День памяти святого апостола Фомы 19 октября 1997 г.

С праздничным сегодняшним днем воскресным. По милости Божией, и в сегодняшний святой день Господь сподобил нас отложить всякое житейское попечение, всякую суету, все заботы века сего — маммону евангельскую. И сподобил Господь всех прийти к Богу, к молитве, к вере, ко храму Божиему. «Дом Мой — дом молитвы назовется». В молитве мы общаемся с Богом, обращаемся к Богу, просим в молитвах Бога, каемся в молитвах перед Богом. И Бог Сердцеведец все слышит, все весть и вся благая нам подает.

В храме Божием, повторяю почти каждый раз, прежде всего мы идем к свету, от тьмы к свету. Почему и врата, которыми мы входим, — западные, идем к востоку, к свету, к алтарю святому, от запада, от тьмы, дабы во свете Христовом увидеть свет в храме Божием. А уходим из храма — от востока, от Солнца правды на запад, во тьму уходим вновь в эту адскую, сатанинскую — мира сего, падшего во грехах и прелестях века сего. К храму Божию да стремится всякая душа, к радости. Мы радуемся солнышку, мы радуемся свету, мы радуемся храму Божиему. Духовное отдохновение всегда в храме находим, вздох сердечный. И в храме особенно мы молимся, прежде всего о самих себе и о своих невежествиях, о своих грехах.

Вот о чем мы молимся в храме Божием.

Приносим покаяние всегда в храме Божием. Невозможно исчислить наши грехи — это нужно бесконечно стоять и исповедоваться, но самые крайние, тяжкие грехи говорим на исповеди. А помыслы и вся нечистота прочая греховная, что для этого? В храме покаяние личное каждого из нас. Стой и кайся всегда за свою горемычную, греховную, тяжкую прошедшую жизнь от босоногого детства, как твоя память только что помнит, кайся. И неправду говорили, и воровали, и родителей обижали, и столько. Как возрастали, и грехи возрастают, увеличивается тяжесть греховная, постепенно пластами ложится на наше сердце, и окаменевает сердце. Почему и слезы покаяния — не эти крокодильи наши, которыми мы плачем временами, а зло в сердце имеем, а именно душа должна скорбеть, душа должна плакать о своей окаменелости греховной. Именно этим покаянием сердечным, храмовым и смягчается душа наша. И Отец Небесный, видя наше покаяние, дает нам прощение.

Священник перед исповедью не только тем, которые будут исповедоваться, но всей церкви говорит: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля твое исповедание, не усрамися и не убойся, да не скроешь что от меня, но, не стесняясь, скажи все, чем согрешил, и тогда приимеши от Господа прощение грехов своих». Именно к этому покаянию перед службой Божией и зовет нас священник. Кто готовился ко исповеди, исповедовать грехи подходит, а кто стоит — кается за свою жизнь. Каяться нужно искренне, ничего не утаивать перед Богом, и самое главное — не самооправдывать своих глупостей и своих грехов: «Кто- то нас соблазнил, кто-то нас развратил, кто-то что-то плохо нам сделал». Мы повинны и, повторяю, бесконечно: через нас люди падают во грехи. Мы служим соблазном многим из-за своих грехов. «Лучше не родиться на землю, нежели ближнего соблазнить или малого развратить», — говорит нам Христос в Евангелии. Самое главное — чистое, светлое покаяние это в храме. И за каждой службой Божией не гуляй мыслями своими в глупостях века сего, а кайся перед Богом, и Бог Сердцеведец, видя покаяние, обязательно будет прощать, в чем мы каемся, легкость на душе будет, радость. Отходят все заботы, печали, грехи человеческого естества нашего.

Молитесь! Призываю всегда молиться, прежде всего подчеркиваю всегда: за Церковь молитесь. Мы слышим, у нас особенно в мятущемся состоянии на Украине Церковь находится, в тяжелом состоянии. Молимся о единстве Церкви, в скорби и обстоянии сущей. Вздохни каждый о Церкви, чтоб нам сохранил Господь Единую Святую Русскую Православную Церковь. Не эту раскольническую, политическую, которую нам пытаются навеять, навести, в которую они захватывают храмы и увлекают насильно души человеческие — в ложь и обман. А дай нам, Господи, в законной, в Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви. особенно о Церкви молиться и о заблудших скорбеть. И эти лживые вожди ихние, они уже не покаются, эти филареты и вся эта нечисть лживая, жалко народ обманутый. Вот о народе этом обманутом, увлеченном в секты, в расколы, — вот о чем мы должны скорбеть, молиться: «Обрати, Господи, наш простой трудовой русский народ заблудший к вере православной, чтобы люди поняли заблуждение и пришли в единство веры Святой Соборной и Апостольской Церкви».

