Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Снисхождение
Должны есмы сильнии, немощи немощных носити, и не себе угождати: кийждо же вас ближнему да угождает в благое к созиданию. Римл.15:1, 2.
Смирение снисходительно и немощами других не иначе как собственными своими движется. Оно других дела и слова старается толковать на добрую сторону, видя брата согрешающего, говорит: он, человек, не с умысла сделал, он исправиться может, мы и сами тому же подвержены. А сей тихостью больше пользуется другой, нежели безрассудною иных строгостью. В чем нам действительнейшим примером есть сам Спаситель, о котором Исаия предсказал, что трости сокрушенны не преломит, и льна дымящася не угасит, то есть, будет к грешникам снисходителен.
О! Как милостив мой Творец, непамятозлобив мой Владыка! Как снисходителен мой Бог! Что сколько Он ни праведен, но однако больше милосерд, да еще сколько ни милосерд, то есть, колико нас по различным случаям милосерием своим не снабжал, только еще никогда такую милосердия своего бездну не оказал, только еще никогда Его благость не была так чудесна. Сколько Он прежде род человеческой ни благодетельствовал, только так, что тем благодеяниям как потокам из сего источника проистекать надлежало. Сколько Он прежде милостивых ни употреблял снисхождений, только так, что те все снисхождения нынешнему уступить и от Него же зависеть нужду имеют. Про крайнее я говорю снисхождение, которым Сын Божий смирил Себя до смерти, смерти же крестные, по которому обнищал, богат сый, обнищал, да мы Его обогатимся Божеством. Что же бы вы после сего имели рассуждать? То ли, что где умножися грех, тамо преизбыточествова благодать? То ли, что бездна наших грехов призвала Божия милосердия бездну? То ли, что наша нищета Христовым Божеством обогащается, что наша гордость Христовым смирением уничтожается, что наша злоба Христовым исправляется послушанием, что наше несытство Христовою снабжается алчбою и жаждою, что наша ко всем ненависть Христовою удобряется ко всем любовью, что наша нечистота Христовою истребляется святостью, что наши беззакония Его прикрываются заслугою, что наше недостоинство Его совершается ходатайством, что наша худость Его не призирается благодатно? То ли, говорю, что Сын Божий терпит страсть и крест, чтоб нам Божия освободиться проклятия и Его благословение принять, что Христос грехи наши носит о и о нас болезнует, что во Сионском саду преклоняет колена, горячую для нас проливает молитву, биет лице свое о землю, крутит перси руками, кровавым льется потом, молит своего Отца, прейти на человека грядущему гневу? А такие моления и молитвы от презельного благоговеинства c воплем крепким и со слезами приносить, чтоб человеческое жестокосердие хотя сим умягчить, и окамененное сердце в умиление привесть, чтоб спасти грешникову душу, плененную страстьми, что Он же напоследок уязвляется за грехи наши, и мучен бывает за беззакония наши. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших, язвою Его мы вcu исцелехом. И так смертью Его мы ожихом; и так воскресением Его мы вси востали, ходатайством Его мы вси примирились, заслугою Его мы долг наш заплатили, удовлетворением Его все потерянное возвратили, Его заступлением ото всех зол избавились, Его предводительством всякое доброе нашли, все желанное получили.
К большему же от бедственного отчаяния отвращению, наисильнейшим образом доказывало Божие человеколюбие, яко несть грех, побеждают Его милосердие. Обыкновенно говаривал, что сколько крат кто ни согрешит, но столько же крат и покается, от милосердия Божия отвержен быть не может. Не к тому сие говорил, чтоб иметь излишнее на благость Божию надеяние, и чрез то взять кому дерзкий случай к бесстрашию, и грешить в надежде прощения, никак, но чтоб отчаянные утешить души, и из сего опасного положения их исторгнуть.
Чтоб во всех вдохнуть таковую любовь, какая есть между единоутробными, Кодр, Афинский законодатель, издал законы строгие, и потому об оных обыкновенно говорят, что они писаны кровью. – Но тщетно для преступников наказание телесное, когда чрез то дух не исправляется. Несвойственно законам одно повеление, когда к тому не произведено внутреннего уверения, а притом принять в рассуждение и общие человеческие немощи. Всякое преступление не рассуждается просто потому, что преступление, но по рассмотрению состояния, намерения, раскаяния, по мере причиненного вреда. Таковое святое учреждение не может быть без своего успеха и плода, разве бы злоупотреблеть дерзнуло превращать вещи в свет наилучшие
