День памяти врачей бессеребреников и чудотворцев 16 ноября 1999 г.
И ежедневно чтец читает это Слово Божие для всех. Но, увы, абсолютно не интересно для многих это Слово Божие. Вот если б детектив какой-то или сказку читали, о все б слушали тогда. А Слово Божие, поучение — да ну, чего ещё слушать. Из алтаря повыгонял сегодня. Где они, эти алтарные, стоят? Один только стоит. А остальным ничего не интересно, так, как артисты, ходят в алтаре — отбыть очередь. Вот такая наша молитва. А потом спрашивают: «А зачем я сюда пришел?» А я не знаю, зачем ты пришел или пришла. Я пришел сюда к Богу, спасаться. А вы — уж не знаю, зачем идете. Плачет у ног, падает: «Прими, батюшка, погибаю… Спасаться хочу…» Ну, спасайся, трудись, молись, все открыто тебе. Но бес все закрывает. Мир, мир поглощает, все диавольские, сатанинские действия вокруг крутятся нас. И как тяжко. Почему хоть раз в неделю, в день Господень, мы должны обязательно прийти от этого мира пагубного, прийти к Богу, прийти, вздохнуть, помолиться, почувствовать в себе потерянный образ и подобие Божие. Отойти от этого гордого «я» сатанинского, которое нам так мешает и будет продолжать мешать. Почувствовать смирение свое, почувствовать свое недостоинство пред святым алтарем, где присутствует Сам Христос невидимо. Почувствовать любовь Божию ко всем нам, как мы ни грешны. Нас, девяносто девять процентов, по нашей греховной жизни нельзя допустить, по канонам, ко храму святому. Каждый критически сразу посмотри, достоин ты переступить порог храма, порог святого алтаря? Оцени себя. Но Бог терпит нас, Бог жалеет, Бог допускает, Бог не отвергает. Почему мы вздохнуть всегда должны: «Слава долготерпению Твоему, Господи». Не отвергает, какие мы грешные, смердячие. Посмотри каждый на себя со стороны, на жизнь свою гадкую прожитую, эту блудную, гордую, надменную. Я, я, что-то я достигаю, я там создал то-то, делаю… Завтра, как мыльный пузырь, всё лопнуло, призрак кончился, и как старуха у Пушкина в сказке, перед разбитым корытом мы и остались, перед которым и были.
И в сегодняшний воскресный день Господь сподобил нас услышать Евангелие. Особенно конец печальный. Евангелие милосердия Божиего: Господь исцелил болящего, тяжко страждущего человека от целого легиона бесов. Мучился он тяжко.
Это и гордость, и самолюбие, и тщеславие, и вся нечисть была и блуд во всем этом человеке, он мучился очень страшно. Очистил его Господь. Бесы кричат: «Только не отпускай нас во ад!» Ну идите в стадо вонючих тех свиней, которым мы всю жизнь сейчас служим и свиное, заразу ту, поедаем и сами подыхаем потом. Идите туда. Взбесились эти несчастные животные, ушли, упали в Гадаринское озеро, потопли. Побежали пастухи: «Беда, свиньи потопли наши!» Вышли гадаринские обеспокоенные люди, смотрят на человека исцеленного, здравомыслящего, радостного, светлого — Бог его возвратил к жизни. И поняли: «Стой, человек-то выздоровел, а свиньи наши где?..» — «Отойди от нас, Господи, нам страшно, сегодня Ты свиней наших потопил, а завтра и дома наши потонут». И ради свиней отошли они от Господа с печалью. Исцеленный бесноватый хотел идти за Господом. Иди, ты уверовал в Спасителя, иди и другим говори о вере, благовествуй Слово Божие. Вот Евангелие сегодняшнего дня воскресного.
И как мы относимся к Богу? Как-то недавно с кем- то беседовал я и говорил: «Придет Христос на землю, пришел Он — мы Его примем? Отвергнем Его. Вновь произойдет трагедия суда, вновь произойдет трагедия Голгофы, распятия… Не нужен Ты нам, Господи, ты нам мешаешь жить». Бес нам говорит: «Хватай от жизни все, бери скорей, жизнь коротка». Да, жизнь — одно мгновение, коротка. Но греховное Бог не велит от жизни брать. «Не греши, — Бог нам говорит, — не гордись». А бес нам говорит: «Гордись: я что-то значу всегда в жизни, я достиг, я фирму или ферму свою создал какую-то, я на иномарке, корыте этом, разъезжаю. Я, я одеваюсь и прочее, я пью, я ем. Я, я бесконечно. Я красавец, я красавица и все прочее…» Надменность, самолюбие. Где же будет в таком «я» этом Бог смиренный и кроткий? Конечно, Бог мешает, Бог говорит: «Не блудите». Блуд — смертный, тяжкий грех. А мы что? С детства. Ещё старшее поколение, смотрю, менее даже развратное. Когда не было мы выросли этих дьявольских ящиков — телевизоров сатанинских. Сейчас ужаснейшие монстры какие-то жуткие растут, такие грехи дети знают, что я, сколько исповедей, грешный, уже аз прошел, посмотрел, переслушал всего, и то ужасаюсь и удивляюсь: какая мерзость этот телевизор! Это разврат, это мерзость ужаснейшая века сего. Этот блуд, эти противоестественные грехи содомские. «Откуда, детки, знаете?» — «Все в телевизоре смотрим». Недаром только появились, помню, телевизоры в 50-х годах, мать моя сказала: «Проклятое это дело. Кто будет смотреть, тот под Божиим проклятием будет». А я ужаснулся: «Боже, да что ж там?» Один раз под любопытством пошел. — пляшут там эти артисты разные. Председатель колхоза купил. Они вышли, а я ж заглядываю с той стороны: где ж они там залазят в этот телевизор? Вот такое было детское сознание. И теперь я глубоко понимаю пророческие слова покойной матери. «Проклят этот ящик, от него погибнет все поколение человеческое». И эти все, кто смотрят, будут под Божиим проклятием. А дети сейчас? Мультики… А какие мультики? Это озлобленность, это гордость. Возвышают это «геройство» в кавычках. Это уже разврат идет в этих мультиках да во всякой нечисти. А остальное прочее и глаголати невозможно. Где ж будет Бог близок, когда. Отходи от этого блуда, от этого разврата, борись с грехом — нам же бесяра кричит совершенно иное… Конечно, Бог нам не нужен тогда.
