Исцеление бесноватого отрока. О вере и неверии

Сегодня нам предлагается семнадцатая глава Евангелия, где рассказывается о Преображении и последующих событиях. Господь взошёл на высокую гору для того, чтобы показать ученикам Свою веру и укрепить в вере избранных, дабы потом избранные укрепили остальных. Таков закон, братья и сёстры, жизни человеческой. Не всем даются одинаковые блага, абсолютного равенства среди людей нет. В чём-то равенство возможно, а в чём-то утверждено благословенное неравенство. Одному даётся больше, и с него больше спрашивается. Другому даётся меньше, для его же блага. Нужно понимать это и не бунтовать. Премудрости Божией угодно, чтобы люди были неравны, чтобы сильнейшие укрепляли слабейших, родители в молодости поднимали на ноги детей, а выросшие дети укрепляли ослабевших в старости родителей. Это неравенство даёт место любви и зовёт людей на труды.

Среди апостолов были люди избранные, видевшие более других. Это Пётр, Иаков и Иоанн. Их Господь берёт на гору, чтобы показать Свою Славу, дабы они впоследствии являлись ядром апостольства и укрепляли других. Остальные ждут у подножия. И когда Христос с тремя учениками спускаются с горы, они находят оставшихся внизу учеников смятёнными, слышат шум. Оказывается, что некий человек привёл своего беснующегося сына и просит апостолов исцелить его. Между ними происходит распря, потому что апостолы, сколько ни пробуют, не могут помочь.

Христос, посылая на проповедь учеников, дал им великую власть — изгонять бесов, поднимать мёртвых и врачевать всякую болезнь и всякую немощь (Мф. 10, 1). Апостолы пользовались этой властью благоразумно и радовались. В Евангелии для нас сохранилось радостное признание учеников: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоём (Лк. 10,17). Хотя Он говорил им: тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк. 10,20).

 Но на этот раз бес не послушался. Ученики употребили силу и власть, данную Христом, но не получили желаемого, и Христос нашёл их в смятении. Отец бесноватого припал ко Христу, моля: если можешь, помоги нам. И Господь выгоняет беса из юноши, но перед этим у него вырываются горькие слова: О род неверный и развращённый! доколе буду с вами и буду терпеть вас? (Лк. 9, 41). В двух словах, кратко Христос обозначает болезнь человеческого рода: неверие и развращение. Неверие касается мысленной сферы нашей жизни. Человек — существо двоякое, духовно-телесное. И в нём есть «умная» часть, которая грешит по-своему, и есть плотской состав, который тоже грешит по-своему. Есть соответствующие добродетели и грехи для каждой из наших частей. И наша «умная» часть и есть в нас самое ценное. Ведь человек ценен не телом. Телом человек наг, слаб, смешон и безобразен. Нужно сильно постараться, чтобы сделать его красивым при вспышках фотоаппаратов. На самом деле нагой человек жалок. Чуть-чуть холоднее — и он посинеет и будет дрожать, стуча зубами. Чуть-чуть пожарче— и он покроется потом и будет некрасив. Чуть-чуть он моложе— ещё немощен и зелен. Чуть-чуть постарше — он уже дряхл, и бывшая красота его клонится к земле. Телесно человек — очень слабое существо. Вся сила человека — в благородстве его души, в его уме, в способности молиться Богу, в способности подчинять себе силы природы, разумно и справедливо устраивать быт и общежитие людей между собой. В этом человеческое благородство. Мы не бегаем быстрее гепарда, не лазаем по деревьям проворнее обезьяны, не можем жалить, как пчела, и зарываться в землю, как крот. И зрение наше слабее, чем у орла, и плавать, как дельфин, мы не умеем. Мы бы ничего не умели и не имели, если бы не ум. Безумный человек не имеет ничего. А умный человек имеет всё, потому что при помощи ума подчиняет себе собачьи зубы, овечью шерсть, — заставляет мир служить себе.

Человек, будучи двояким, и грешит тоже двояко. У него есть грехи ума и грехи плоти. Грехи ума —это неверие, грехи плоти — это развращение. Они связаны воедино, в некую греховную цепь. И Господь в двух словах назвал нашу общую болезнь. «Род неверный и развращённый» — эти слова касаются не только людей, которые страдали от бесов, и не только апостолов, которые тоже не были Ангелами. Они были простыми людьми, имевшими тщеславие и страх, пока от всего этого не очистились. Они были простые, они любили Христа, но они не были свободны от страстей. И Господь с горечью сказал: до каких пор Я буду с вами, до каких пор буду терпеть вас! Человеку тяжело вращаться среди тех, кто на него не похож, особенно если «не похож» в худшую сторону.