О живых всех молись всегда за литургией, никого не пропускай — ни добрых, ни злых. За всех помолись. Врагов ваших любите. А любить как? Это молиться прежде всего должны, с любовью сердечной, с теплотой. Думать: «Какой глупый человек! И чего враждовать, и чего не хватает, да вразуми его Господи». Всегда кто досаждает нам, кто творит нам зло, вот такая добрая, сердечная молитва. Всех помяни: и крестных, и крестников, и священников, и архиереев, которых ты знаешь, — за всех помолись, и монахов, и в монастырях побывай мысленно, где бывали и знаете и что- то видели. Помолись о всех: и о воспитателях, и о учителях, и своих соучениках, и студенческую скамью вспомните, и профессоров, и докторов, которые нас лечили, и медсестер, которые нас истязали уколами, и банками, и склянками, и всем прочим. О всех помолитесь с любовью, каждый в нас влагал частицу души своей. Учителя знания давали, пусть они сами ошибались в лжезнании, но все равно они стремились чему- то светлому, доброму научить. Врачи как могли нас лечили, также частицу души своей влагали. Все доброе, светлое влагали в нас, в нашу жизнь. О всех помолитесь.

О упокоении всех помяните. И те безымянные могилы воинов убиенных, всех старайтесь поминать. Вот это и будет сердечная, светлая, добрая молитва храма Божия. Действительно, после этой молитвы сердечной, которой ты должен всю литургию молиться, уйдешь из храма, как в народе говорят, «намоленный». Светлым, спокойным, добрым пойдешь вновь в запад свой, во тьму жития сего. Но свет Христов, лампадочка, которую укрепили, огонёчек её, в храме Божием, будет освещать и горемычную дальнейшую нашу жизнь.

Вот к этому сердечному поведению в храме молитвенному стремитесь. Не бегайте по храму никогда Божию. Туда-сюда мотаются, это только плохие люди, добрый человек пришел, встал и молится. Если какая-то надобность необходимая есть, — тихонечко, чтоб никого не затронуть, вышел на цыпочках, чтобы и стука от ног не было слышно, ибо всякий шорох и лишнее движение — что? — отвлекают ближнего твоего от молитвы, и ты соблазном уже ближнему служишь. А то многие: на коленях люди стоят, тихо молятся, — лезет, переступает через ноги, толкается, она наперед всегда лезет, хамка такая. Стыдно смотреть на эту, извините, рожу противную. после этого. Да люди ж молятся! Ты ж будь культурная или культурный, жалей людей! Опоздал — встань в конце храма, молись. Когда народ поднимется с колен, тихонечко пройди. Но не занимай так называемое «свое место».

— Место наше, Василю, где должно быть?

— На цвинтари.

— На цвинтари каже, а мы кажемо на кладбище, там всем нам место готово, никто туда не идет. А здесь у нас место — как пришел рано, на хорошем впереди стой, пришел поздно — вон там сзади стой и всю нечисть смотри да нюхай человеческую.

Вот так мы должны культурно вести себя, никаких свечек не ставить на подсвечниках, а то бегают, ставят. И возьмет те три свечки: «А где ж поставить?» Еще и стоят, хамы, и смотрят, как эта свечка его сгорит, «колдует» там что-то над теми свечками, думает. Да на то она и свечка, чтоб горела. Всегда, сколько вас предупреждаю: когда и я бывал в монастырях или в храмах, никогда не лез, купил свечечки, тихонько передал их наперед. Куда их поставят, к какой их иконе поставят, я Богу эту свечку передал в жертву. Когда она сгорит там? Может, её через месяц аж, на то она и свечка — сгореть. Может, её ещё десять раз нужно на нужды храма понести да продать, ибо эти свечки дороже нам обходятся, чем вы их покупаете. Это уже дело храма Божия. Положили свечи, на то она и свеча, ты жертву принесла Богу от чистого сердца. Придет время, она сгорит или нет? Сгорит. Купил ты свечечку, она уже пошла к Престолу Божию прямо, как милостынька. Это должны все знать, и вот этой ложью не заниматься: самой только поставить трясущимися руками, самой стоять смотреть эту свечку, людей отвлекать от молитвы. Другую сваливают свечку, женщины поставили свечку, — свою лепит; это грех, не нужно этим грешить.

