Факты истории как символы в Ин.

Соответствие между формой и содержанием наблюдается в Ин. еще и в том, что исторические факты получают в нем значение символов. Между фактами и речами устанавливается теснейшая внутренняя связь. Иногда повествование о фактах дает символическую иллюстрацию учения, уже преподанного. Так, заочное исцеление сына капернаумского царедворца по вере отца (Ин.4:46–54) иллюстрирует учение первых догматических бесед Ин.: с Никодимом (Ин.3:1 и сл.) и с самарянкой (Ин.4:4 и сл.) – об Иисусе как источнике жизни для верующих в Него. Но чаще наблюдается обратное соотношение. Исторический факт представляет собой исходную точку, от которой отправляется последующее учение. Это касается и исцеления больного в Овчей купели (Ин.5:1 и сл.), и насыщения пяти тысяч в пустыне (Ин.6:1 и сл.), от которого отправляется учение о Хлебе Животном (Ин.6:26 и сл.), и символического акта омовения ног (Ин.13:1 и сл.), представляющего собой исходную точку Прощальной беседы (Ин.13:31 и сл.). Некоторые факты имеют в своем символическом значении двоякую обращенность: к предыдущему и к последующему. Так, воскрешение Лазаря (Ин.11) иллюстрирует учение раннейших речей Ин. о жизни, которую дает Иисус и которая достигает своей полноты в эсхатологическом свершении, но в еще большей мере оно обращено к последующему, предваряя Страсти Христовы и прообразуя Его Воскресение как начало общего воскресения. Символическое толкование событий евангельской истории нисколько не умаляет их исторической достоверности и не приписывает евангелисту мыслей, которых он не имел. Для него самого в фактах истории раскрывался высший духовный смысл. Из построения Евангелия можно заключить, что к этому пониманию его привел Господь. Но в научном изучении Ин. это соотношение фактов и учения относится к общему вопросу о форме Евангелия.