Был такой известнейший философ Алексей Фёдорович Лосев. Человек, получивший четыре академических образования. Он — музыкант, окончивший консерваторию, астроном, философ и даже филолог. И когда его сослали на Соловки, он больше всего страдал от того, что нет книг и кругом мат — такой густой мат, что топор можно вешать. И разговаривать не с кем, и читать нечего, и кругом жуткая словесная атмосфера. Да, пайка скудная, живёт человек впроголодь, ни за что посадили, отлучив от любимого дела и от семьи. Всё это страшно, но непосредственно больше всего мучит то, что не с кем поговорить и слушать окружающих невозможно. Это — некий дальний отблеск того, что Христос ощущал, живя на земле. Будучи совершенно здоровым душою и телом и абсолютно безгрешным, не имея в Себе никакой закваски греха, ни единого пятнышка, Он жил среди людей прокажённых. Представьте, что здоровый человек живёт в сумасшедшем доме... Есть такая горькая шутка, что единственная разница между психиатром и его пациентом состоит в том, что психиатр ночует дома, а больной лежит в больнице. Это реальность.

В современных фильмах главные герои нашего мира — это бандиты и милиционеры. Заметьте, милиционеры чрезвычайно похожи на бандитов. Они быстро меняются местами, и трудно разобрать, кто бандит, а кто милиционер, потому что занимаются они одним и тем же. И надзиратель тюремный тоже в тюрьме сидит, только он с одной стороны камеры, а заключённые — с другой. Это наша жизнь, и трудно, поняв всё это, не вздохнуть.

А Христос чист, даже находясь среди грешников и глупцов. Человек глуп — ведь грех оглупляет. Смертные, грешные, помрачённые — а между ними находится Светлый, Ясный, Бессмертный, Мудрый, Благой. Сама жизнь среди людей, безусловно, для Христа была тридцатитрёхлетним мучением. Когда мы говорим о страданиях Иисуса Христа, мы не погрешим, если скажем, что Крест был венцом страданий, а самим страданием была жизнь на земле. Для Христа жизнь на земле была настоящей мукой. Но в Евангелии Он изливает из Себя лучи радости, благодати. Он всегда спокоен и твёрд, и лишь изредка позволяет таким проявлениям сердечной боли и горечи вылиться наружу. Когда Он плакал над гробом Своего любимого друга Лазаря, над его че-тверодневным трупом, обоняя смрад разлагающегося тела, — Он плакал не просто от сентиментальности, что друг умер. Он плакал над всей человеческой природой. Господь плакал о том, как унизился человек от греха и как грех издевается над человеком, как смерть позорит его.

Вернёмся к Евангелию. У Христа вырывается возглас: «доколе буду с вами?» На самом деле Он недолго был с нами. Господь прожил на земле малый срок. Многие из нас пережили Христа в два раза, некоторые и более, чем в два. На самом деле Его земная жизнь соизмеряется с нашей жизнью не в категориях «год за год», а иначе: год за два, год за пять, год за сто. Жизнь Бога на земле имела совершенно другую цену.

Исцелив бесноватого юношу, сотворив эту милость страдающему отцу, Господь отдельно повёл беседу с учениками. Заметьте себе, как праздники сменяются буднями. Только что они были на горе, только что были Слава, красота, сияние, Илия, Моисей... Вот они спускаются, попадают в гущу событий — здесь внизу бесноватые, спорящие люди, крики, шум. И, конечно, всё это скорбно. Так праздник сменяется скорбью, и нет на земле никакой радости, не причастной к печали. Оттого человеку в печали необходимо терпение, ведь любая печаль пройдёт, а в радости нужно воздержание, сдержанность, потому что всякая земная радость тоже пройдёт. Потом апостолы наедине спрашивают Христа: почему мы не могли изгнать этого беса? И Господь говорит: за неверие ваше. Очевидно, здесь не имеется в виду, что они не верили, что Христос дал им эту власть, или что они не верили, что могут выгнать именем Христа этого нечистого духа. Не могли они не верить и в то, что Бог есть. Здесь какое-то особое неверие. Потому что и вера бывает разная, и неверие бывает разное. Очевидно, когда Господь отвечает: «За неверие ваше», — Он говорит о какой-то особой вере.

