Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Глаголы живота
Господи! к кому идем? глаголы живота вечного имаши. Ин.6:68.
Небесный Сеятель сеет семя Божественного слова Своего не на полях, но на сердцах наших, слушатели. И как домовитому мужу пристойно, начал Он сияние с самого утра, то есть от самого начала миpa, сперва изустными откровений Своих преданниями, потом законом письменным и пророческими учениями, а напоследок Евангелием, которое, начало приняв от Самого Господа, и доселе, благодатно Божиею, чрез пастырей и учителей в церкви Христовой не увядает. А чтоб сяние учения Его действительнее было, разными оное предлагает человеку способами. Когда его то обещаниями склоняет, то страхом умягчает, то притчами, как бы некими подкопами, в наши входит сердца. Гордому представляет смирения высоту, скупому милосердия плоды, ленивому трудолюбия честность, грешника кающегося утешает величеством милосердия Своего, а нераскаянного устрашает строгостью Своея справедливости, праведника утверждает обещаниями небесных благ, уготованных любящим Его.
Тот, Которой жену Самаряныню напоил водою жизни, Тот есть всегда с нами до скончания века: Он учит не так как человек. Человек влагает словеса во уши, а Бог в сердце. Человек в несколько дней чрез краткое время беседует, а Бог всегда и на всяком месте, Человек не знает ловить те случаи, в кои удобнее может другой принять наставление: а Бог все случаи совести человеческой и ведает и наблюдает, и не упускает никогда на жестокое сердце ударять толкованиями благодати Своея. Человек, учитель просвещенный, иногда так витийствует, что ученый его понять может, а простой не может: но Бог и ученого и простого учить вразумительно, да так, что иногда Его лучше простой понимает, нежели ученый. Ибо Божие учение вместительнее в простом сердце, нежели в мудровательной мысли.
Какое то было приятное и восхитительное зрелище, видеть с одной стороны Проповедника, во всех градах, во всякой веси, да и на воде, при бреге, в судне рыболовном, простирающего руку и провозглашающего глаголы жизни, с другой народ столь усердный и прилежный ко слушанию, что везде за учителем своим следовал! Он отшел в пусто мсто, и народи искаху Его, дабы не отшел от них. Он, сказав, что подобает Ему и другим градам благовествовати, отшел от них: они идут в след Его. Он к озеру, они за Ним; Он в судно, они в воду. Он стал учить из корабля; они, иные на берегу, иные, стоя в воде, c жаждою принимали, или, так сказать, пожирали Его слова; оставили домы, работы, промыслы, житейские нужды, и всему тому предпочли науку спасения.
Что мы, слыша сие, чувствование в себе должны? Не покроется ли стыдом лицо наше, когда подумаем о тщании, какое имеем мы к снисканию просвещения от закона Божия? Ах! всяк думает о житейском, но не равно о пользе душевной. Многих мысль занята страстьми, как бы изобрести новые, праведные ли, неправедные ли способы умножить корысть, как бы расширить и украсить свой дом, как бы излишними брашнами отяготить трапезу и чрево, как бы роскошною одеждою бедных привести в стыд, как-бы, не думая о заслугах, достать высокий чин, и научиться презирать других, как бы другого хитрым образом обнести, и удовольствовать свою зависть или мщение, как бы суд продать на мзде, и тем смешать небо с землею – в понятии таковых развратов излишно просвещенны.
Но каковы же в понятии таинств царствия Божия и правды Его? Но должно ли о том вопрошать? Не лучше ли покрыть то молчанием, да не раскроется сия рана наша? Иные погружены в невежестве, другие по тому же пшеницу благочестия мешают с плевелами суеврия, а иные заражены и неверием. Да и как сему не быть? от младенчества обучаются с прилежанием телодвижениям, разным одной вещи на разных языках произношениям, всем возможным корысти своей изобретениям, а обучение закону Божию что? Есть дело ненужное.
Христос как некогда таинственную и высокую к народу Капернаумскому имел проповедь, то почти все те люди, то Божеское не принявши учение, за Ним более ходить перестали. Куда вы, несчастливые, хочете идти, лишившись столь доброго Путеводителя, при Котором, ежели и посреди сени смертныя, то нечего бояться зла? Куда вы слепые, отторгаетеся от Того, Которого держась тьма не помрачится, и нощь, яко день, просветится, яко тьма ее, тако и свет ее? Сколько сие Сыну Божию было оскорбительно, то из следующих может познать слов. Видя Он, что все те люди, к которым учение простирал, ничто иное есть, как камень, да терние и ожесточенная земля, что все те люди, Его учения не выслушавши, еще на половине проповеди оставили, а осталось при Нем только дванадесять учеников – сие видя Сын Божий, сей умиленный произнес глас к Своим ученикам: еда и вы хощете ити. Что, Мои ученини? Примете ли хотя, вы мою проповедь? Вместят ли мое семя хотя ваши сердца? Ах, кто в сем виноват! Моя ли в том вина, что человек на мои слова, яко аспид затыкает уши свои? Моя ли в том вина, что Я не тому учу, что растленному и плотскому нравится уму? Уже ли и вы, как прочие, Меня оставите? Еда и вы хощете ити? Так идите, мое сокровище при Мн останется; а вас постигнет скудость и глад, вас обымет мрак и тьма, в котором заблудившись, свою разбиете главу, свою погубите душу. Никак, никогда, Господи! говорит один из двунадесяти избранный ученик, не буди то Господи! Когда возмутится земля; то кто нам прибежище и сила? Когда прелагаются горы в сердца морская; кто будет, которой бы сказал морю: перестань волноваться, и сделай тишину велию? Как мир и диавол свои нам неизбежные прострет сети, чтоб ими заплести нищего и убогого; так кто оные прервет сети? Кто душу нашу избавит от сети ловящих? Господи ко кому идем? глаголы живота вечного имаши:Том VIII. стр.148–149.