Бог говорит: «Не убивай». А мы стремимся, лезем: замуж, жениться охота. Потом забеременеет, детей Господь посылает — рождай! Нет, не надо. Убить, убить, уничтожить. Где ж будет Бог хорош, когда Бог сказал: «Не прелюбодействуй». Если уж женился или замуж вышла, так воспитывай семью, детей рождай, как Божие благословение. Не убий! А сколько этих убийств на каждой душе. Как мы кровью все залиты, и мужики, и бабы… Страшно смотреть. Да нас вон из храма нужно изгнать за это нечестие! Мы не осознаем: ну что ж, такое время было… Мы ж не знали… Да, убить человека — нужно много знать. Это тяжкий грех. Опять же, Бог мешает.
Бог говорит: «Не жадничай». А нам мало все: давай, давай богатство, дома, дома — всего давай, удобств каких-то давай. Раньше лежали на полу и здоровые были. Сейчас давай кровати отдельные. Пришел вот: «Трудиться буду…» Давай ему уже отдельное питание, борщ его не устраивает. Боже мой, да разве Бог в таком сердце может быть? Это же сатане подвержено это сердце. Конечно, Бог мешать будет.
И в любых делах, куда бы мы в греховной своей жизни ни кинулись, нам Бог мешает. Вот почему вновь: «Распни! Уйди от нас, Боже!» Как эти гадаринские жители ради свиней этих, ради этих свинских, скотских удовольствий: «Уйди от нас, Господи!» Вот наша жизнь перекликается две тысячи лет назад с нынешним нашим временем. Подумай каждый о себе. Кому ты подобен?
Печально слушать о этих жителях гадаринских, очень печально. Прогнали они Бога, вспомнили вонючих своих свиней — жалко стало. Не увидели они исцеленного, обновленного образа и подобия Божия, сидящего здравым перед ними. Они ужаснулись: «А что же дальше будет? Он нам скажет заповеди Свои соблюдать? А мы их не хотим соблюдать». Вот так мы из жизни и уйдем несчастными. И удивляться нечему, когда читаешь Евангелие. Некоторые: «Вот если б я была в то время или был, так бы никогда не поступил». Еще хуже поступили бы… Мешает Бог нам.
И только самые избранные идут к Богу. Падают, встают, несут тяжкий крест, но идут, как сегодняшние святые мученики. Как ненавидели за веру тогда их всех! Как подлежала полному уничтожению христианская вера! Уничтожали, убивали, кровью заливали. Как в XX веке коммунисты-безбожники заливали землю Русскую кровью. Казалось, уже нет никакого помина о Боге. Восстает Бог, воскресает вновь в сердцах человеческих. И вера жива, невозможно убить Бога в сердцах человеческих ни грехами тяжкими — все-таки осознают люди, как благоразумный разбойник, каются, идут к Богу. Невозможно убить Бога ни тюрьмами, ни ссылками, ни казнями смертными. В этом мы убедились, убеждаемся на житиях святых мучеников. И убеждаемся и в нашем XX веке. Опытным духовным оком смотреть нужно на историю и поражаться, какое жуткое богоборчество, как люди отступили от Бога с ненавистью, со скрежетом зубов, бесу служат все. А храмы полны! Люди идут к Богу, стремятся к Богу. Бог творит чудо до сего дня и в ваших сердцах. Некоторые ради любопытства пришли, некоторые действительно для молитвы, некоторые с горем, со скорбью пришли. Но всех Бог зовет к Себе. И как бы ни издевались над Церковью, как бы ни издевались секты эти над Богом да и все прочие разделения — ненависть, люди стремятся к Богу. Эти блаженные — все мы, так назвал Господь в Евангелии, когда апостолу Фоме сказал: «Ты увидел Меня и уверовал, но блаженны те, которые не будут Меня видеть, но будут веровать». И нас Господь зовет. Это радость. С этой радостью духовной пришествия вас к Богу, к миру пришествия, к храму Божию и приветствую вас, возлюбленная моя паства, в сегодняшний святой день.
Только старайтесь, все время последнее время говорю, смотреть на себя со стороны. Не смотреть на ближнего, кто как грешит, кто что делает, каждый свое получит. Ты на себя смотри, на свои грехи. Со стороны смотри, как вчера вечером говорил, на нравственную уродину свою смотри. И в душе. Андрей Критский говорит, что? Исправляйся. Вот к чему зовет Слово Божие, Святое Писание. Особенно искореняйте гордость, надменность. Как страшны эти люди гордые, надменные. Как на них ужасно, печально смотреть. И при храме находится, а гордыня такая, надменность, плавает важно, ходит, выкаблучивается, считает себя уже незаменимым такой человек. Незаменимых у Бога никого нет. Сегодня ты, завтра на твоем месте пятеро будут, Господь будет посылать. Исправляйся, душе, постоянно чувствуй свое недостоинство, чувствуй свои недостатки, чувствуй свою гордыню. Чувствуй это все! И исправляйся — смиренным Господь дает благодать.Если б жители гадаринские смиренно приняли Бога, возблагодарили Бога, пали на колени: «Ты исцелил нашего сородича, нашего жителя помиловал, Господи», — Господь их помиловал бы, и десятки стад этих свиней новых было бы у них. И радость, и торжество было бы. А они поскорбели, прогнали, несчастные, от себя Бога. Почему и страны-то такой сейчас не существует, и память ихняя погибла с шумом далеко.