Тихонечко положил свечки Богу, как та вдовица две копеечки принесла от чистого сердца, положила и все. Она не думала, кому ж деньги ее пойдут, последние две копеечки. Она принесла их Богу. Так и просфоры, и записки: тихонечко все подали в конце храма, в корзинку положили, эту корзинку принесли в алтарь, разбираем, читаем, поминаем, частички вынимаем. И за милостыньку, за гроши Бога и вас благодарим. Вот так нужно культурно поступать всегда в храме Божием, чтоб ни толкотни, ни хождения, сохрани Господь, бесконечно повторяю, криков чтоб не было. Чтобы не превращать храмы — во что? — в сумасшедший дом: ах, хрю-хрю, и начинает там биться в истерике. Ложь это все, можно всегда себя сдержать. Знаю, болеют люди тяжко, нервно, душевно, духовно болеют. Крепись, молись, стань на колени; муть у тебя в голове — тихонечко выйди на улицу, на свежий воздух, побудь, зайди и вновь молись. Не вводи никого в искушение. Как легко и радостно молиться в храме, когда мертвая тишина, спокойствие, благоговение и не замечаешь времени! Я даже не опомнился, как уже совершили мы Божественную литургию.

— Опомнились вы, надоело вам молиться или нет?

— Нет.

Мгновение проходит, единое дыхание проходит. Вот что значит вместе молиться, в дисциплине молиться, не искушая никого, а сердцем молиться и светлым своим христианским разумом. Вот этого — доброй молитвы, доброго поведения и радости духовной — не лишай нас никогда, Господи, в жизни нашей земной дальнейшей. Учитесь быть именно молитвенниками в храме Божием.

Учитесь именно быть не отребьями-искусителями, как в других храмах Божиих, с печалью смотришь, — разговаривают, толкаются на клиросе эти певчие так называемые, растрепанные эти артисты стоят. Да лучше те бабки пусть поют беззубые, чем эти вот певчие так называемые, артисты накрашенные. Это уже плохо. А когда все единым сердцем, единым вздохом молятся — как радостно тогда за этой литургией. Поэтому думайте и, когда в храмах Божиих находитесь, никогда не потворствуйте этому злому человеческому делу. В уголочке где-то забейся, за какую-то иконочку, стой тихонечко и молись. И Отец, видя твою усердную молитву, особенно тайную, сердечную, обязательно Отец Небесный воздаст тебе и явно, в жизни твоей земной. За недоброжелателей и трудно — подвиг молиться: молитесь за них, за врагов, за обидчиков ваших. Как мыльный пузырь, лопается злоба, когда мы молимся за своих обидчиков, знайте. А когда мы подогреваем эту злобу, тогда еще хуже становится, чернее и тот обидчик, и мы. Как ото картошку пережаришь на сковородке. Когда нормально жаришь — румяная, вкусная, но когда уж перекалишь ее — чернота, вонь идет. Точно так и в жизни нашей. Чтобы не было этой черной вони, — молитесь, а молитва смягчает сердце, злоба утихает, сердце умиротворяется, и радость, и смысл жизни появляются. К этому также стремитесь. Молитесь за обидчиков, нечего мстить: «Я тебе такой- сякой или такая-сякая». Бог им Судия да будет, помолимся, и все пройдет. И будет мир и тишина в сердце: и самим радостно, и врагам радостно, и людям окружающим нас.

За сегодняшней Божественной литургией Господь сподобил нас слушать чудное Евангелие, чудный Апостол — Слово Божие Господь сподобил нас слышать. О чем же Евангелие сегодня говорило? Ну-ка, дед, рассказывай, что ты слушал? Бедного сразу и в пот бросило. Каже: «Да я ж знаю, тильки зубив немае, сказати не можу». Вот о том читали Евангелие: «Как хотите, чтоб с вами поступали, так и вы поступайте со всеми». Зло сеешь — что пожнёшь: добро или зло? Что посеешь. Добро сеешь, любовь, милосердие сеешь — что пожнешь? Это же самое. Будет, конечно, искушение дьявольское, когда добро творишь, но побеждают добро и любовь всякое искушение диавольское. Вот к этому и стремитесь. «Каков поп, таков приход», говорят. «Какова нива, такой и урожай», «Какой сеятель, такие и плоды соберут». Какие мы, такие и все нас люди окружающие.

