Догматическая формула о Святой Троице (1Ин.5:6–8)

Точное содержание веры дано в 1Ин.5:6–8. В этом отрывке не все восходит к Иоанну. 1Ин.5:7б–8а (в русском переводе от слов «на небе»до слов «на земле» включительно), несомненно, не принадлежат к первоначальному тексту 1Ин. Они попали в наш текст Нового Завета только потому, что в основание первых печатных изданий греческого текста новозаветных книг были положены поздние рукописи. В греческих рукописях Нового Завета ранее XV в. эти слова не встречаются. Они впервые стали известны на Западе: у латинских писателей (с конца IV в.) и в латинских рукописях Нового Завета (с VIII в.). Они понятны как толкование вдумчивым читателем учения 1Ин. Учение Послания, действительно, от начала до конца говорит о тайне Святой Троицы, но догматическая формула 1Ин.5:7б–8а составителю Послания не принадлежит, и цитировать ее в катехизисах как свидетельство Писания нельзя. На 1Ин.5:6 мы уже останавливались. Его полемическое острие направлено против ереси Керинфа. Ударение в вере лежит на Боговоплощении и Искуплении. Представление о Духе как о свидетеле выражает одну из основных мыслей Иоанновского богословия, с которой мы уже встречались и в Первом Послании: Дух являет Христа. Удостоверение веры есть жизнь вечная в Сыне Божием (1Ин.5:9–12). В предложенном анализе Послания мы определили отрывок 1Ин.3:4–24 как учение о христианской праведности, т.е. подчеркнули его практическое ударение, а отрывок 1Ин.4:1–5:12 озаглавили «познание Бога», выдвинув таким образом его умозрительное содержание. Условность нашего деления 1Ин., может быть, нигде не проступает с такой очевидностью, как в этом противоположении. Не замечательно ли, что заповедь Божия, обращенная как таковая к человеческой воле, требует от человека веры во имя Сына Божия (1Ин.3:23), а познание Бога осуществляется в любви к брату? Этими наблюдениями доказывается не только условность нашего, а, думается, и всякого деления 1Ин., но и неразделимость в Иоанновском богословии стороны умозрительной и стороны деятельной.