Не уподобляемся этим свиньям гадаринским и жителям этим жутким не уподобляемся никогда. Все- таки образ и подобие Божие, поруганные блудной своей гордой жизнью, воскрешайте в себе. Боритесь с грехом, боритесь с недостатками. Воинами будьте, но не рабами греха и страстей. Как страшно попасть в рабство диавольское! Как страшно попасть под гипноз этих телевизоров, этой печати и всей этой нечисти нынешнего века страшного. И как трудно избавиться от этих пороков. И чему учат? Погибели сейчас кругом всё учит, всё кричит только в мире о погибели. И чувствовать духовным оком нужно: конец действительно приближается. Конец. Времена антихристовы уже вот-вот, приближаются. Печать антихристова уже скоро, будут бедствия тяжкие, будут скоро уже. Приближаются… С кодировок этих всех, с номеров и со всей нечисти всех влекут к трём шестёркам, всех влекут к диаволу. Вот к чему идет сейчас человечество наше. И дай Господи, чтобы хоть избранных Господь призывал. Ибо ради избранных пожалеет Господь мир. И вас зовет Господь: будьте избранным стадом Божиим, отходите от греха, стремитесь исполнить заповеди. Будьте смиренные, кроткие, мирные. К чистоте жизни стремитесь, от этого блуда отходите, от этих желаний похотных отходите. Ибо от похоти рожденные дети ваши, что мы видим, — жуткие монстры. Бесконечно заваливают бумагами меня: «Что делать? Пьяницы дети, наркоманы, ничего не признают, ругают, обижают родителей». А зачем вы их рождали? А зачем вы замуж выходили да женились? Похоть свою удовлетворить? Вы не думали на 25 лет, на 20 лет не смотрели вперед: «Стой, а кого я рожду? А что в наше безбожное время антихристово будет с этого ребенка?» Нет, похоть давай, вот понравились друг другу!
И прочее, и прочее. Вы ж не думали в 20 лет: «Стой, что ж детей моих ждет?»
На этой неделе вечером привели ко мне двух. Это страшно, это будущее поколение. 19-летние, еще должны быть юноши, — это полностью опущенные люди, это монстры зверские, они в минуту убьют человека, даже рука не дрогнет. И это ж родители родили! «Ой, любим друг друга, ой, давай скорее рождать». Кого рождать?
Особенно с печалью на эту молодежь нынешнюю, юношей и девушек смотрю. «Замуж, — одна мне заявляет, — хочу, не могу, хочу рожать». Что ж ты родишь? Кого ты родишь сейчас, в наше время? Одумайтесь, бесноватые, в этих своих деяниях! Жуткие муки предстоят этому будущему поколению. Этих брошенных детей-сирот — тьма. Они как воронье на нас все идут. И скоро придет время, преступников будет больше, чем нас, нормальных еще более или менее людей. Вот в какое время мы живем, и гнев Божий — войны — приближается стремительно, и никуда мы не денемся. Как бы мы ни кричали о мире, как бы и то и другое… Мы сами уже гнев Божий приближаем. На наши главы упадет эта огненная чаша гнева Божия, беда будет.
Господи, счастливые те, кто не женился, замуж не выходил, да те утробы, которые не рождали да сосцами не питали. Вот это — духовная радость и счастье в этой жизни.
«Ой, не могу так». Чё не могу? Все одинаковыми Богом созданы, похоть можно свою бороть. Тяжко, сей род исходит тяжким трудом, постом и молитвою, а не безделием. Наелись, напились и не знаем, что дальше делать. Конечно, похоти будут брать нас. К чистой жизни нужно стремиться. Время сейчас спасать душу от тяжких времен и тяжких испытаний. Недаром многие просветленные умы сейчас оглядываются на свою жизнь и говорят: «Какая бессмыслица в этой семейной прожитой жизни — без креста. Какая бессмыслица сейчас в этих деторождениях и всё прочее.» Скорбь, горе и стон, постоянно и ежедневно перед моими глазами проходит эта печаль. И печальным оком смотрю. Если б ты пришла ко мне: замуж выходить или нет, жениться мне или нет? Я б тебе объяснил бы и сказал бы, а так. Что ж сейчас? Безвольно разведу только руками. Что я могу сделать? Только остается терпение. «В терпении вашем спасете души ваши». Учиться терпеть в наше время, крепко терпеть учиться. Научимся терпеть — легче будет нам нести наш жизненный крест. И не допускайте этих самых роковых ошибок.
Бойтесь еще сатанинской этой рок-музыки диавольской. Особенно молодежь: в уши повтыкает эти рога дьявольские, мозги полностью тупеют от этого всего, безумие наступает, полная мерзость наступает в душе, опустошенность души. Бойтесь этого всего. Это все от диавола. Само слово «рок» — «роковая ошибка», т. е. непоправимая. Так и эта музыка диавольская, прославляющая, эти «битлы» все — это же страшные сатанисты! Переверни их наизнанку, читай их слова — все восхваление сатаны идет. Вот чего мы в наше время достигли! А молодежь заставь Богу молиться — сразу скучные станут такие… «Нет.» Как только диавольская музыка загремит — все ожили сразу, давай завертели головами. Это наше — бесу служение. Вот и каждый посмотри на себя. Посмотри вглубь, посмотри на детей своих, этих бесноватых, роковых этих детей, уже роком только воспитывающихся. Посмотри и ужаснись. И, Господи, Ты терпишь, слава долготерпению Твоему, Господи! Дай силы и нам всем терпеть. Натворили бед и горя, нарождали этих мучеников — терпеть и молиться. Терпением и молитвой Бог будет спасать мир в последнее время, читал недавно, старцы говорят нашего уже двадцатого века.