Вот сужу я о вас по вашему разговору. Приходят ко мне — и сразу открывается для меня весь человек. И говорят еще, что какой-то я глупый человек, прозорливый или что, Бог его знает. Начинает человек о блуде говорить: «Блудники кругом», — ну, думаю, все: ты ж первый или первая самая злостная блудница. Я говорю: «Да ты ж блудник окаянный, вонючий!» — «Ой! Батюшка прозорливый, уже все знает». Начинает о ворах говорить мне — вижу: да ты ж ворюга с детства самая первая. Говорю: «Да ты ж ворюга окаянная, с детства воровала, тащила из дома все». Бедная баба упала на стул: «Батюшка прозорливый, все знает». Вот так. А что у тебя на душе, что в прошедшей жизни твоей — то и на языке твоем. Об этом знайте. От доброго, чистого сердца слова добрые слышишь. От злого, нехорошего сердца — только одну злобу, одно нытье, одни несчастья слышишь. Вот именно об этом и говорит в сегодняшний день Святое Евангелие. Нужно сеять всегда светлое, доброе, разумное, «чтобы нам сказал спасибо русский народ», как говорил поэт Некрасов русский наш.

В прошлое воскресенье говорил я вам всем о духовном рассуждении. Подумай, что от этого слова будет: плохо или хорошо. Я это дело сделаю, а может, это во вред семье моей будет, необдуманно я сделал. А потом одумываемся, и бывает уже поздно, бывают искушения большие. Поразмысли, совет всегда сотвори. Что-то ты с ближним хочешь делать, так посоветуйся. Внимательно сядь, рассуди — как это, не во зло ли будет какое-то деяние наше? В семье что-то хочешь сделать — посоветуйся с семьей обязательно, совместно, чтобы не было разлада, не было искушения, чтобы не самовольно все сие творить, а с добрым советом, с любовью, с миром. И будет плод мног от этого рассуждения духовного нашего, и радость будет, и сладость будет. И людям окружающим, как уже говорил я вам, будет очень мирно и спокойно. Вот этому духовному рассуждению, светлому, доброму, учитесь. А для этого нужно что? «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Грязное сердце, блудное, злое, коварное сердце — вряд ли там добра дождешься.

Бесконечно говорю вам: чтобы познать Бога, нужно иметь чистое сердце. Тогда тебе будет понятен Иисус Христос, Спаситель наш. Не баптистский этот сектантский Иисус: «Иисус сказал, Иисус пошел, Иисус сделал…» Это все ложь духовная. Рассказ простой, жизнь простая. А когда и сердце чистое будешь иметь, — для тебя не будет «Иисуса» уже, а будет Иисус Христос, Спаситель наш, Искупитель наш, наш Путеводитель, ведущий нас всех в Царствие Небесное. Чтобы познать Иисуса Христа, сердце чистое нужно иметь, а лукавое, недоброе сердце никогда не познает Иисуса Христа, Спасителя нашего. Вот об этом всегда нужно задумываться и сердце чистое всегда просить у Бога. Почему и за литургией особенно прошу: «Господи, дай мне мирное сердце», — чтобы умиротворить, успокоить, как часто говорю вам слово оптинских старцев, угомониться самому, взять себя в руки. И тогда уже умиротворение, спокойствие идет, и действительно сердечная молитва тогда идет. И вам помогай Господи, чтобы от сердца вашего светлое, доброе, хорошее исходило, а не злое. Чтобы вы понимали сердцем Спасителя нашего, а не разумели его только лишь умом, как все сектанты, раскольники, все «рацио», которые умом (к чему и рационалистические секты эти все ведут), умом только понимают, как рассказ простой, Евангелие, Апостол. И для них не существует Благовестия. Для них существует: «Ага, книга такая-то Писания, глава такая-то, стих такой-то; Матфей, глава такая-то, стих такой-то», — тарахтят, да и все. Договорились до того, что в Библии сказано, что и Бога нет даже. Вот так. Потому что Псалмопевец говорит, что: «Рече безумец в сердце своем: несть, Бог». Так и эти все сектанты — вырвет строчку и то-то говорит, то-то. «Иконы — это идолы», — там-то сказано. Да ты ж дальше разберись, что за идолы, а что за иконы. Повнимательней рассмотри, если тебя смущает мысль, да посоветуйся со знающими священниками, и получишь ты ответ, и уразумеешь истину уже не «рацио» — разумом своим глупым, а сердцем познаешь, и значение не книги какой-то, а Благовестие, значение Благой Вести — Святаго Евангелия.

