Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Шум празднующих
Пройду в место селения дивна даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующего. Пс.41:5.
Празднование и духовное и мирское почитается потому празднованием, что в таковые дни уволяет себя человек от заботливых и отяготительных трудов и работ, и в приятном упражнении находит себе покой. Подлинно, слабость человеческого состава требует, чтоб дух никогда имел отдохновение от бремени забот, и тело тогоже бы было участно.
Но мирские пирования, сколько ни питают наше тело, только так, что еще заутра паки тех же требует брашен, подобного ищет пития; а духовной учительства пир есть, которого человек вкусивши не взалчет никогда, ни вжаждется во век. Я скажу вам нечто и чудное: пиршество телесное, сколько бы не было сладко, но своею сытостью потом отвращение наводит, и первое желание в несносное переменяет омерзение. А сие наше духовное пирование по своему бесприкладному преимуществу, сколько более от пирователей употребляется, столько более к себе желание воспаляет, и вечною некоторою спасительною мучит жаждою, от которые восклицал Давид; возжада к Тебе душа моя. О! Когда прииду и явлюся лицу Божию? Да и Христос не другую какую ублажил жажду, блажени, говоря, алчущии и жаждущии правды.
Пусть почтется праздником то время, когда яствиями стол наполнен, и питие проливается со изобилием. Но надобно, чтоб праздник растворен был веселием. Да может ли чувствовать какое увеселение человек, когда мысль его помрачена невоздержанием; когда голова, обиталище премудрости, кружится, и от болезненного мучения раздирается; когда очи, вредною влагою напоенные, принадлежащих вещей разобрать не могут; когда чрево, без разбору отягощенное, различные болезни причиняет и ослабляет душевные силы?
И так празднования наши, вместо того, чтоб отличить таковые дни особливою святостью, по нерадению нашему, превращаются в большее послабление, а потому больше в них находим случаев к возмущению внутреннего покоя нашего.
Празднования духовные состоят в размышлении о делах Божиих.
Но таковы ли суть празднования мирские? Могут ли они допустить, чтоб мысль дата вознеслася ко горним, и оттуду бы привлекла утомленной душе спокойствие и радость? Известно, что они более утучняют плоть, более развлекают разум, более занимают чувства, большее страстям подают питание; а потому весь человек становится плоть и кровь, как бы оживляющего духа в Нем не было. При таком несчастливом расположении, может ли он найти прямое спокойствие свое? Утучненная плоть причиняет болезни; развлеченный разум сам собою утомляется; услаждаемые чувства приводят следствия, для чести и совести огорчительные; питаемые страсти наполняют внутренность смущением и бурею. И так в таковые дни человек становится суетнее и несчастливее, нежели во дни дел и работ.
Да пусть, что в сем надлежащая умеренность будет соблюдена, ежели только она соблюдена быть может; но не редко случается, что на сие издерживается в один час то, что или многими днями приобретено, или стоило то другим многого поту, а иногда и разорения. Тоже надобно сказать и о излишних одежд уборах, и о суетных зрелищах, и о играх расточительных.
Положим, что на некоторое кратчайшее время всем тем чувства наши услаждаются, и развлекаются наши мысли, которые мы сами разными заботами отягощаем. Положим так: но не должно ли наше увеселение тотчас превратиться в скучное уныние, когда после вообразим о напрасно издержанном имении, о напрасно потерянном времени? Не должны ли покрыться стыдом и срамотою, когда подумаем, что при таких празднственных расточениях дети остаются без воспитания, скупясь или не имея, что заплатить учителю; когда между тем служащии нам пребывают или без пищи, или без нужного одеяния; когда дом наш расстроивается; когда церковь, общие наши молитвенные домы, не имют нужного к приношению в жертву, и служители ее с бедностью борятся; когда стада нищих от болезней и от глада истаявают?
Уже не говоря о том, что при таковых же мнимых празднованиях страх действует с неограниченною властью, тут обыкновенно пагубный открывается источник к ссорам, к сквернословиям, к раздорам, к обманам, к посмеяниям и клеветам, к любодейству и ко всяким безместным развратностям. Так сии-то праздники! Так сии-то торжества! Так сии-то дни увеселительные! О если бы они кем такими и были почитаемы; но мы не токмо к такому заблуждению приставать, но паче и о других сожалеть должны.