В сегодняшний святой день — праздник врачей бессеребреников и чудотворцев, праздник помощи Божией людям страждущим. И вот сегодня размышлял за Божественной литургией, всех перебрал мысленно врачей — все были девственниками. Никакой этой гадостной жизни супружеской не было, блудной этой жизни. Потому что супружество чисто в наше время невозможно сохранить без этой мерзости блуда и извращения. Целитель Пантелеимон юношей был, Косма и Дамиан юношами были, три пары братьев-врачей все юношами были. И все прочие: Георгий Победоносец — юноша, мученик Вонифатий юношей был. Все юношами были, все были девы чистые. И Бог за чистоту жизни даровал им благодать исцелений не только телесных недугов, не только травами и корениями лечить. Агапит преподобный, монах, юношей был и другие; Ипатий Целебник — юноша, все жили в чистоте, в девстве. И за чистоту жизни Господь даровал им благодать исцелять недуги и душевные. Они были «наставниками заблудших и исцелителями болящих», как пели мы величание вчерашним вечером святым бессеребреникам и чудотворцам. Невозможно служить Богу и миру.
Одно избирали — служение Богу. Мученик Трифон какой чистый юноша был, и бесы его трепетали. За что? За его веру и девственную, чистую жизнь юношескую. Вот о чем нам говорят сами жития святых. Опытно смотри.
А мы сейчас, в наше падшее время? В блуде живем, в извращениях, в разврате, в гордыне, в мерзости. И он берется лечить людей… Он калечит людей! Недаром им гадкое слово присвоили сейчас — экстрасенсы какие-то, а по-старому — колдуны. Да и все это одно и то же, одна платформа — школы эти сатанинские, это все слуги сатаны. От телевизора не научишься ничему, от этих Кашпировских, Чумаков и нынешних колдунов. В Донецке, сколько слышу, какая-то баба там лечит, массажи какие-то делает. Это все ж она вредит людям в гордыне своей: я чего-то достигла.
Приходит ко мне одна на прошлой неделе: «Я вот все вижу болезни». Ну ладно, раз ты такая всезнающая, ну посмотри ж на меня: что ж у меня? Смотрела-смотрела… А я ж молюсь, чтоб бес ко мне не пристал. Смотрела-смотрела… «Что ты видишь?» — «Да ничего не вижу». — «Кроме говна, говорю, во мне, извините за выражение, ничего ты у меня не увидишь, да и всё». А люди ж доверчивые идут, ляпнет: «Ой, у тебя там болит» — и действительно заболит сразу. Потому что вы идете к бесу поклониться, да и всё. Абсолютно, и сколько я их так уже испытал опытно. Допускаю, ну ладно, посмотреть, чем же они обладают. Одна дура пришла, надо мной тоже давай каким-то шариком водить. Водила, водила что-то надо мной, а я молюсь тоже, что ж будет. «Ой, сколько у тебя тут нехорошего!» — «А я, — говорю, — не знаю, у кого, в тебе или во мне нехорошего; иди отсюда, да и всё, своей дорогой и не вреди больше людям».
Один поп нашего времени, сейчас он чокнулся уже, в соседнем селе, в Петровском, запрещенный владыкой в служении и вообще поклонившийся бесу, сатане, тоже начал лечить. «Меня Антоний Донецкий учил». Мало чем Антоний занимался, но ты же имей ум, не делай, не переступай грань запретного. Пришел ко мне, я болел: «Давай, батюшка, полечу». — «Ну давай, полечи». Думал, может, он мне массаж ног сделает, так легче мне будет ходить, поднимет. Как стал надо мной водить руками и что-то бормотать — ну шаман настоящий, колдун. Боже мой милостивый, когда смотрю, да дело не к лечению идет, — давай скорей «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его» читать. «Помогает, — говорю, — не знаю, что твоя молитва, но мне моя молитва помогает. Изгинь, нечисть, отсюда. Если ты не бросишь, погибнешь тогда, с ума сойдешь». Что сейчас и случилось с ним: не признает архиерея, как террорист стал, всё пожёг в доме, всё ему околдовано кругом, в церкви пожег всё, мрак в церкви, сатанизм настоящий в церкви. Люди боятся все зайти, поругание имени Христова стало. Он беснуется, Бог весть что творится. Вот, пожалуйста, лекарь нашего времени. Заходим к нему в келью: в ногах его телевизор стоит, камин горячий горит. Церковь не топлена, ничего не сделано, не прибрано. Кому этот человек поклоняется? Бесу! Ящику этому диавольскому! Все ясно тогда. Вот видите, к чему сейчас время наше ведет.
И сколько мы идем, доверчивые. Беда случилась — не идем ко храму Божиему, а идем скорей — там баба шепчет, баба там водит. Дед какой-то там что-то достает, неизвестно что. Говорит, это травы, а то отрава оказывается. Не всякому травнику в наше время веруйте. Сколько зла! Люди отвергли полностью Бога и прикрываются: иконы понавешали, как эта Джуна та сатанистка и все нечисти, и лампадки позажигали — как ширма, для привлечения нас, маловерных. И мы идем, как мухи те. Паук расставит паутину, красота какая. Муха летит: отдохну в такой красоте. Отдохнула, села муха, запуталась. Паук тут как тут, высосал все из нее, пожужжала бедная муха — отдохнула… И не стало мухи-цокотухи. Точно и мы так, доверчивые, несчастные.
Ведь любая болезнь — это наказание, вразумление за грех. И нужно подумать в корне сразу, на жизнь свою посмотреть: что я плохого сделал, что Бог меня так испытал, наказал, вразумляет меня? Покаяться в грехе. Начинать исцеление нужно с исцеления души своея и сердца своего. Вот когда ты покаешься, когда ты осознаешь грехи, исправишься, здороветь душа будет, тогда, конечно, и тело будет здороветь. И врачи тогда помогут. А так абсолютно никакой помощи. Берегитесь нашего лукавого времени, этих экстрасенсов разных, этих слуг сатаны, это дьявольские школы. Один мне пишет на четыре листа письмо, еле почитал, Бог дал терпение. Целые простыни написал, как он был в школе какого-то «святого духа». Где такая есть? Какие там жуткие, действительно сатанинские посвящения идут, какие там жуткие обряды идут! Он мне как все описал — я ужаснулся. Боже мой!
