Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Святость
Святи будите яко Аз свят есмь. 1Петр.1:16.
Коликое есть Вышнего промысла о нас попечение! Всех тварей сохраняет Он бытие и управляет действиями. Весь союз вещей содержит Он в руке своей и оный располагает, да течет по уставленным от Него законам. Не довольно ли было сего общего о нас провидения, ибо мы из оного исключены быть не могли. Нет, чем ближайшее в создании получили мы с Ним подобие, тем большее открылось промышление к сохранению в нас того подобия. Когда образ Божий, в нас впечатленный, мы обезобразили, благоволил он в нашем виде представить нам образ тот, дабы мы, Его узрев, могли познать первосозданную свою красоту, и возревновали бы паки оную вообразить в себе.
Сие объясняет Апостол прекрасным примером: в дому царском суть сосуды златые, сребренные, деревянные и глиняные. Так и в дому Божием суть праведники, яко сосуды златые и сребреные; суть же и грешники, яко сосуды деревянные и глиняные. Но сосуды златые и сребреные нельзя переменить в деревянные и глиняные, так и деревянные и глиняные нельзя переменить в златые и серебреные. Но в дому Божием праведники, сии сосуды златые и серебреные, могут впасть в грех и стать сосудами деревянными и глиняными; так как и грешники, сии сосуды деревянные и глиняные, могут покаяться и исправиться, и стать сосудами златыми и сребреными. Павел, когда гнал церковь Божию, был сосуд глиняный, сокрушения достойный, но, когда верою и благодатью просветился и изменился, стал сосудом златым, сосудом избранным, благопотребным Господеви. Ибо здесь действует не природа, но нрав и благодать.
Ce, христианин! Твое преображение в жизни сей. Грешник ты – сосуд тогда ты глиняный, и образ тогда на тебе безобразный и гнусный. Покаешься ты и исправишься, станешь тогда ты сосудом златым, и прекрасный образ тогда в тебе воссияет. Пренебрегаешь ты службу Божию и нерадишь о молитве, образ тогда в тебе безобразный. Отвергнешь ты сие нерадение, и душу свою часто будешь изливать пред Господем, тогда ты преобразишься, во образ светлый. Одержим ты пьянством, образ тогда в тебе отвратительный, мерзский и скотский. Отвергнешь ты пьянство и будешь всегда хранить воздержание - воссияет в тебе образ светлый и Ангельский. Оскверняешь ты тело свое блудом и прелюбодейством, образ тогда в тебе скверный и смердящий. Отвергнешь ты сию нечистоту - и будешь жить в целомудрии, храня сосуд тела своего во святыне, откроется в тебе тогда образ прекрасный и любезный Богу и человеком. Одержим ты сребролюбием и скупости, сжимая сердце свое на нужды бедного ближнего твоего, образ тогда в тебе мрачный, зверский. Но когда будеши благотворителен, отверзая руку свою всякому требующему, почтен ты тогда будешь образом самого Бога, даже сыном Божиим, ибо сказано: благотворите, и будете сынове Вышнего. Лжешь ли ты, и лжею предаешь ближнего, образ тогда в тебе бесовский, ибо диавол есть ложь и отец лжи, но когда говоришь истину, и искренно обходишься с ближним своим, тогда в тебе образ есть Ангельский и истинного израильтянина, в нем же лести несть.
Рождается Сын Божий, приемля нашу плоть. С коликою святостью хранить мы обязуемся тела нашего состав, когда он удостоен быть вместилищем Божества? Можем ли мы развратными помышлениями опорочить главу свою, когда она восприяла честь быть седалищем премудрости Божия? Можем ли мы очи и лице обезобразить гневом и завистью, когда чрез них воплощенное Божество открыло к нам свою любовь и благоволение? Можем ли мы руки свои обратить на хищение, когда оными Богочеловек Иисус благодетельствовал токмо человеческому роду? Можем ли мы течение своих ног направить на путь развратный, когда ими Святейший Дух проходил грады и веси, благовествуя мир? Можем ли мы сердце свое унизить до того, дабы оно было вместилищем злобы и мщения, когда Божество удостоило его быть сосудом любви своея? Можем ли мы тело свое опорочивать страстями, когда не возгнушался в него облещися бесстрастный? Пусть мы не можем сказать пред Богом, что мы праведны; но можем сказать: Отче согреших на небо и пред Тобою, а Бог, яко чадолюбивый отец, предвидев благое намерение наше, потечет нам в стретение, нападет на выю нашу и облобызает нас лобзанием святым, которого лобзания сладость здесь несколько понимается, а совершенно чувствуется на небеси.
