Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Соединение с Богом
Не о сих молю токмо, но о хотяших веpoвamu словесе их ради в Мя да вси едино суть, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Teбе, да и mиu в нас едино будут. Ин.17:20–21.
Человек состоит из тела и души, которые оба существа имеют свои склонности. Душа, яко чистое духовное существо, стремится до того, что ей предписывает разум, и единственное наслаждение находит в соединении чрез добродетель с Богом.
И как из лука пущенная стрела прямо несется к мете, так человеческий дух естественно стремится к Богу. Обходит он все вещи, яко недостойные себя, и углублялся в рассматривание красоты несозданного Существа, находит тут все свое удовольствие. Ибо Бог создал человека ради себя не в том разуме, акибы Бог имел в нем нужду, или бы находил в нем для себя какую пользу, но потому, говорит, ради себя, чтоб человек не в другой какой созданной вещи, но в Нем самом искал своего блаженства, чтоб в Нем утопал, яко в океан сладостей.
Что и с разумом согласно и с бессмертием души сходственно. Соединится, на примере, с светом несозданным, почерпнуть оттуду изобильное истине познание, не есть ли естественно душе нашей, малым некоторым разума светом одаренной, и всегда познать что-нибудь желающей? Любить любовью вечною предмет, наполненный всеми совершенствами, не есть ли свойственно склонности сердца нашего, которое к соединению со всяким добром естественно стремится? Быть во всегдашнем содружестве с теми, кои были в мире всех добродетельнее, может ли разум наш требовать, что-нибудь сего основательнее, и дух наш желать с большим, что-нибудь усилием? Быть в таковом блаженном состоянии, без всякого смущения, чтоб могло когда что-нибудь оное поколебать? Не требует ли сего бессмертие, коим от Бога, почтенна душа наша?
Таковая обещания, таковая благая, столь превосходная и столь нам сродная, какое, думаете, произведут действие во оной душе, которая хотя мало уверена, что она создана для вечности? И с каким усердием примет она учение, о том ей благовествующее? Будет ли уже удивительно, что человек, любовью таковых благ восхищенный, не за велико вменит чести, богатство и славу, если бы оно к достижению оных благ ему были препятствием? Будет ли уже удивительно, что многие в Христианстве знаменитые мужи воображением сих благ в средине страданий столь утешалися, что самые лютые мучения или не чувствовали, или сносили великодушно?
Смертью расстаемся мы с светом, и все вещи при западе нашем из глаз наших пропадают, но вместо того входим торжественно во врата вечности, и соединяемся с крайним добром, Богом. Сей блаженного с Богом союз столь будет крепок, что Бог будет в нем, а он в Боге будет обожен, или, по Павлову слову, Бог будет всяческая во всех, то есть, Он будет разуму свет, сердцу веселие и тишина, очам радость, вкусу сладость, приятность ушам. Он будет телу красота, пища и одежда: Он будет всяческая во всех. И тогда исполнится пророчества Исаиино: приидут в Сионе с радостью и веселием вечным: на главе бо их и веселие и хвала, и радость приимет я; отбеже болезнь и печаль и воздыхание.