И вначале бес так делает: вроде посветлело, полегчало, уже в нем энергия появилась. Давай скорей водить, мотать руками, давай «помогать». Потом у самого пустота, крах полный идет. Бес создает иллюзию, как я уже говорил вам, мыльный пузырь. Какой прекрасный этот пузырь! Смотришь, играет всеми цветами радуги на солнце… Лопнул пузырь — потеря и пустота идет. И от этих лекарей, от этих школ всех идет пустота, а главное — опустошенные человеческие души идут. Погибель тогда, уныние, отчаяние, самоубийства идут от этих всех школ, от этих сект.
Сколько погибло от секты «Белого братства»! Сколько погибло от секты иеговистов людей, иеговистов этих, сатанистов! Баптисты куда людей ведут? В гордыню, диавольскую погибель. И вся нечисть, автокефалисты эти — все это ведет в нечисть людей, в погибель ведет нашего времени. Не лекари, а лжелекари, сатанисты.
И людям не интересен Бог, не интересна Церковь, не интересно покаяние… Абсолютно. И они сюда бегут, едут чего? Батюшка лечит. Я сам тяжко болею. Я никого не лечил и лечить не собираюсь. И стоят днями там в той очереди, мерзнут. Чего вы стоите? Храм открыт. Вы пришли к Богу. Иди, стань на колени, помолись у распятия, да поплачь, да покайся за горемычную жизнь, и Бог тебе Сам все откроет. Ты познаешь свое недостоинство, ты познаешь свои грехи, ты поймешь, за что ты так страдаешь. Бог Сам откроет у Креста Господня. И ходить никуда не надо, и стоять там не надо. Не интересен Бог, не нужен. Им только дай на идола земного посмотреть — что скажет? И сразу: «А что сказал, что сказал?» — «Да ничего; сказал, что мы дураки все, вот и всё». — «Да так чё ж я сюда пришла или пришел?» Вот так.
Идите к Богу! Бог испытует, Бог дает милость вам всем, зовет вас к Себе всех: «Приидите ко Мне, все труждающиися и обремененнии, и Я упокою вас». Никакие ни лекари, ни аптекари, никто вас не упокоит. Бог упокоит. Храм Божий упокоит. Вот к этому милосердию Божиему да стремится всякая душа христианская. Берегитесь мерзости века сего, берегитесь блудных помыслов! Как тяжко смотреть на людей, захлопотанных этими блудными помыслами или — как слово подобрать? — мерзостью века сего. Как они погрязли в своей похоти и не думают исправляться. Смотришь, как она глазки эти строит. Тьфу ты, нечисть такая. Как она одним местом вертит, как хвостом. Как тебе не стыдно? Где ж твоя совесть христианская, да хоть человеческая? Прости нас, грешных, Господи. Как далек Он от нас, зовет, и как мы отвергаем, как эти гадаринские бесноватые, этого Бога, не хотим знать. Похоти своей, гордыне и прочей мерзости продолжаем работать. Весь мир диаволу служит.
Самый главный источник какой всех наших горестей? Гордость. Вот этого надо бояться. Именно эту гордость у всех воспитывают сейчас. Надменность, гордость, культ силы, культ красоты. А что же это дитя — не образ и подобие Божие? А что ж там калека-старуха сидит, дремлет на лавочке — не красавица? Не образ и подобие Божие? Значит, какого-то там культуриста мы возвеличиваем, этого идола страшного. А какого-то немощного, больного, страждущего, и ради его страдания, может, и нас Господь всех жалеет и еще не наказывает, — отвергаем. А какое жестокосердие сердец гадаринских наших! Подумайте об этом. Берегитесь лжи века сего! На эту тему я сегодня утром батюшкам говорил в келье, говорить можно несколько часов. Можно сотни вопросов от вас сейчас слышать. Один ответ на все: сему надобно быть, люди отступят от Бога. Постоянно все толкли нашу Церковь, христиан православных обвиняют: а чего вы по телевизору не выступаете, а чего вы не идете в клубы, не проповедуете? Нам там делать нечего. Бог нам дал храм Божий. Шоу устраивать нечего, сатанинские эти спектакли. Какой прок? Один раз, я помню, пригласили, смирился, пошел на шахту, посмотрел на это. Им абсолютно это не нужно, непробиваемые все. Чего же идти, бисер свиньям метать? Чтобы они его попрали? Бог дал храм нам, амвон священный и Слово Божие — кому нужно, тот придет. Не говорил Христос, что много, тысячи, миллионы будут идти. Батюшка один мне говорит: «Иди на Угледар, крестным ходом вокруг Угледара». Не поверят.
Аще и мертвые их повоскресают с кладбища, они не поверят. Они бесу уже поклонились все. Не говорил Христос — тысячи: «Где двое-трое собраны во имя Мое, там и Я посреди их». Кроткие слова. «Приду на землю, едва ли веру обрящу на земли». Ее не будет. Хоть все будут кричать: «Мы верующие!» Баптисты себе будут кричать: «Мы верующие, вот Евангелие, вот Библия». Иеговисты себе будут кричать, «Белое братство» — себе, богородичники — себе, автокефалисты — себе: «Мы же кадилом махали, мы ж веруем, мы ж крест носили.» — и все прочее. «Отойдите от Меня, все делающие беззаконие, не вем вас» — вот будет голос Божий. «Не бойся, малое стадо». Всегда спасенных будет очень мало, малое стадо Христово. Много званых, мало избранных. Господь всех зовет. От всего края нашего сколько нас собралось? А местных тут сколько человек? Дай Бог, пять человек от всего села собрались. Вот и все. Вот где это стадо Христово. Мало очень. Но ради избранных Господь спасет мир. И нас всех Господь зовет: спасайтесь, идите к Богу.
