Епископское отлучение «киселевцев» от Святой Чаши Причащения
Не верил я прежде, что так называемые иоанниты убежденно считают покойного батюшку о. Иоанна Кронштадтского за воплотившегося Бога-Христа. Но пришлось увериться в существовании этой новой изуверной ереси, за последнее время взятой под покровительство левыми элементами: как они же прежде спутывали с иоаннитами праведное имя о. Иоанна, пока он был жив, – очевидно, через это надеясь уронить покойного батюшку, – так теперь поддержкой иоаннитам надеются нанести урон Церкви Христовой.
В первый раз я убедился в существовании такого иоаннитства в 1910 году, когда ко мне один благочестивец привел на беседу несомненного иоаннита, который откровенно и самообольщенно заявил мне, что о. Иоанн – Сам Христос воплотившийся, за что я его и объявил отлученным от Церкви, как упорного еретика, и лишил благословения. Ныне же в этой ереси пришлось с сожалением убедиться при обстоятельствах исключительных, на виду и во услышание богомольцев, наполнявших Софийский в Новгороде собор, о чем и поведаю всем православным.
14 сего июня в день памяти святого благоверного князя Новгородского Мстислава, нетленно почивающего в Софийском соборе, когда я готовился совершать утром Божественную литургию, мне докладывают, что какие-то приезжие из Питера желали бы причаститься в соборе, но соборяне им отказывают, как не исповедовавшимся. Заподозривши, что это, наверное, «киселевцы»-иоанниты, я и велел передать им: без исповеди и прочтения правила нельзя причащаться. Как оказалось, они пошли к чередному соборному священнику Павлу Калинину и сказали ему: владыка приказал вам исповедовать нас. О. Калинин исповедовал их поскору, за недостатком времени до обедни, причем трое из них признались ему, что уже пришли попивши-поевши, троих же он исповедал, но не успел испытать их верований. Когда пришло время причащать, я и решил их предварительно испытать и повел во всеуслышание такую беседу.
– Вы, очевидно, без должного благоговения и сокрушения решили приступить к сей Святой Чаше, которую имею сейчас в своих недостойных руках; вы забыли, что приступаете к Самому Христу Господу, чтобы Его принять к себе в душу. А между тем дерзали самоуверенно приступить даже без исповеди, не говоря о вычитывании молитвенного правила ко Святому Причащению; некоторые же из вас даже и сознались духовнику, что пришли уже поевши. Вы, очевидно, наслушались у иоаннитов, которые, прикрываясь именем покойного батюшки о. Иоанна, учат всех причащаться так, как вы намеревались это сделать. (В это время одна из троих причастников, женщина в белом платочке, с типичным возбужденным сектантским лицом, порывалась что-то мне сказать или возразить, но я пока не внимал ей.) Они, вероятно, научили вас говорить, что в старину все причащались после вечери любви, как-де и Господь совершил Таинство Причащения после ветхозаветной пасхальной вечери. Но в то доброе старое время жизнь христиан была ангелоподобная, все ходили на земле воистину как перед Богом, к Нему устремляя свою душу и за Него всякую минуту готовые пострадать, как и было то постоянно. Потом же, ради оскудения веры и умножения беззаконий, Церковь установила, чтобы причащались все прежде принятия пищи, чтобы не было осквернения Божественного Дара. И такой обычай утвердился по всей Вселенской Церкви уже давно-давно, чтобы не метать Христова бисера пред свиньями. И сам покойный о. Иоанн, ежедневно (за редкими исключениями) причащавшийся Святых Тела и Крови Христовых, с высоким благоговением и молитвою причащался, не считал себя достойным сего Таинства, не считал себя святым, напротив – постоянно сокрушался о своих грехах и в своих дневниках называет себя срамным сосудом страстей и грехов. Как же нам с вами считать себя совершенно достойными сего Таинства и не нуждаться в очищении своей совести от греха чрез исповедь прежде причащения?
Упомянутая женщина выкрикивает:
– Я духовная дочь покойного батюшки.
– Отвечаю: и я его духовный сын.
– Я у него неоднократно причащалась.
– Отвечаю: и я неоднократно с ним даже священнодействовал Божественную литургию.
Вижу, что ты иоаннитка и потому ответь мне прямо и решительно на мой вопрос вслух всех: покойный о. Иоанн есть ли Бог, – Христос или нет?
– В нем благодать.
– Это правильно, но отвечай на вопрос мой прямо.
– В нем Бог и вся Святая Троица.
– Как?
– А так, как сказано: будете все богами.
– Это уже другой вопрос, а ты отвечай на мой вопрос, не уклоняйся, но скажи прямо и решительно.
Отвечает возбужденно: в нем Бог, – это кому как открыто…
Говорю: ты упорствуешь, вертишься, не отвечаешь на мой вопрос открыто и обнаруживаешь эту скверную ересь, что считаешь о. Иоанна Богом и Христом воплотившимся.
– Это кому как открыто.
– Объявляю: уходи и пока не раскаешься в своей ереси – нет тебе Святого Причастия.
Спрашиваю другого причастника – человека 26–27 лет, по виду тоже сектанта: ты как веруешь об о. Иоанне – он Бог и Христос или нет?
Отвечает: это тайна велика.
– Нет никакой другой тайны, кроме той, что Бог воплотился и вочеловечился. Отвечай на мой вопрос без изворачиваний.
– Это тайна велика, это кому как открыто.
Объявляю: и ты, очевидно, той же ереси держишься, – уходи, пока не раскаешься, и тебе нет Святого Причастия.