Вот этих светлых, добрых мыслей даруй нам всем, Господи. Нам, священникам, — любовь нелицемерную иметь, как мы читали в наших книгах. Сколько лицемерия у нас у каждого, начиная от священников и кончая вами всеми! Какие мы гнусные лицемеры! Как мы — сердце тяжелое, злое, а мы улыбаемся притворно, маску надеваем на себя, как те артисты; очень тяжело, — это лицемерие. И очень тяжелый такой человек. И этот лицемер — человек очень несчастный в жизни своей, он бесконечный артист, он бесконечно стоит на сцене своей жизненной и бесконечно в этой маске ходит. Одень вам на голову чулок — все время ходить приятно будет? Точно так вот это лицемерие, маска эта улыбчатая, а на самом деле сердце ж злобное. Снимайте эту маску, не нужно ходить этими артистами всю жизнь. Мы должны быть естественными, образом и подобием Божиим, но не артистами в этой жизни земной. Об этом подумайте многие. Лицемеры, как в Евангелии обличает Господь нас всех, неоднократно называет смертным грехом лицемерие наше.

Именно добрый, светлый лик, доброе сердце — какое сердце, такое и лицо,лик святой должен быть всегда у нас во всей жизни нашей. И не озлобляться на ближнего, как на врага, а лишь только — что? — поскорбеть нужно о глупости человеческой, о пороках человеческих: «Господи! Да такие ж глупые люди! Чего им не хватает?» Молись, терпи да за все Бога благодари, да и все. Мятутся, не поймут, чего делать. Поскорбеть всегда нужно и вздохнуть: «Да вразуми ж их, Господи!» Вот и будет тебе радость в молитве за врагов, благожелательность, и лицемерия не будет.

На этой неделе мне пришлось столкнуться с одним из священников, вроде как прославленным таким смирением, очень глубочайшим. Ну, думаю, посмотрю ж поближе хоть святого человека. Боже мой! Как посмотрел, то и заскорбел: я ж недостоин был и встретиться с ним даже, я злой. Он говорит: «Ты злой, ты людей скотами обзываешь!» — Не помню, я вас называл скотами?

— Нет!

«Аки скоты, — говорю, — поступаем. Аки пёс смердящий мы в жизни. Прости меня, аки пса смердящего; не “пса смердящего”, а “аки”, то есть “как пёс”. Как скот мы поступаем в жизни, как коровы хвостами машут, так и мы крест неправильно творим на себя». — «Ты называешь скотами людей, ты любви ко мне не имеешь.» Конечно, я злой человек, недобрый. Но вроде стараюсь всех вас любить сердцем и молиться за всех вас. Послухал я это все вразумление — слава Богу, что Господь мне открыл мои немощи. Но и такую же лицемерную эту любовь, думаю, сохрани Господи её иметь. Больше не хочу встречаться уже с этим обличителем, пусть он вас обличает лучше. Так что дай, Господи, нам нелицемерную, чистую, светлую любовь. Чтоб лицемерами, артистами мы в жизни лукавыми не были, ибо от лицемерия до лукавства один шаг. А от лукавства до предательства Господа — также один шаг, лесенка идет. Всё от этого лицемерия нашего.

Вот краткое назидание Евангелия, Благой Вести, храма Божия, для чего мы приходим в храм Божий, и даю вам в сегодняшний день святой воскресный. Вразуми, Господи, правильно понимать словеса сии. Долой лицемерие, долой эту спесь такую, надменность: «Я верующая». Я говорю всем, что из нас здесь никого, ни одного человека верующих нет, мы все лжецы и обманщики. И первый аз есмь, я — не верующий человек. И в алтаре все батюшки стоят — они не верующие. Мы все только идем к Богу: что священники, что архиереи, что патриархи. А верующими мы будем когда? Когда руки сложат на грудь, в гроб нас положат, крест деревянный, если заслужим, дадут. Тогда мы скажем: «Господи, верным Тебе был до последнего издыхания». Тогда уже не мы сами ложь скажем, а за нас скажут, что был верующий человек, добрый, светлый, как жалко его и хоронить, и расставаться с ним. Уже о нас жизнь сама будет говорить, а не пустословие наше, а то: «Верующий, верующий.» А что мы творим, эти так называемые верующие. Мы ж своей жизнью попираем веру! Мы ж кощунствуем над Богом в своей жизни и кричим: «Верующие!» Умолкни, и когда что приходит, скажи: «Стремлюсь к Богу, иду своим путем, Господь зовет». Как приду? Но обязательно нужно прийти к Богу, у каждого своя тропиночка, у каждого свой путь. И дай, Господи, нам не лицемерно этим жизненным скорбным путем идти, а тихо, мирно, спокойно, и прийти к Богу, и быть настоящим верующим человеком. Не по словам, а по жизни и по делам нашим. А от своих дел или прославишься, или постыдишься. Вот об этом также задумайтесь и никогда не пустословьте, что вы верующие. Никакие мы еще не верующие. Но призвал Господь — идем к Господу. Уже за эту радость духовную благодарим всегда Господа. И только дай, Господи, не сойти с этого пути, со своей тропиночки, не заблудиться, не пересечь кому-то его тропиночку глупостью своей. У каждого своя тропиночка, и этой тропиночкой все к центру, к Богу идем спокойно и падаем, грешим, встаем. Семьдесят раз на день согрешишь — семьдесят раз вставай, не ной: «Бог меня не простит» и прочее. Ложь это все наша, простит Бог. Вставайте, вздохни: «Грешен, согрешил, обидел, ляпнул что-то, прости меня, Господи, не выдержал столько», — и прочее, и прочее, и опять идем к Богу. И таково шествие до последнего издыхания земной жизни нашей. Когда наступит конец бытия нашего земного и придем мы уже в вечность,

