Дух, или избранные мысли из душеспасительных поучений. Единодушие
Единодушно и едиными усты славите Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Рим. 15:6.
В Деяниях Апостольских пишется, что у всех верующих была душа едина, и сердце едино. Мы - верующие, и почитаемся тех верующих, едину душу имевших, наследниками и преемниками. Пусть же кто поищет в нас оной души единой; едва ли не найдет и в одном человеке много душ, то есть лжи, обмана и лицемрия, коими единая душа разделяется на разные безобразные виды! Почему, когда кто солжет и обманет, мы тогда говорим, что он душею своею изменил? Изменил подлинно; ибо умастил слова свои яко елей, но они суть стрелы: яд аспидов под устнами его, а по сему иная душа его на язык, иная во внутренности, ужасное чудовище! на язык кроткий агнец, но во внутренности волк и змея. Наруже ласковость и привлекательность, но в сердце аспид и тигр. Таковое чудовище есть страшнее всякого лютейшего Зверя, ибо лютый зверь во внутренности есть лют, и по наружности таков же, а по тому возможно от него предостеречься, но кто сокрыется от языка льстивого и лицемерного? Всяк, а особливо добросердечный, удобно попадет в сии враждебные сети.
Да убоимся подобных правды Бoжия судеб! Вникнем в сие, что и самые несогласия наши между собою есть наказание, кое заслуживают грехи наши. Может ли тут быть согласие, где нет истинной взаимной любви, но один другого обманывает, и, под приятным видом обхождения, внутренно дышет злостью? Может ли тут быть согласие, где дети, худым воспитанием испорченные, не имеют должного к родителям почтения, или по развратности, или не находя в самых родителях ничего, чему бы было можно с честью подражать? Может ли тут быть согласие, где между супружниками нет доброй верности, где один другому измняет без стыда, и где ложе супружества не есть ложе святости, но ложе бесчестнейшего торжища? Может ли тут быть согласие, где судия смотрит на мзду, а не на правосудие, где единое есть сильным лицам угождение, а немощным пренебрежение и предательство; где закон есть только одним превратно истолкованным страсти покровительством? Может ли тут быть согласие, где иной себя выставляет чтилищем обожения, а других почитает некоторыми тварями безгласными, от животных ползающих едва различными, и воззрения его едва достойными? Может ли тут быть согласие, где вера, сей священнейший общества союз, на многие и безместные толки раздирается, и иные заражены неверием, иные суеверием, иные от Святого церковного тела совсем себя отторгают, иные некоторым слабым видом, а не внутренностью к ней привязаны, а другие и основание ее разными хитрыми образы подкапывать не страшатся? A сие есть, коли благомысленно рассуждать, таковое расстройство, как бы в едином теле члены друг на друга восстали: руки на ноги, и ноги на руки взаимно; уши потеряли бы свойство слышания, а глаза поражены бы были слепотою; и всякой член, не соответствуя своей должности, силился бы стремиться противу состава всего своего тела. Может ли тут быть согласие, где толикия премногия и сильные причины к несогласиям, где один чин презирает другого, где одно состоит к другому расположено ненавистью или злобою? Может ли такое общество еще называться обществом, а не паче ли чудовищем, из противных и взаимно враждебных частей страшно составленным?
Надобно ли еще при сем ожидать, чтоб правосудие Божие удержало свое долготерпение, когда таковое расстройство, яко насильно, извлекает на себя из руки Всемогущего поразительные орудия?
Бояся таковых судеб, кои тем бывают страшнее, чем внезапнее, да храним свято союз соединения и взаимного к общей пользе согласия. Истребим из душ своих корени несогласия всякого, страсти, пороки и нечестие, а насадим во оных благословенные согласия семена: взаимную любовь, друг о друг попечение, честность нравов, прежде же всего и паче всего любовь и страх Божий и соединение веры.