Вера бывает разной. В каком-то смысле можно сказать, что сколько людей — столько градаций веры. Насколько много сердец в мире, настолько по-разному они силятся веровать и любить. Есть вера рациональная, холодная, не дающая плодов, не рождающая из себя дел. О том написано у апостола Иакова: Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут (Иак. 2, 19). Если ты убеждён, что Бог есть, что Бог жив, что Бог — это Бог, и Он вечен, премудр, свят, благ, вездесущ, всеведущ — это немало, но это — ещё не вера спасающая. Потому что можно верить в это всё, но никак не оправдать свою веру жизнью. Есть вера суетная, холодная, поверхностная — и есть вера чудотворная, дерзновенная, горячая. И здесь Господь наверняка упрекает учеников именно в отсутствие этой чудотворной, живой и действенной веры. Как красиво сказал, кажется, Исаак Сирин: «Тот, кто верит, что Бог всемогущ, поступает правильно, но это ещё не всё. По-настоящему верит тот, кто верит, что он может всё у Бога выпросить». Другими словами, за веру нужно бороться, её нужно умножать. И вся жизнь наша — это поле борьбы за веру. Нам может казаться, что мы верующие люди, но со стороны будет заметно, что «король-то — голый», и нет уже давно веры в человеке. За веру нужно бороться. Как видите, это касалось даже апостолов.

Дальше, беседуя с учениками, Господь говорит о бесах: сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21). Он повелевает апостолам подвижничать, он повелевает им трудиться. С одной стороны, Иисус Христос подарил им власть совершать чудеса для того, чтобы чудесами запечатлевалась вера в Спасителя. Люди черствы сердцем и больны умом, и чтобы встряхнуть человека, нужно было сказать ему слово истины, а потом совершить чудо, дабы человек убедился. «Если чудес не увидите, — говорил Господь — то и веровать не будете». Потому апостолы получили дар и во имя Христа совершали разные дела. Но творение чудес — это не просто подарок, нужно ведь ещё и лично потрудиться. Именно об этом говорит Господь. Понять это можно на грубом примере. Каждый милиционер имеет право перед законом, перед обществом, перед совестью задержать бандита и привести его за шиворот в милицию. Но не каждый милиционер имеет храбрость и силу, необходимую для того, чтобы обезвредить преступника. Тебе дали власть, ты имеешь право, ты должен — но ведь бандит может оказаться сильнее.

Кроме того, что ты получил корочку и табельное оружие, ты должен заниматься в спортзале, работать над собой, чтобы в экстремальной ситуации оказаться дееспособным. А если ты каждый день пьёшь пиво и дурака валяешь, то когда придёт беда, ты окажешься слабее преступника.

Как священник становится священником? Совершается богослужение, называемое таинством священства, и на ставленника (человека, готовящегося к рукоположению) возлагает руки архиерей, наследник апостольской благодати. Он просит всех присутствующих помолиться, и народ молится: «Господи, пусть приидет на него благодать Святого Духа». Сам архиерей читает специальные молитвы, через возложение рук возводя на ставленника благодать Духа Святого. Все священники имеют одинаковую благодать, но действует она во всех по-разному. Один положил себе каждый день читать по две главы из Евангелия и класть по сорок поклонов, а другой положил себе никогда ничего не делать, до самой смерти. Они оба — священники, оба могут принимать исповедь и отпускать грехи. Но как-то больше хочется идти к одному, а не к другому. Потому что они-то хоть и священники, но разные. Так и доктора: за одной партой сидели в мединституте, одни и те же лекции слушали, одновременно получили лицензию, но почему-то к одному очередь, а к другому — никого.

Мы все крещены, получили одну и ту же благодать, но почему так по-разному живём? Очевидно, разное усердие, разные таланты, разные привычки... Потому и беседует Христос с учениками о необходимости подвига. Они получили в дар благодать, но теперь нужны их собственные труды. «А раз вы хотите воевать с бесами, — говорит Господь, — то знайте: этот род подчиняется только молитве и посту». Молитва соединяет человека с Богом и даёт ему в руки меч. Пост делает человека легче, покоряет тело — духу, и тогда человек уже может сопротивляться бесплотным духам. Но, конечно, главное — это смиренное, простое мудрование. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50,19). В посте мы беса не опередим, так как бес никогда не ест. Но мы можем стяжать то, чего у беса нет — простоту, смирение и кротость. Бес нагл, бесстыден, горд, он не умеет прощать. Его может победить душа простая, много о себе не думающая.

Господь говорит нам, братья и сёстры, чтобы мы трудились лично, прилагали труды к трудам. И эти труды затачивают меч, который Бог нам подарил. Представьте, что всех нас, христиан, приняли в рыцарский орден. Господь посвятил нас в священное братство и каждому дал в руки меч. Но у одного меч заржавел, затупился, а у другого блистает на солнце, как алмаз, и отточен, и человек умеет им пользоваться. Какую часть из заработанных денег ты отдаёшь в виде милостыни? Сколько времени ты проводишь в молитве? Насколько ты любишь Писание? Насколько твоё сердце свободно от зависти, ненависти, обид на окружающий мир? Насколько вообще ты веруешь? Действенная вера — это нечто чудесное. Господь Иисус Христос однажды выражал сомнение, что Сын Человеческий, придя на землю во второй раз, найдёт там веру. Но какую веру имеет в виду Господь? Веру живую, действенную, простую и одновременно высокую. «Во что-то» и «как-то» верить будут наверняка. Можно быть уверенным: в период приближения Страшного Суда такого упёртого, неповоротливого, дубового атеизма в мире не будет вообще. Все будут верующие, но как верующие, во что верующие? Не в то, что нужно, и не так, как надо. Люди станут хитры и изощрённы в выдумывании себе оправданий для невыполнения Божьих повелений. А настоящей веры, такой, что горами движет, будет чрезвычайно мало.

