Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Свет веры
Закон пестун нам бысть во Хpистa, да от веры оправдимся. Гал.3:24.
Мы зерцалом тварей к получению совершенного о Боге и блаженстве нашем познания довольны быть не можем, но имеем нужду, чтоб нам кто зерцало сие очистил, и чтоб сию Божественную миpa книгу, нашим нерадением потемненну, протолковал. Одним словом: нужда нам искать яснейшого зерцала.
Такое есть зерцало веры, к которому подлинно несколько руководствует и зерцало тварей, но светлости сего уступает. Оное общее есть людям всем и самым грубым: сие есть собственное единым просвещенным. За такое зерцало почитаем мы откровение, верою пpиeмлeмое. Но что видим мы в зерцале сем? Видим, во-первых, недостатки наши, и что мы весьма далеко отстоим от оного конца, для которого созданы мы. После сего вера возводит нас на славнейщее зрелище, на котором усматриваем мы, что сам Бог, милocepдиeм будучи подвижен, одевается в плоть нашу, и славу Божества своего скрывает под покрывалом смертного человеческого естества. А в сем будучи состоянии открывает Он нам вечные истины спасения нашего, и смертью своею удовлетворив правосудно, все богатство благости своея истощает на нас. Чрез что не токмо успокоивает Он совесть нашу, от страха гнева Божия трепещущую, но и блаженными надеждами наполняет. Сей есть свет, который мы из зерцала веры почерпаем.
Чем чаще кто смотрит в зерцало, тем скорее усматривает черноту лица своего, а чрез то тем больше содержит оное в надлежащей чистоте.
Но кто столько несчастлив, что зерцала сего не понимает, или еще и о знати его нерадит, тот внутреннего зрения сам себя лишает, и душевною слепотою помрачает себя. А о знании его нерадит тот, который столь низко держит мысли, что ни о чем более не думает, как о том, что потребно для его нужд житейских, как будто бы в нем или души не было, или как бы жизнь его сею жизнью должна окончиться. О знании закона Бoжия нерадит тот, который верит одним своим рассуждениям, как будто бы или закон Божий ничего в себе не содержал превосходнее его умствований, или как бы вся церковь Божия, толикими веками утвержденная, была погрешительнее, нежели его одного собственного рассудка сплетения. О слабость человеческого естества! О неограниченная мыслей вольность! Человек, потерявший руководство закона Божия, везде находит претыкания. Уклонясь в крайности, заблуждает от среднего и безопасного пути. Погрешает или, унижая себя в невежество, или подымаясь выше пределов, предписанных Богом.
Пусть таковые сею превратностью своею вотще утешают себя, но нам, христианам, есть верно и всякого приятия достойно оное Духа Святого слово: яко «в память вечную будет праведник, и благословение Господне на главе его». Все прейдет: увеселения обратятся в скуку, при изнеможении тела вкус ослабеет, истлеет тело, а притом и громкие дела, хотя бы они после нас и остались, но во истлении нашем нас услаждать не могут. Едина добродетель есть вечна: един плод истинной веры есть бессмертен. Их святые следы не в жизни сей токмо остаются незаглаждаемыми, но и в будущей доводят нас до источника, из коего они проистекли и делают, что, выходя мы из времени в вечность, остаемся в неизменяемом радости душевныя состоянии.
