Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Смерть
Оброцы греха смерть. Римл.4:23.
Умозрительная истина – смерть начало свое влечет от греха, содеянного в раю. Когда прародители наши от смертоносного плода против запрещения Божия вкусили, а от того как бы некий ядовитый пар по телу и всем членам разлившись, как их, так и весь человеческий род смерти подверг, по оному великого Апостола слову: единем человеком грех в миpе вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в нем же вcu согрешиша.
Смерть нагих нас посылает во гроб, какими мы из чрева материя произошли. Скидает с нас все гербы нашего достоинства и принуждает расстаться со любезными пожитками. Ничтоже внесохом в мире сей, явь, яко ниже изнести можем, как разсуждает инд и божественный Павел: однако, когда чрез смерть от сея тела тяжести избавимся, то не нагими останемся, но будем прикрыты одеждою бессмертия.
Деятельное правило – смертью разрушается сей наш телесный состав, и душа, аки обнаженная, из жилища своего выходит. Но вемы, яко, аще земная наша храмина тела разорится, создание имамы от Бога, храмину нерукотворенну, вeчнy на небесех. Почему не о том скорбеть надобно, что одежду тела на время со себя скидаем, но паче о сем воздыхаем, в жилище наше небесное облещися желающе.
Смертью лишаемся жизни сей, которая сколь многими горестьми есть наполнена, кому из вас неизвестно. Чрез все течение краткой жизни сей боремся мы с болезнями, с бедами, с несчастиями, а паче всего со страстями. Сколько в свете есть болезненных Лазарей, сколько страждущих Иовов, сколько несчастливых Иосифов? Яко во океане, волнуемся житейскими попечениями, и одна, так сказать, волна не успеет пройти, как надобно встречать другую. И сии тяжкие удары дотоле непрестают нас поражать, пока напоследок не опровергнуть во гробе, яко разбитый корабль в пристанище. Такой мы чрез смерть лишаемся жизни.
Но вместо, тоя приобретаем жизнь вечную, безболезненную, жизнь, в которой ноте страсти смущающей, ноте зависти иссушающей, нет бед оскорбляющих, в которой ноте дряхлой старости, нет же и младенческой слабости, но состоит присноцветущее, никаким переменам неподлежащее, пребывание блаженное, пределов неимущее, житие непорочное, от всяких несовершенств удаленное. Сие во высокой мысли своей воображая блаженный Давид, с радостным восторгом возопил: Господи сил! Блажени живущии в дому Твоем, в веки веков восхвалять Тя! Лyчше день един во дворех Твоих, naчe ты – тысящ(а)!
Нельзя, поистине, нельзя с духом твердым и непоколебимым сретить час смертный, разве кто чрез всю жизнь свою было довольно сам в себе спокоен.
Сего драгоценного спокойствия как во всю жизнь, так и при разрушении сей нашей тленной храмины, и себе самому, и вам, любезные слушатели, усердно желаю.