Старайтесь исполнять заповеди Божии, молитесь. Без молитвы, без беседы с Богом не будет спасения. Если мы не пойдем к доктору, он лечить нас не будет. Пришли, доктор выслушал наши прошения, — тогда он лечит, диагноз ставит нам. А как с Богом общаться? Молитва дана нам Богом. Научи нас молиться, Господи! И пели мы сегодня: «Отче наш, Иже еси на небе- сех, да святится имя Твое…» Господня молитва — обращение к Богу. Мольбу, молитву, общение с Богом — вот что дал нам Господь всем. Молитесь! Без молитвы пустота и бессмыслица жизни будет всегда. Будем молиться — будет смысл жизни. Господь будет постепенно просветлять ум, давать все необходимое. И главное — бороться с гордыней, с этим «я». Натворим, а потом еще и невиноватыми стараемся быть. Это очень тяжелое, горделивое, страшное чувство человека. Да избавит Господь всех от этого чувства гордости. Вот простое слово назидания даю вам.
Помните: кто занимается колдовством, экстрасенсы эти все, магистры, кто заговаривает, шептуны и все прочие, кто на воске выливает, кто на ладонях гадает, — Господи, их же несть числа, нечисти этой, — они все под проклятием Божиим находятся эти люди, под анафему подпадают. И кто обращается к ним, — если не покаетесь, беда будет тяжкая. Кто обращался к колдунам, шесть лет под проклятием Божиим находится этот человек. Если не покаетесь, не будете прощены. Это помните, осознайте. Банки ставят у телевизоров диавольских, у колдовок этих. Они юбками трусят там, бесов пускают в эту воду — пейте отхожие дела бесовские, глотайте, своих мужей калечьте, детей калечьте, уничтожайте их живьем. Вот какое бесовское дело! Под проклятием Божиим такие люди находятся. Каждый подумай, сам отойди, покайся, предостереги и маловерных других. Ну что ж, дает Бог испытания за грехи наши. Дай, Господи, спокойно перенести испытания.
Страшно, жутко боюсь врачей нынешних — профессионалов, палачей, акушеров этих. Это же палачи: убивают детей, уничтожают, живого человека рвут по кускам. И недавно женщина рассказала, как она была в этом месте убийственном по болезни своей и как она посмотрела на этого убитого ребеночка. Вытянули его, высосали из утробы матери. Эта убийца лежит, палач стоит перед ней, оторвали щипцами голову этого ребеночка. А ещё живое существо, ещё ручку подымает, как бы защищается ещё. Потеряла сознание сразу эта женщина, увидя этот ужас.
Вторые врачи мне рассказывали, как секретаря обкома коммунистического дочь сблудила да зачала, уже седьмой месяц. Вытянули этого мальчика из ее утробы, уничтожили. Топили в ведре, а он кричит уже. В ведре топят его, в отхожем месте.
До чего мы дошли! Эти проклятые палачи-врачи, до седьмого колена они будут прокляты Богом за этот грех убийства. Врач дал клятву спасать жизнь, а не губить, это помните. Целитель Пантелеимон занимался этим делом? Он спасал все жизни человеческие. И все угодники Божии спасали. А эти? За эти несчастные деньги… Вон как семья где-то изображена, с Афона, греческое изображение. Есть такое изображение: стоит палач в белом халате, пронзает дитё кинжалом, в кармане доллары у него, заработанные на несчастье человеческом, и за его спиной ад всепоедающий, и его в том числе. Это страшный грех! И никого в жизни не благословляю на эту гинекологию современную сатанинскую идти. Долг врача — спасти жизнь, а не убивать, не заниматься этим проклятым грехом. И этот кабинет дьявольский, где убивают, десятой дорогой обходите, бойтесь. Там жуткая трагедия, там бойня, там уничтожение беззащитных невинных деток.
Вот и плоды семейной и блудной нашей жизни: убийства, аборты… Редко кто здесь стоит, кто не сотворил этого греха страшного. Мало, мало этих людей. «Я не убивала». А дочь свою посылала? А советовала другим: «Что ты будешь с ним делать. Убей возьми»? И прочее, и прочее, соучастники этого убийства.
Как нам нужно осознавать этот грех? Каяться. Не так, как учит всех в Красногоровке этот Василь заблудший: давай 40 распашонок, 40 рубашонок, давай 40 крестиков, 40 бутылок вина… Боже сохрани, все 40 по 40, 40 по 40 давай. Бедные бабы поопустошали кошельки, а только никакого проку. Это ж католичество нам эти лжепопы населяют, индульгенцию дают. Откупись: дай, дай, дай всего, и все будет тебе хорошо, можешь опять грешить, как сатанисты- католики учат. Так точно и в наш православный дух эти лжепопы вносят вот этот именно католицизм, это униатство. Чашей по голове стукают, ходят, ересями разными занимаются. И мы идем — отчитывают. А чего тебе отчитывать? Тебе нечего отчитывать, тебе врачебница — покаяние. Псалтирь нужно читать за свои грехи. Вот наша врачебница, наше исцеление, а не эти ложные откупления разные. И полная после этого опустошенность человеческого существа идет.
Все, уморился я уже говорить. Сумбурно так говорю я. Красиво я не умею говорить. О чем душа скорбит, то и уста мои глаголют — о самых таких жизненных, назревших вопросах. Это прорываются все ваши грехи в мои слова, чтобы вы понимали, хоть в одной фразе, да поняли каждый, всю свою трагедию несчастной, бедолажной своей жизни, проклятой, можно сказать, по нашим грехам жизни нашей. Только лишь одно утешение: идите к нам, не меняйте веру, не отходите от Бога. Как ни труден путь к Богу, как ни трудно исполнять заповеди Божии — идите… Господь вас ждет. Никого не отвергает Бог, не нужно его рисовать, как часто говорю вам, жестоким, карающим. Господь долготерпелив, многомилостив и милостив. Лишь только закоренелых, страшных грешников Господь карает и лишает их даже христианской смерти — петля, да и все.
Еще раз умоляю: берегитесь в наше время сектантов этих, экстрасенсов этих, колдунов, этих целителей. Один ко мне мариупольский приезжал. Страшно на него смотреть было, это колдун какой-то, целитель. Сзади косичка. Говорю: «А зачем это ты бороду отрастил, косичку сзади? Ты что, священник?» — «А ко мне больше так люди идут, больше расположены». Ага, вот как, еще тебе крест осталось надеть священнический, еще больше тогда будет доверчивого народа идти. Так что берегитесь этой нечисти, все это сатанинское. Не участвуйте в делах тьмы.