в радость Господа, где нет ни печали, ни болезни, ни воздыхания, вот в тот священный момент и подтвердится все — верующие мы или неверующие в жизни нашей земной. Аминь.

Сегодня праздник апостола Фомы, одного из двенадцати учеников Христовых. Слушали его житие, как Господь дал ему особый путь пройти христианского спасения, свою тропиночку. Говорят: «Неверный Фома». Действительно, в Евангелии об этом-то и говорится, читали Евангелие, как ученики с радостью говорят: «Фома, только что был с нами Спаситель Иисус Христос». — «Как, Его ж убили, Его ж похоронили! Так откуда ж покойник-то ожил? Нет, пока не увижу сам Его, не поверю». И вот в Пасху, всегда в первый день, лицом к народу и читаем это Евангелие, как преподал Христос мир и как Фома не поверил, и на этом оканчивается пасхальный вечер, в первый день Пасхи на вечерне Евангелие. Через восемь дней вновь читаем это Евангелие, уже дальше продолжаем. Через восемь дней вновь Христос пришел, и с ними, с апостолами, и Фома был. Уже особое тело духовное имел Христос, сквозь двери затворенны вошел — не существовало для Христа ни места пребывания, ни стен, ни окон, ни дверей, уже духовная плоть была, та, которую мы обретем по нашем воскресении из мертвых. Именно эту плоть духовную и имел Христос воскресший. Вновь предстал пред учениками и уже Фоме мир преподал. И обращается к неверному Фоме: «Возьми ж, осяжи ж мои язвы на руках, на ногах, посмотри на мои ребра, прободенные копием римского воина на Кресте, и не буди неверен, но верен». И воскликнул Фома: «Господь мой и Бог мой!»

И чудные слышим мы слова, сегодня в алтаре всем сказал окружающим меня служащим: «Блаженни невидевшие, но верующие». Нас всех Господь называл блаженными. Невзирая на наше греховное недостоинство, мы блаженны: мы не видели Господа очима своима, но верим, идем к Нему, стремимся и приходим по-настоящему к Богу. Вот это и есть духовное блаженство, о котором сказал Спаситель апостолу Фоме в Евангелии сегодняшнего дня.

Чудная жизнь, проповедь после святой Пятидесятницы среди диких народов Востока. Сколько злобы он видел, сколько неверия, сколько подозрительности, сколько горя видел апостол Фома! И Господь Духом Святым дал ему особую благодать творить чудеса. Как чудно построил дворец царю Фома. Не здесь, земной, из кирпичей, а небесный дворец дал построить Господь Фоме апостолу. Вот этому дворцу и учит нас Фома своим житием. Он исполнил слова Христовы: «Не собирайте сокровищ на земле. Здесь и тля тлит, то есть портит, и ржавеет все, и воры подкапывают и крадут. Собирайте сокровище на небе, где все цело будет». Вот и жизнью своей апостол Фома опытно указал нам, как сокровища собирать на небе.