В сегодняшнем же Евангелии Господь говорит: Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас (Мф. 17, 21). Речь идёт как раз о вере чудотворной. Я хочу иметь такую веру, и дай мне, Боже, такую веру. Но у меня нет желания двигать горы, братья и сёстры. Есть желание иметь такую живую веру, чтобы измениться самому, чтобы сдвинуть в море милосердия Божия горы своих грехов. У каждого из нас есть свои горы и своё море. И нам нужна чудотворная вера не для того, чтобы перемещать Говерлу или Ай-Петри. Нам нужно сдвигать горы своих грехов туда, к морю милосердия, и топить грехи в этом море. Это возможно. Хотя были в истории Церкви подвижники, которые буквально исполняли эти слова.

Вспомним житие Марка Подвижника. Этот человек жил на пустынной горе в Греции, и бесы выгоняли его с этой горы, говоря: «Это место — наше». Не раз они сбрасывали Марка с горы, а он вновь заползал туда с редкой настырностью и говорил: «Я буду здесь молиться!» Его опять сбрасывали, и он, весь израненный, с разбитыми локтями и коленями, снова лез вверх: «Нет, я буду здесь молиться! Вам здесь места нет». И так преподобный победил бесов и жил на этой горе долгое время. Однажды к нему пришёл какой-то раб Божий, и Марк попросил его: «Расскажи мне, кто сейчас император».— Тот ответил.— «А скажи, сейчас есть война?» — «Нет, Бог дал мир». — «Вот хорошо! А скажи, монастырей много? А как люди живут? А чудотворцы есть?» — «Что значит чудотворцы?»— «Ну как... Чтобы люди делали, что в Евангелие написано. Вот, к примеру, сказал этой горе: сдвинься в море!» — При этих словах преподобного гора подвинулась, а Марк закричал: «Стой, стой, это я не тебе, я просто вспомнил Евангелие!» И гора подвинулась обратно. Христианин упал перед ним в ужасе: «Я такого не видал и не слыхал!» Марк удивился: «Как ты не видал такого?» — «Да так, не видал». Тогда Марк Подвижник удивился: «А как же вы живёте, если у вас никто не может исполнить то, что Господь сказал?»

Вот и я вас спрашиваю, как же мы живём? Если насельники всех монастырей соберутся и все хором закричат: гора, сдвинься! — никакая гора не двинется. И мы ходим к горе потому, что гора не идёт к нам. Так как же мы живём, братья и сёстры? Плохо мы живём, некрасиво, мелко, нечудотворно. Не по-евангельски живём, не по-христиански. Но одно только утешает: мы знаем об этом. И мы можем вздохнуть: «Нету меня ничего, Господи». А Господь нам скажет: «Да ничего и не надо. С тебя, как с паршивой овцы, ничего и не надо, разве только шерсти клок. От тебя только и нужно, чтобы "Верую" знал наизусть и на литургию в воскресенье приходил». Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.

Хотелось бы быть таким молитвенником, как Давид, таким сильным, как Самсон, таким справедливым, как Самуил, и таким чудным, как Василий Великий. Но не будет этого, и я уже смирился с тем, что этого не будет. Вы можете не смиряться. Может, у вас это ещё будет. Но главное — это знать себя, не лезть выше своей головы. Сесть тихо на место и сказать: «Господи, прости меня, какой есть — такой есть. Хотелось бы лучше, да нет сил. Дай мне это зёрнышко горчичное, чтоб я сдвигал горы своих грехов ближе к морю Твоего милосердия, чтоб они там утонули и больше их не было». Нужно бороться за веру, укрепляться в ней. А вера, братья и сёстры, рождает и надежду и любовь. Если веры в человеке нет — в нём не может быть надежды, он в беде отчаивается. Если веры в человеке нет — он не умеет любить, его удел — только ложь и сентиментальность. Никакой любви нет у неверующего человека, есть только эгоизм да фальшивые улыбки. Но если вера есть, то и всё остальное будет. Поэтому давайте будем бороться за веру истинную, живую — веру, передвигающую горы. Не Памир и не Казбек, а горы, которые в душе наслоились, залежались и мешают нам дышать.

Победы в этой борьбе я всем и желаю.