Времена тяжкие, не надейтесь на лучшее. Будущее поколение еще хуже: стеклянные глаза все, оружие везде. Он может в любую минуту в тебя выстрелить ради забавы. Такое время сейчас лукавое идет, мир в тяжком зле лежит. Уже борьба приближается антихристова и жуткое растление и падение нравов у общества нашего, что мы и видим. Вот и плоды коммунистического безбожия. Вот и без Бога «светлая дорога». Коммунякам приходящим говорю: «Покайтесь!» — «Нам не в чем каяться». Вот и все, все тогда ясно, что это за люди, сатанисты страшные. Погубили всю страну, Отечество наше, а сейчас еще лезут: давай властвовать, давай руководить. Нет, нельзя! Но и эти фашисты идут западные. Еще хуже будут времена. Только, Господи, дай терпение и дай остаться верующим, Божиим человеком, образом и подобием Божиим. Об этом всегда помните, постоянно в жизни своей земной. Аминь.
Слава Богу, Господь священникам — хоть и трудно, много искушений сегодня: диавол не спал, знал, что великий день сегодня святых бессеребреников и чудотворцев, колотил и в алтаре, и кругом, — но дал Господь силы помолиться, победить диавола, совершить Божественную литургию. И вам многим искушения были. Но помог Господь победить. За эту победу над диаволом, над врагом спасения нашего, в сегодняшний воскресный день благодарим Господа.
Слава Богу, что Господь дал мирно неделю провести. На этой неделе у нас было событие — в пятницу, на праздник Косьмы и Дамиана, освятил богадельню, где около сорока человек старушек будут доживать свой горемычный век. Вот, обслуживать надо. У нас ни копейки денег нет на эти дела. Вашими копейками только живем. Платить там никому — ни санитаркам, ни поварам — нечем и не будем. Хотите душу спасать — идите трудитесь, Царство Небесное зарабатывайте, ухаживайте за болящими. Сегодня мы ходим за болящими — завтра мы будем лежать на их месте и за нами другие люди будут ходить. Это богадельня, и кто думает деньги здесь, в церкви, получать, как некоторые: «А деньги?» А вы много принесли в церковь, что деньги требуете? Сколько вы принесли все? Копеечки. и все. А на копеечки нужно храм содержать, духовенство нужно содержать, батюшек с семьями и все прочее. Многие живут вдали, приходят ко мне, приезжают; спрашиваю: «Слушай, а на обратную дорогу у тебя есть деньги?» — «Нет, батюшка, нету». Надо давать всем. А откуда брать? Так что здесь, запомните, все трудимся ради Бога. Я сколько прожил — ни разу в ведомостях не расписывался, не знаю, что такое деньги получать. И не бедный, слава Богу. В прошлый раз говорил, Бог меня балует всем, лишнего не дает, а что нужно — посылает. Жизнь горемычную прожил без всяких долгов, во славу Божию. Так и вас вразуми Господь на широкую ногу не шагать, а мирно, спокойно, как положено христианину, проживать жизнь. Сейчас мне потребуются туда добрые, хорошие люди, которые отказались бы уже от прежней мирской жизни. Сани- тарочки ухаживать. Потому что сейчас только — дай деньги. А чем платить? «Сколько платить будете?» Простите, у меня оплаты нет и не будет этой платы. Нас здесь собрал Господь ради спасения души.
Кто желает — владыка благословляет послушником быть, можно писать прошение, что от всего мирского отходишь, всецело желаешь послужить Богу, посвятить себя, житие свое во славу Божию. Нужны они Богу. Кто? Садовник (сейчас станем леса возводить) — нет; пчеловод (хочу пасеку свою завести) — нет. Поштукатурить, помазать, покрасить — нет таких людей. Приходят. хотим, батюшка, ой, на колени падают: спасаться хотим. Ну, спасаться, ну, почитали один день Псалтирь, второй. «А что ты умеешь делать?» — «Ничего не умею. А что, тут работать надо? Я спасаться пришел». — «Ну, садись, не кушай ничего, а читай Псалтирь, спасешься». — «А где спать?» — «А я ж не знаю, ты ж спасаться пришел. Ну, под кустиком ложись спать да спи себе, спасайся».
Надо трудиться, трудолюбивыми должны быть все. Приходить сюда действительно к Богу, душу спасать. А то потом пожил, пожил: «А чего я здесь живу?» А я ж не знаю. Меня прислал Бог сюда, я живу здесь и Бога благодарю в этой пустыни. А тебя Бог привел, но я не знаю, чего ты пришел. Спасаться? Спасайся, трудись, молись. «А мне давайте отдельный стол!» Ох ты, Боже мой, ты много борща в том миру сейчас накушаешься? Отдельный тебе стол давай да все прочее. И за это Бога благодари, что капусточки Господь дает, да картошки, да добрых людей, которые нас, бездельников, кормят еще.
