Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Страсти
Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми. Гал.5:24.
Умозрительная истина – Одни требования суть тела, другие требования души. Требования тела суть: пища, питие, одежда, дом; требования душевные суть: просвещение, благочестие, любовь, истина, правда, кротость, воздержание. Как тело и душа суть одного состава, и очень тесно между собою связаны, то и должно бы им быть во всегдашнем согласии, и одно другому споспешествовать. Но страсть непрестанно силится разрушить сей святейший союз. Почему, если просвещение с благочестием сей союз так расположишь, чтоб одни требования другим не делали подрыву, то чрез сие найдено будет настоящее между телом и душею различие, и соблюдено будет между ими согласие. Таковое расположение состоит в том, чтоб беречься крайностей. В пищи, например, убегать роскоши, в питии невоздержания и пиянства, во одежде излишества, в устроении дому пышности, в снискании имущества бeзмерия, и при том все сие приобретать своим трудом, без лености, без всякой другому обиды и отягощения. В снискании же просвещения беречься, чтоб не вкрались в оное суетные мудрования, в благочестие - cyeвеpиe, в любовь - ласкательство, в истину - ложная политика, в правду - строгость нечеловеколюбивая, в кротость - лицемерие. Ежели сии крайности будут удалены, то тело и душа в своих поставлены будут пределах, сладчайшее их будет соединять согласие. Тело не будет препятствовать душевным действиям, но помогать, душа сохранит целость телесных сил и здравие. И в сем-то взаимном тела и души согласии состоит истинная добродетель!
Деятельное правило. Но страсти наши, страсти, говорю, сии сердца нашего бури, душевную тишину ежечасно смущают, сии внутренние и подземные огни, совсем превращают основание душевные нашея храмины. Ибо страсти то делают, что человек и прямо иное понимает, но худо оное употребляет, или злосовестно толкует. Видит другого в счастии, и внутренно признает, что он того достоин, однако завидует, и все ко опровержению счастья того козни сплетает. Ненабожный благочестие, почитает суеверством, ленивый прилежного отвращается, мздоимец правосудного судию оклеветывает и всяк себе неподобного не любить. Да когда бы только сие в одном нелюблении и отвращении состояло, а более бы ничего! Никак! Страсть все силы напрягает, дабы противного себе опорочить и его разрушить счастье. Да не редко сие и удается, ибо, по Евангелию, сынове века сего суть мудрейший паче сынов века оного, то есть лукавые люди более успевают своею хитростью, нежели добродетельные своею честностью.
Но подвиг прямо Христианский состоит в побеждении страстей. А что суть страсти? Склонности, которые влекут к тому, что рассоветывает здравый разум, что противно Евангелию, что отягощает совесть, что нарушает истинное благополучие. Например, склонность к лености и праздности, склонность к невоздержанию, склонность к блудодеянию, склонность к неправедному корыстолюбию, склонность к скупости, склонность к гордости и презрению других, склонность к тщеславию - суть страсти, ибо они и здравому разуму предосудительны, и противны Евангелию, и совесть отягощают, и нарушают истинное человеческое благополучие.
Против сих страстных искушений вооружиться, не попустить им себя одолеть, одержать над ними победу - есть подвиг прямо Христианский. Здесь нужды нет в силе телесной, и крепкий муж и слабая, телом жена равно в подвиги сем мужество свое могут оказать. Но еще чем меньше дается подкрепления играющей плоти, тем сильнее мы становимся в подвиге сем. Нужна здесь только просвещенная мысль, бодрый дух, горячими молитвами призываемая небесная помощь.
Но мы, де, человеки. Сие-то самое и должно нас в подвиге сем подкреплять, что человеки мы, а не животные бессловесные. Когда мы человеки, то не должны яриться и гневом воспаляться, яко звери; когда человеки мы, то не должны похотствовать, яко скоты, одному чреву работающие; когда человеки мы, не должны похищать и грабить, яко волк; когда человеки мы, не должны на прежние пороки обращаться, яко пес на своя блевотины; когда мы человеки, то и должны самым делом показать, что человеки мы. Наружной человеческого тела состав, лице, осанка прямо еще человека не составляют. Написанный на картине человек представляет человека и со всею красотою своею, но не есть человек, и лежащий во гробе показует начертание человека, но есть мертв. Человек есть, когда творит человеческое, когда образ Божий не помрачает, но просвещает познанием истины, когда сердце его добродетельно и богоподобно. Послушайте, что говорит и слово Божие: Бога бойся и заповеди Его храни, яко сие всяк человек. Вот в чем поставляет человека небесная истина!
