Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Страшный суд
Лежит человеком единою умретщ потом же суд. Евр.9:27.
Я не думаю, чтоб сие краткое описание суда малое и слабое изображение зол, грядущих на вселенную, не привело из вас кого-нибудь в страхе и внутренняя во трепетание. Но что тогда быть думаете, когда самое будет мира превращение, когда небо со звездами подвигнувшись, земля c людьми потрясшись, море от волн закипевши, воздух от бури смутившись, страшное и от века неслыханное позорище сделают? Что, когда после сего нечаянно блеснет молния, осветит подсолнечную, и нечестивых коснется душ, а с сею вместе молнией страшный престол страшного явится Судии, который престол грешным о как нестерпим! Смотрите же вы мне и тех Ангелов, которые посланы во всю землю, всю тварь поставит на суде, и тую Архангельскую трубу, которая возможет и самых от Адама умерших возбудит. О! Позор страшен миру и Ангелом, и человеком! А наипаче, что сие случится тогда, когда мы будем говорить: мир, мир! То есть ничего опасаться, все по-нашему желанию течет; что теперь смутить может нас? Пойдем и насладимся настоящих благ, вина дражайшего и мира благовонна исполнимся, и да не прейдет цвет жития: пpиидите и поваляемся в похоти, когда, говорю, будем с обидою других свои поместья разширять, или от ненасытимого желания богатства собирать и, изгнавши из души своея страх Божий, по похотям своей воли ходить, то здесь нечаянно тот день, как тать наступит, и наше веселие превратит в бесполезной плач и в безвременное рыдание. Сие мы ныне только слышим и верим, что неотменно так быть надобно, но еще благостью Божиею соблюдаемся, и не видим того часа, в которой будет болезнь, какая еще не, была от начала миpa, и от которого страха люди почти будут издыхать.
Боже мой! и самые скрывшиеся во гробех сего не убегают суда: и мертвецы, по силе того гласа, свои разсыпанные собирая кости, первобытной своего тела сооружают дом, и спешат взыти на сретение Господне на воздусе. Вставайте мертвые, идите на суд! Вставайте вы, которые от самого Адама в темных тех лежали домах! Вставайте, идите на суд! И тотчас изыдут, сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая - в воскресение суда. Всем велено вставать, но не всем в живот. Так за чем, о Судие, Христе, те и востают? Не лучше ли бы было им в земле вечно лежать, и под каменем тем согнетаться, нежели, вставши опять, говорить горам: падите на ны, и холмам: покрыйте ны! Но восстают, да приимет кийждо, еже содела в теле своем, или добро или зло. Несть Бог нестроения, но благочиния и правды. И ежели Бог неправеден, то, что будут благочестивых подвиги, и что нечестивых беззакония? И без разбору бо останутся, но сие да не будет! Наеаждей ухо, не слышит ли, и создавый око, не смотряет ли? Наказуяй люди, не обличит ли? И для того будет день, в которой пресекутся нечестивых беззаконников бесчинства, прихоти, услаждения и обиды, благочестивых же людей вознесется рог, и возвеселится праведник, егда увидит отмщение. Руки свои умыет в крови грешных и речет: убо есть плод праведнику, понеже есть Бог, судяй им на земли.
Рассуждение сие есть сильное средство ко удержанию непристойных склонностей. Оно злодею есть мучительная язва, мздоимцу бич, невоздержному узда, своевольному оковы, ленивому возбуждение, лжесловеснику ограда. А ежели бы кто и сим нимало не двигался, или по крайней мере во злодеяниях своих ни малого признания не имел, того почитать надобно за солому, на сожжение вечному огню приготованную.
Святое Писание от сего предостерегает нас, представляя в пример пять буиих дев, которые, ожидая пришествие Жениха своего, задремали, чрез что у них и масло оскудело и огонь погас. Ах! Девы подлинно безрассудны! Надобно было вам частым воспоминанием суда возжигать свет трезвых мыслей и непорочный совести. И для того-то блаженный Иероним обычай имел часто говорить: ем ли я, пью ли я, или что другое делаю, всегда сей глас, кажется, звенит в ушах моих: вставайте мертвые, идите на суд!
При случае сего Христианского учения сказать надобно и то, что ежели бы люди не были уверены о будущих за добро и зло воздаяниях, то никакое бы и общество стоять не могло. Ибо без сего чем Государь своих подданных удержит от зла? Чем возбудит к добродетели? Награждениями, скажете вы, и наказаниями; но много бывает потаенных злодейств, в которые проникнуть нельзя, много скрытых добродетелей, которые здесь без награждения остаются. Так чем же, паки говорю, верховный начальник утвердит законы свои? По истине напоминанием Божия правосудия, которое ни злых без наказания, ни добрых без награждения не оставляет.
