Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Учение
Будет время, егда здравого учения не послушают. 2Тим. 4:3.
Явился некогда Бог младому Соломону, и в полном величестве славы своея сказал ему: проси, чmo хощеши себе. Сей порфироносный отрок, еще не имея данной себе премудрости, показал дух, премудрости достойный. Он желание сердца своего сими изъяснил словами: аз есмь отрок мал, и не вем исхода моего и входа моего. Даждь рабу Твоему сердце смыслено слышати и судити люди Твоя в правде, еже разумевати посреде добра и зла: и угодно было сие слово пред Господом. Получил Соломон сокровище премудрости, а с ней снискал себе богатство и славу, а подданным тишину и благоденствие.
Тот же самый Божий глас и всякому из нас вопиет: проси, чтo хощеши себе. На сей Господень снисходительный привет кто бы не воскликнул с радостью: Боже Отцев! Даждь мне при Твоих престолах седящую премудрость, и не отрини мене от отрок Твоих? Ибо с премудростью вкупе вся приходят благая. Муж, разумом одаренный, порядочен во всех своих делах; в домостроительстве прилежен, гнущается роскошью, удален же и от скупости; в отправлении своей должности непринужден, в обхождениях приятен, во всяких случаях осторожен. Учение в счастии украшение, в несчастии утеха, в скудости богатство, в трудах покой, в затруднениях советник, в пути товарищ, в уединении сладкий друг, в богомыслиях к Богу вождь, к соединению с Ним ходатай. Но не входя в подробные премудрости похвалы, заключить надобно Соломоновыми словами: долгота жития и лета жизни в деснице ее, в шуйце же ее богатство и слава. От уст ее исходит правда; закон же и милость на языце носить. Путие ее путие добры, и все стези ее мирны: древо живота есть всем держащимся ее, и воскланяющимся на ню, яко на Господа тверда.
Не достало бы нам дня сего, ежели бы исчислят все учения плоды.
Излишно бы было доказывать, что учения человеку пристойны. Ибо под именем учения разумеем мы познание истины; а человек одарен разумом, то есть способностью познавать истину. Почему если бы кто отвергал учение, тот не только бы отвергал разум, но должен бы отказаться и самого человечества.
Впрочем, добронравие хотя следует за просвещением разума, однако в намерении должно быть оно прежде: понеже для того учиться надобно, дабы украсить себя честностью нравов; и ежели бы сего не предположить конца, то не нужны, а по крайней мере суетны бы были все учения.
Я примечал и примечая вижу, что и в житейских делах более действует пример, нежели правило. Ты отец – даешь благоразумные сыну наставления; но, когда сын всегда видит, что многие, с коими он обращается, не так поступают; он более следует примеру других, а наставления твои забывает. Ты господин – даешь своим подданным правила доброго поведения: но они когда окружатся скопищем многих развратных; увлекаются более таковыми примерами, не думая уже о данных правилах. Ты судия – ты видишь закон, и желаешь по оному поступать; но примечая многих подобных себе, что они, не меньше зная закон, но мало о том думают, а между тем счастье свое еще лучше выигрывают; ты скоро поколеблешься, в хранении правила, и может тебя удобно за собою повлечь пример большого числа людей. Ты учитель – ты ученикам преподаешь правила благонравия; но они скоро из мысли вылетают. Ибо ученик, только что выйдет за порог училища, тот-час сретает множество других правил, кои он находит в примерах развращенных содружеств. Ты пастырь церковный – ты со священной кафедры возвещаешь всем волю и повеление Божие; но они не успевают выйти отсюда, как тотчас усматривают, что люди, по-видимому и благоразумные и почтенные, не так совсем поступают, или еще и иначе толкуют; в таком случае глас Божий умалчивает, а вопль мира и громкость противных примеров превозмогает. И так дают благоразумные правила и отец детям, и господин подчиненным, и учитель ученикам, и пастырь Христианам: но все то мало действует; понеже пример большого числа людей не потому живущих преодолевает.
