Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Правосудие
Суд без милости не сотворщему милости: и хвалится милость на суде. Иак.2:13.
Правосудия существо состоит в том, чтоб определять каждому свое. Сии слова: каждому свое, суть кратки, но великую в себе содержат силу. Каждому, то есть, всякого чина, в каком бы кто ни было, всякого состояния сколько бы оно низко ни казалось, ежели только быть может какое-либо в обществе состояние низкое, и богатому, и убогому, и высокопочтенному и последнейшему земледельцу, и окруженному ходатаями, и беззаступному, и сироте, и вдовице, и гражданину и пришельцу, и приятелю, и недругу, одним словом: каждому свое, то есть, что кому принадлежит по справедливости, что предписывает закон, чего требует его счастье, чего требует общая польза: свое, чтоб то при всяком безопасно и ненарушимо оставалось, что оно трудами своими получил, что исправностью своею заслужил, чего ободрение его ко вящшим подвигам требует: отвратить, что препятствует ему достигнуть до своей законной пользы, до своей законной награды: возвратить, что от него, вышедшая из предел, власть отняла, что сильный завладел, чему недоброжелатель воспрепятствовал, в чем случай его обессилил. Все сие и подобное определить получить, и к получению способы подать, есть определить каждому свое.
И сие есть славное и никогда неизменяемое свойство правосудия!
Но наши нравы испортились: да и как им не быть таковым, когда правосудие, воздающее всякому свое, ослаблено; корысть и деньги превозмогают, и беззаконное лицеприятие преобращает порядок; если сильный одно показывает мановение, держащий в руках правды весы уже трясется, дабы как не сделать ему чего неугодного? И так не редко неповинный страждет, а достойный осуждения оправдается. По несчастью же, чем кто развратнее, тем более находит за себя ходатаев. Которые же и ревнуют о по правосудии, и то ослабевают, не видя ободрения и награждения: а напротив, усматривая, что другой, нарушая без устыдения правду, но умножив корысть, чрез то себе и чести, и награждения, и заступников более, нежели надобно, находит. Как же могут быт нравы добрые, когда таковое есть добродетели с пороком смешение?
Правосудие требует, чтоб не смотреть на лица, ибо Бог нелицеприятен, которого судия образ носит – не смотрит на ходатайства, ибо в таком случае видимая есть опасность, чтоб богатство бесстудное не утеснило бедности добродетельной – гнушаться лихоимства; ибо злато ослепляет и превращает стол судейский. Да и нет бесчестнее, как таким низким образом продавать правду, святейшую Вышнего, дщерь, и мешать небо с землею. Честь или честность есть основанием всех выгод о человеческих. Да и может ли воображено быть большой прибыток, как почитается виновником пользы общие и утехою других? И потому беспристрастие не допустит поблажать приятелям, заставить позабыть неудовольствия не доброжелателей, а держаться древнего присяги образца, другу не дружить, и недругу не мстить.
Сии свойства суть и обязательства прямого судии. Кто их соблюдает, есть истинный служитель праведного Бога, есть верный подданный Царя своего, есть прямой сын отечества.