Милостыню творите. «Милостыня — царица всех добродетелей», — говорит святитель Иоанн Милостивый. Милосердие должно постоянно быть для всех. Дай бедному, несчастному, окажи помощь кому, по силе и возможности потрудись для милосердия, вот и будешь себе созидать кирпичик за кирпичиком дворец в вечности, обители райские, свои уже палаты, свои комнаты. Разные эти комнаты и палаты. Одни прекрасные дворцы имеют — от всего сердца всегда дающие, пусть и мало, то, что имеют, но от всего сердца. Они светлые, радостные палаты будут иметь. Другие — мрачные, а третьи какие-то землянки будут там иметь за свою скупость. А вообще, жестокосердные — только мне, мне, мало, мало — такие ничего не будут иметь на том свете, там будет для них только ад кромешный, и тьма кромешная, и скрежет зубов. Вот этой чистоте, чистых палат строительству, вразуми нас, Господи, молитвами святого апостола Фомы.

Подал с душой страждущему напиться, с любовью, — не так черпнул воды: «На, пей», — с любовью: «На доброе здоровье водицы напиться» — уже кирпичик ты положил в своем доме. Накормил ты бедного пса или кошку бездомную, птичек покормил — уже ж ты кирпичик положил. Только от всего сердца, не так: «На, жри, отцепись от меня». Накормил ты кого- то бедного, страждущего с любовью: «На доброе здоровье, Ангела за трапезой, покушай пищи нашей» — вот и положил кирпичик. И постоянно, пришел в храм Божий молиться за всех — вот и кирпичик себе положил. И так всю жизнь, кирпичик за кирпичиком, и идет наше домостроительство в вечность, домостроительство небесное. Имеешь излишек — дай ближнему, собрал урожай — неси в храм Божий, вот и кирпичик тебе. Для бедных и несчастных от трудовых своих сделок милостыню добрую — вот и кирпичик тебе. Вот эти кирпичики постоянно можно ложить в жизни. Не имеешь ты чего-то, так хоть улыбнись доброй улыбкой, разведи беспомощно руками: «Рад бы, да пустые карманы». И уже человеку радостно, и уже ты не как зверь обратился: «Отстань от меня, отойди от меня», — а с радостью и с любовью; вот уже и кирпичик, даже и из ничего с любовью, с добротой сердечной можно делать этот кирпичик. Врач лечит: к одному врачу очередь стоит, а к другому — профессор, а туда боятся вообще и к той двери подходить. Этот простой врач да с любовью примет, да посочувствует, да послушает тебя, да какие-то простые порошки тебе пропишет да скажет: «Обязательно поможет тебе, вот это выпей, да смотри ж, не забудь же на ночь выпить». Смотрю, и полегчало. А тот профессор рявкнет на тебя, посмотрит, как на динозавра на какого-то, хоть он и японское лекарство тебе выпишет, а оно абсолютно не поможет — доброты нет. А этот простой врач с любовью тебе сказал, и ему ж уже кирпичик будет доброго дела. И бесконечно можно творить эти кирпичики, ложить ежедневно, свой дворец созидать, свою вечность созидать. От нас зависит, за нас никто ее не построит, мы сами должны архитекторами быть, мы сами строителями должны быть. Как Фома дворец строил, вы все ж уже знаете. Дал царь золото, он всем несчастным людям пораздавал, а сам проповедует, тысячи людей крестит, обращает к Богу, всё. Встречает его царь:

— Как там, строится?

— Да, стены уже готовы, крыши-то еще нет, осталось.

— Ну, на тебе еще мешок золота, да красивую крышу мне сделай, чтоб ни у кого такой не было.

— Обязательно сделаю и золотом позолочу тебе, чтобы сияло.

Опять пошел все раздал несчастным людям. Тут царедворцы похватились: «Проходимец он, царь! Ни кирпича не положил нигде, твое золото промотал где-то, этим бродягам пораздавал, да и все» — «Как?!

Обманул меня, царя-батюшку?» И пошло дело. В тюрьму, смертная казнь.

И слышали, как брат внезапно умер, Господь так дал, и как брату царя в вечности были показаны необыкновенной красоты палаты.

— Ой, хоть бы одну комнатку, уголок иметь в этих палатах небесных!

— Нет тут твоего, ты ничего себе не построил, скупой, жадный. Это брат твой выстроил.

— Как брат? А откуда он строил?

— Фома ему, архитектор, выстроил.

Вот, оказывается. И потом ожил брат, рассказывает:

— Брат, ничего у тебя не прошу, лишь только одну комнатку отпусти мне.

— Где комнату?

— Да твоего дворца небесного.

— Что ты мелешь? Какой дворец там небесный?

— Такой чудный, такой красивый, Фома ж тебе выстроил. Отпусти его.

— Ах, Фома выстроил? Я его сегодня хотел казнить как преступника.

— Да, Фома выстроил.