Обращаюсь к третьей женщине: и ты так же веруешь?
Отвечает с благоговением и открыто: нет, нет, я так не верую; есть Один Бог и Один Христос, а батюшка – праведной жизни человек и только. Ее только одну и причастил. Вся эта беседа происходила при полной тишине и при благоговейном внимании всех многочисленных богомольцев.
После окончания литургии я и решил подробно побеседовать по сему случаю о «киселевцах»-иоаннитах. Высказавши, какое сам я имел и имею личное благоговение и отношение к покойному о. Иоанну, принявши по его благословению и совету и иноческий постриг, почитая его за праведного пастыря и молитвенника, которого да прославит скорее Господь и церковным прославлением, я говорил о проклятой вере иоаннитов в него, как в Самого Христа воплотившегося, несмотря на то, что сам о. Иоанн неоднократно проклинал их, как и одного из главарей – Михаила Петрова, за то, что они так в него веруют, в то время как сам о. Иоанн называл себя только священником Христовым, благодарил Христа, что сподобил его быть одним из последних служителей Его и радовался, что по священству может Святую Тайну Тела и Крови Христовых совершать, причащаться и других через это освящать для Христа Господа. Говорил, что как поносившие о. Иоанна в последние годы его жизни сплетали ему тем самый лучший венок и доставляли ему самое высшее украшение, так теперь иоанниты, прикрываясь его именем, унижают его и смущают его вечный покой больше, чем открытые враги его. Одни из них это делают сознательно, лишь прикрывая личиной благочестия свои темные дела, а другие по крайнему неразумию и страсти осуждения идут за ними, имея ревность о Боге и благочестии, но не по разуму, как говорит святой апостол Павел. Это воистину в лукавое сие время сам сатана принял вид ангела светлого и смущает неутвержденных в вере, непослушных своим пастырям и осуждающих только их – своих духовных отцов.
Сказавши о сем, я призывал всех быть осторожными в общении с подобными, по виду благочестивыми людьми, которые и денег не жалеют на распространение этой злой ереси среди православных, сами прикидываясь православными и благочестивыми, – не входить с ними в общение, чтобы, по слову святого апостола Павла, не оскверниться и от одежды их. Учил, по слову святого апостола Иоанна, испытывать таких духов учения – которые из них от Бога и которые не от Бога. Учил распознавать их так, как я сейчас уличил сих несмысленных в их еретичестве грубейшем и погибельном, которое покойного о. Иоанна в ужас и слезы приводило и которое он с заклинаниями запрещал державшимся его. Непременно, в случае сомнения о верованиях подобных людей, следует прямо и решительно требовать от них ответа на вопрос: како веруеши об о. Иоанне – есть ли он Бог и Христос или нет? Не следует дозволять увертываться в ответах, а требовать, чтобы сказали прямо, определенно и ясно, без изворачиваний и отговорок, вот как сделала одна из сих, сподобившаяся посему и причащения Святых Таин.
В заключение призывал и сих несмысленных иоаннитов-«кисе-левцев» оставить эту злую несмысленную ересь, которой они тяжкую скорбь причиняют покойному праведному батюшке о. Иоанну, не слушать смущающих их главарей иоаннитства, чтобы не оказаться на вечную погибель отлученными от Церкви и от Святого Причастия, как сейчас они отлучены за упорную ересь; советовал им не обманывать ни одного иерея или архиерея и не приступать без приготовления и исповеди обманно и скрытно к Святой Чаше, ибо человека можно обмануть, а Бога нельзя обмануть, и Он может так за это наказать, что за таковых страшно становится.
Когда после литургии кончился молебен и все подходили принять архиерейское благословение, в числе других подходили и эти «киселевцы». Я их не благословил и сказал: пока не раскаешься в своей ереси, нет тебе моего и Божьего благословения. Они же на это согласно отвечали, кланяясь: спаси Господи; это как Богу угодно, Бог рассудит.
По окончании богослужения, оказывается, сии «киселевцы» вступили в беседу с окружившими их из богомольцев. Упомянутая «иоаннитка» возбужденно кричала: что же, я так и должна остаться без причастия? – Ей все отвечают: да, если не откажешься от своей ереси. – Как же я могу прямо сказать: о. Иоанн Бог или нет; ведь это великая тайна, так прямо нельзя ответить об этом. – Ей замечают: никакой тайны тут нет; Бог и Христос Один, а о. Иоанн праведной жизни человек, пастырь, молитвенник, – мы так веруем и прямо об этом говорим без всякого колебания.
Другой же иоаннит, лишенный тоже причастия, прямо всем заявил: меня хоть камнями побейте, – я всем говорю, что о. Иоанн Сам Бог-Христос воплотившийся. – Вот в этом-то и обличал вас владыка, – замечают ему; вы настоящие еретики-иоанниты.
О дальнейшем сведений не имею.
Так никто да не смущается: «киселевцы»-иоанниты, прикрывающиеся именем праведного пастыря Церкви о. Иоанна, – сущие еретики, верящие в о. Иоанна как в Самого Бога-Христа, в нем воплотившегося. Это несомненное дело. Это в данный раз изобличено не наедине где-либо, а всенародно в храме Божием при множестве богомольцев у гробницы святого благоверного Новгородского князя Мстислава в день его памяти 14 июня 1912 года.
Да воскреснет Бог и расточатся врази Его, молитвами праведного покойного батюшки о. Иоанна, при жизни тяжко скорбевшего об этой злой ереси около его имени.