В этом отношении именно благодеяние должно быть. Если ты думаешь прийти сюда трудиться, сперва подумай, чтоб хвосты потом твои не тянули тебя туда, в тот мир. Уже забывай за всё, как в монастырь приходи, всё. Родители умерли для тебя. Всё поумирало мирское. Ты начинаешь новой, духовной жизнью жить. Посидели: «Ой, до мамочки хочу, ой, до папочки, ой, в больницу скорей мне ехать». А чего тебе там делать? Ну, больница — это особое дело. А к родителям уже нечего ездить, пользы никакой не получишь, только вред для души. В старое время пришел в монастырь — всё. За ворота монастыря без благословения никуда ни на шаг, даже близко не разрешали строгие игумены. Вот какие старцы воспитывали, светильники великие. Тут собирают духовное богатство. Поехал в мир на неделю, на две — все растратил, приехал дурак дураком, невменяемый приехал. Это уже страшно за таких людей. Так что спасаться нужно, двум господам уже служить — Богу и миру — не должно. И что плохое, если хочешь спастись, оставь за святыми вратами. Иди к Богу с чистым сердцем. Вот и легкий труд будет, и легкая молитва, и спасение будет, все будет, если чистое твое сердце будет. И дай, Господи, чтобы в этом святом храме благодеяние действительно бескорыстно совершалось и бескорыстный святой труд. Не для меня, не для кого, а во имя спасения души своея. Всем на спасение. А то пришли, а чего пришли — сами не знают. Сперва подумай, обдумай, а потом уж иди, во славу Божию. А то от труд ностей жизни укрыться. Как одна мне пишет: «Вот замуж не вышла, не успела, не взял», — вчера читаю письмо, думаю: Боже мой, какая ж ты глупая, ещё и в монастырь пошла, приняли её, дуру, гони её обратно, из того монастыря. «.Теперь только хочу быть игуменией вот и схимницей». Да ты ещё послушницей не научилась, ещё унитазы монастырские мыть да уборные убирать не научилась, оттуда монастырь начинается, из отхожего пахнущего места начинается послушание. «Что? За этими старухами лежачими, ихнюю вонь нюхать? Не, не, не, не, это не мое дело». Какая ж ты будешь будущая монахиня, когда ты послушницей не можешь быть, понюхать вонь, да ты ж завтра хуже этой старухи вонять будешь лежать, и кому-то ж надо ж тебя обмывать, обчищать нечисть твою.
Так что думайте, путь спасения узок и тяжел. В миру бесу вы не нужны, весь мир работает бесу, а сюда пришли — полчища бесов бегают за вами, хвостами крутят, лишь бы ругались, лишь бы завидовали, лишь бы не подчинялись друг другу, бездельниками были. Вот что бесу нужно: ссоры, вражда, ненависть, подозрительность друг к другу. Что бес и успевает. А кто виноват? Мы ж сами во всем этом виноваты. Какие гадкие мы: Ангел на одно дело наставляет — пустая хата, отдай же, пусть люди живут. Да бесяра скорей: «Ой, не так сделали, ой, ой, ой». Ну вот, и хамство бес проявил и погубил душу, и доброе дело погубил. Думайте; хотите Богу служить, тебе уже та квартира не нужна, всё, отрежь всё мирское, иди к Богу, вот тогда будешь и Божиим сосудом во славу Божию. Мне уже эти хаты не нужны. Выгонят автокефалисты, где-нибудь Господь даст приют, тюрьма всех нас ждёт. Там полочку уже дадут как-нибудь, да и всё, «от тюрьмы и сумы никогда не отрекайся» — так народ говорит, вот так. В этом отношении желание во многом послужить Богу. Но как? Ещё большой вопрос.
Научи нас, Господи, правильно служить Тебе во славу Божию, во спасение души и не в тяжесть ближнему.
Вот, все, как будто бы, рассказал, всё объяснил.
Господи, одно и то же говорю вам, болит сердце, скорбит. Мог бы равнодушно вам сказать обыкновенную проповедь, прочитать вам: в Евангелии то-то пишется, в житии то-то и то-то. Сердце болит. Что болит, то и говорю вам. Назидаю, учу вас, чтобы меня Бог, грешного, не осудил за мою бестолковую прожитую жизнь. Сеять семена надо. Какие ваши сердца, какая почва — от вас самих зависит. В добром сердце задержится семя и росточек даст, а глупое, бестолковое, гордое сердце, каменное никогда не примет этого росточка. Пустота… Как один блаженный говорил, шелуха, шелуха пошелестела, во славу Божию, дорогой, да и все. А зернышек мало, мало. Вот молите Бога, Господина жатвы, Спасителя, чтоб хоть голеньким, полусухим, да все-таки зернышком Христовым нам всем быть, чтобы дать плод хоть не мног и войти в жизнь вечную. Аминь.
Сейчас совершим молебное пение, о здравии болящих и скорбящих попросим у Господа всех в день врачей бессеребреников. Особенно целитель Пантелеимон всех встречает входящих в храм.
Да кто идёт ко мне, да приди ж, да на колени стань у этого чудотворного образа, да поплачь, да помолись за всех со слезами — церковь пустая будет, не действует. Вот и будет тебе радость и утешение, вот и благодать и помощь, наш Помощник же взирает, как живой всех встречает, только иди, получай это благодатное утешение и помощь благодатную.
Все сейчас помолимся, воду освятим в сегодняшний день, тогда после молебна целуете крест, окропляет вас святой водой батюшка, получаете антидор, пиете святую воду, и помогай Господи мирно добраться домой вам всем во славу Божию.
Эту седмицу отдохните, своей суетой перед Рождественским постом позанимайтесь, необходимыми делами. А тогда уже помогай Господи на будущей неделе встретить святой пост Рождественский и мирно дождаться уже и праздника Рождества Христова.
Все рассказал, в моем сердце уже Введения праздник. Спрашиваю батюшек: «Вы сегодня готовились к службе врачам и безмездникам?» — «Нет». За три недели вперёд уже должно сердце священника готово быть к празднику, уже Введение в сердце должно быть, уже Рождество должно приближаться, уже песня в сердце должна быть: «Христос раждается, славите». Вот тогда не будет уныния, тогда будет у нас духовная жизнь. Тогда будет для нас время действительно благоприятное, а так существуем, лишь бы отбыть, лишь бы отжить, лишь бы отстоять. Вот такая бессмыслица жизни нашей земной.
Всё объяснил, всё рассказал. И особенно в пятницу чтите праздник Михаила Архангела со всеми Воинствами Небесными, Ангелу Хранителю. Не можешь в церкви по работе побыть, помолись дома Ангелу Хранителю. Не можешь в храм идти, всё отлагай, приди, помолись, и Ангел Хранитель да хранит нас от всякого зла в дальнейшей жизни нашей земной. Аминь.
С праздничным воскресным днем. Всё рассказал, всё объяснил. Понятно всем, вопросы есть? Нет, всё ясно. Слава Богу, что вы у меня такие грамотные все.
Слава Богу, зажигаем свечи, совершаем молебное пение.