Тут и царь опешил, все обещал дать брату. Но как на том свете уже свои палаты отдать? Опешил он, не знал, что делать.

— Ладно, — говорит, — пусть там остается уже мое. У нас есть архитектор, он и тебе, брат, выстроит — Фома.

Мешки золота пошли на бедных, на несчастных, — и тот дворец до небес вечный имеет, и все дворцы эти вечные имеют. Вот так и нам помогай, Господи, этот светлый дворец созидать. А дворец этот именно каждый может построить, каждый из нас архитектором может быть, только дай, Господи, духовную нам всем мудрость. Одна баба пожалела копеечку дать, да весь кошелек в гамне утопила, в туалете, да и все. Вот и смотри теперь. А не пожалела бы, дала бы — уже кирпичик на небе был бы. Вот так и идет всё. Ага, наша жизнь — пожалеешь — прахом все пойдет, ничего не будешь иметь. Дашь — Господь вновь пошлет тебе вместо этого, и радость будет тебе духовная, и дворец твой будет вечный на небе. Вот такое назидание даю себе, грешному, чтоб не ныл, что у меня мало.

Я только как-то окружающим близким говорю: «Только поражаюсь и удивляюсь. Вроде и приход сельский у нас, не ахти какие доходы, но всегда Бог все посылает, хватает, слава Богу». Лишнего не дает Бог, потому что жадность появится, можно погибнуть. Все в меру Бог посылает. Никогда в жизни не был в долгах, слава Богу. Только для злых людей говорю: «Долгов тьма тьмущая, давай раскошеливайся, свой богатый кошелек открывай». Долгов не имел никогда, слава Богу, все накушанные, всего хватает. Боже мой, и в храме ломится, и во дворе ломится от всего. Милосердие Божие. Только лишь успевай раздавать, строй дворец скорей. И вам всем помогаю дворцы созидать во славу Божию. Поприносят всего, только дай Бог нашим сестрам скорей варить, да кормить, да с любовью принимать всех. И дворцы так и должны мы созидать на небеси. И ни в чем нет недостатка. Пораздаю деньги — на меня ворчат: «А завтра что будешь давать?» Ничего, завтра Бог чего-нибудь да пошлет. Смотрю, к вечеру уже и приплыли денежки мне, и еще что-то приплыло, во славу Божию. Ну вот, только радуйся и веселись. Так и мы в жизни опытно должны чувствовать: в убытке никогда не будешь, когда дашь. Сегодня ты будешь вроде как в убытке, нет денег, — завтра тебе Бог восполнит, во славу Божию. Но когда уже излишки тебе сильно идут — бойся, здесь может диавол тебя прельстить жадностью, скупостью. Тут уже нужно бояться, скорей от этих излишков нужно избавляться. Довольствоваться в жизни нам всем надо тем, что Бог посылает, роскошь — это грех. Вспомним Лазаря четверодневного и роскошного богача. Бояться участи этого богача нужно. Вразуми нас, Господи, каждому быть архитектором вечной жизни своей, каждому созидать свой храм в вечности, палаты свои. И дай, Господи, чтоб мы не даром эту нашу жизнь прожили, но чтоб она была светлая, чтоб мы могли, уходя из этой жизни, сказать: «Слава Тебе, Господи, не даром прожил жизнь, ухожу мирно уже в свои палаты вечности для встречи с Богом Судией. И верю, что хоть я и грешный человек, но, по Своему милосердию, простит меня Господь и не лишит меня Царствия Небесного». Аминь.

Сейчас оканчиваем святую службу Божию. Кто готовился ко причащению, те, кто на исповеди были, причащаем. Курильщиков чтоб ни одного в храме не было. Курильщиков отлучаю от причащения, от храма Божия, как самоубийц, это страшный, смертный грех, наркомания та же самая — курение. Нечего оправдывать себя: «Не могу бросить» и прочее, ложь перед Богом это все. И близко даже чтоб вони табачной не было в храмах Божиих! Не можешь бросить, не хочешь бросить — не имеешь права переступать порог храма. Брось нечисть — тогда приходи к Богу, светлым ликом и светлою душею.

Причащаем Святых Христовых Таин, тихонечко, оканчиваем литургию святую, молебное пение совершаем, и пойдете домой отдыхать восвояси.

Спаси, Господи, всех вас за посещение храма в сегодняшний день, за общую нашу молитву духовную в храме Божием, за милостыньку вашу, за все светлое, доброе, за дисциплину, что вы не бегали, как бесноватые, по церкви, а стояли да молились.

За это все доброе спаси вас Господи!