случае неясно, на какой именно праздник пришел Иисус в Иерусалим, но всего достовернее, что это был праздник Пасхи или Пятидесятницы. Только в этом случае выходит, что общественное служение Господа продолжалось три с половиною года, как издревле принимала это св. Церковь, руководствуясь именно хронологией четвертого Евангелия. Около полугода прошло от крещения Господа до первой Пасхи, упоминаемой во 2-ой главе, затем один год до второй Пасхи, упоминаемой в 5-ой главе, второй год до третьей Пасхи, упоминаемой в 6-ой главе (4 ст.), и третий год до четвертой Пасхи, той, пред которой пострадал Господь.
У Овечьих ворот, называвшихся так потому, что через них прогонялись к храму жертвенные животные, или потому, что около них находился рынок для продажи этих животных, на северо-восточной стороне городской стены на пути через Кедрский поток в Гефсиманию и на Елеонскую гору, находилась купальня, называвшаяся по-еврейски Вифезда, что значит: «дом милосердия» или милости Божией, так как вода в купальне была из целительного источника. По свидетельству Евсевия, еще в 5-м веке показывали пять портиков этой купальни. Целебный источник этот привлекал к себе множество больных всякого рода. Источник этот не был обыкновенным целебным источником: целительную силу он проявлял лишь по временам, когда в него сходил Ангел Господень, возмущавший воду, и только тот исцелялся, кто первый сходил в купель сразу же по возмущении воды, т.е, по-видимому, вода только короткое время по возмущении оказывала свое целебное свойство, а затем теряла его. Тут находился расслабленный, уже 38 лет страдавший в своем недуге и почти потерявший надежду на исцеление, тем более, что, как он объяснил Господу, он, не имея при себе человека, не был в состоянии даже использовать целебную силу чудесного источника, не будучи в силах сам достаточно быстро передвигаться, чтобы сразу по возмущении воды погрузиться в купель. Умилосердившись над ним, Господь мгновенно исцеляет его одним Своим словом: «Востани, возьми одр твой, и ходи». Этим Он показал превосходство Своей спасающей благодати пред средствами спасения в Ветхом Завете. Но так как была суббота, то иудеи, под каким наименованием Евангелист Иоанн обыкновенно подразумевает фарисеев, саддукеев и старейшин иудейских, враждебно относившихся к Господу Иисусу Христу, вместо того, чтобы порадоваться или удивиться выздоровлению расслабленного, страдавшего столько времени, возмутились, как он посмел нарушить заповедь о субботнем покое, нося постель, и сделали ему замечание. Исцеленный, однако, не без тона некоторой дерзости в отношении к ним, оправдывается приказанием Того, Кто исцелил его, и Кто в глазах его имел достаточную власть освободить его от соблюдения слишком мелочных постановлений о субботе. С оттенком презрительности иудеи спрашивали его, Кто Тот Человек, Который осмелился разрешить ему нести постель в субботу. Прекрасно замечает по этому поводу блаж. Феофилакт: «вот смысл злобы! Не спрашивают, Кто исцелил тебя, но Кто повелел нести одр твой. Спрашивают не о том, что приводило в удивление, но о том, что порицали». Хотя они и не знали наверное, но догадывались, что Исцелителем должен быть ненавистный им Иисус из Назарета, а потому не хотели даже говорить о чуде. Исцеленный не мог дать им ответа, ибо не знал Иисуса. Вероятно, исцеленный вскоре же пошел в храм, чтобы принести Богу благодарность за свое исцеление. Тут встретил его Иисус со знаменательными словами: «Се здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет». Из этих слов особенно ясно видно, что болезнь постигает человека в наказание за грехи, и Господь предостерегает исцеленного от повторения грехов, чтобы не постигло его еще большее наказание. Узнав своего Исцелителя, бывший расслабленный пошел и объявил о Нем врагам, конечно, не со злым намерением, а чтобы показать авторитет, под влиянием которого он действовал. Это вызвало новый приступ злобы иудеев против Иисуса, и они «искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу».
