Четвертый день. Преподобн. Иоанникий Великий
(Грех зависти).
I. Преподобный Иоанникий, память коего совершается ныне, жил во 2-й половине IX века по Р. Христове в Греции и первое время провел на царской службе в воинском звании. Он был сначала заражен ересию иконоборческою, но обличенный одним прозорливым иноком, жившим на Олимпийской горе, оставил ересь и всю суету мира, удалился на эту гору и здесь неослабною борьбою с своими страстями, неусыпными трудами, бдением и молитвою достиг святости и прославился как великий подвижник и чудотворец. Много народу приходило к святому подвижнику для назидания и испрошения у него святых его молитв и ходатайства пред Богом, – много духовных щедрот и благодеяний изливалось от преподобнаго. Еще в самом начале своего подвижничества, встретив двух пустынных иноков, преподобный Иоанникий получил от них, вместе с молитвенным благословением на подвиг, и пророческое предостережение, что к концу жития ему будет учинено искушение от завистливых людей. Это действительно и случилось. На той же Олимпийской горе пребывал в иноческих подвигах другой подвижник, по имени Епифаний. Слыша о возрастающей славе препод. Иоанникия, Епифаний позавидовал ему и умыслил погубить его. Однажды во время бездождия, когда вся растительность на горе высохла и вокруг келлии Иоаннникия было много сухих деревьев, Епифаний поджог сухую траву внизу горы и вся гора быстро воспламенилась. Одному только Богу был обязан препод. Иоанникий своим спасением: не только он сам не пострадал, но и его келлия чудесным образом осталась невредима среди пламени. Кроткий и незлобивый Иоанникий, желая узнать причину гнева Епифаниева и чтобы испросить у него прощение, если в чем-нибудь он согрешил пред ним, отправился к своему зложелателю. Какова же сила злобы, пораждаемой завистию! Увидав препод. Иоанникия, Епифаний ударил его жезлом своим, имевшим острый наконечник, желая убить его, но опять был посрамлен Богом, спасающим праведных от озлобления злых человеков.
II. Видите, братие, до какого ожесточения может довести человека зависть! По истине эта страсть есть самая богопротивная:
а) Она есть прямая вражда на Бога, источника и подателя всякого блага. Завидуя благополучию ближняго, человек ничего себе от этого не приобретает: ему не приятно самое добро, или счастие ближняго, – ему не желательно распространение в мире царствия Божия, которое и состоит в утверждении между людьми добра, следовательно завистливый человек – противник Самого Бога.
б) Зависть есть грех по преимуществу сатанинский. Завистию диавола вошел в мир грех, а с ним и смерть (Прем.2:24). «Диавол» человекоубийца искони – и ныне соделывает чадами своими тех, которые в зависти добру ближняго являются на стороне врагов Божиих, так как, по слову св. апостола Иоанна, «всякий ненавидящий брата своего есть человекоубийца» (1Ин.3:15) и он подобен «Каину», который был от лукавого и убил брата своего: а за что убил его? за то, что «дела его были злы, а дела брата его праведны» (ст. 12). Врагами Божиими и Богоубийцами сдедались «иудейские старейшины» так же по зависти к И. Христу, Которого учение, чудеса и вся жизнь располагала весь народ уважать Его более, нежели их. И сколько зла всегда делала зависть в мире! сколько погибло от нея людей благородных, славных своими великими деяниями на пользу человечества!
в) Зависть есть гибельная язва для общества. Только там, где в общественных отношениях царствует любовь, которая «есть союз совершенства» (Кол.3:14), где дарования и труды на пользу общую поддерживаются общим уважением и не дается зависти людской возможности злодействовать, только там возможно счастие и процветание общества. «Где зависть и сварливость, там неустройство и все худое» (Иак.3:16), говорит св. апостол Иаков. (См. № 42 «Моск. Епарх. Вед.» 1879 г.).
г) Приведем здесь один весьма назидательный рассказ о гибельности этого порока.
Три путешественника нашли однажды на дороге драгоценную находку. Надлежало разделить ее поровну между всеми троими; находка была так велика, что часть каждого была бы весьма значительна. Но диавол тотчас явился с своими спутниками – духом зависти, коварства и жадности. Полюбовавшись своею находкою, путешественники сели отдохнуть, чтобы подкрепить себя пищею, но каждый думал не о пище, а о том, как бы одному завладеть сокровищем. Нужно было кому-нибудь из них сходить в ближайший город, чтобы купить припасов для их обеда. Один отправился. Двое, оставшиеся на месте, согласились убить третьяго, когда он возвратится, чтобы разделить между собою часть его. Между тем отправившийся за припасами отравил их ядом, чтобы, по смерти обоих товарищей, богатства остались ему одному. Когда он возвратился, то немедленно убит был своими спутниками, которые, поев принесенной им пищи, оба умерли. А драгоценная находка осталась на месте ждать других подобных безумцев, или руки более достойной.
Подобным образом диавол губит даже таких людей, которые устрашались бы одной мысли об убийстве ближняго. Всем открыто поприще служения обществу, всем доступно приобретение средств к содержанию себя честным трудом. Но диавол воздвигает в людях страсть властолюбия, славолюбия и жадности к богатству. И вот несчастные, в каком то ослеплении, стремятся к своей цели, не разбирая средств, толкают друг друга, роняют других и сами падают, губят и гибнут. А цель, к которой стремятся безумцы, уходит от них дальше и дальше, иногда как будто приближается к ним, дается им в руки, – но вдруг, одно мгновение, – и она исчезла из виду, оставив искателей своих на краю пропасти, или на самом дне ея. Составляется иногда какое-нибудь общество, задумывает хорошее предприятие, обещающее верную пользу всем и каждому. Но между деятелями общества возникает зависть, желание обогатиться одному на счет других; и вот – предприятие не удается, или удается на время и вполовину, общество расстроивается и польза его улетает на ветер, достается другому, о котором прежде и не думали, или которого именно обмануть и обидеть хотели. («Духовн. беседа», т. XVI, стр. 559–560).
III. Будем же, возлюбленные братие, оберегать свою душу от зависти, как от гибельной заразы, мучительной для нас самих, богопротивной и вредной для общего блага! Более всего да держимся любви (1Кор.14:1), которая может быть единственно верным противоядием зависти, потому что «любы не завидит... не ищет своих си, не мыслит зла» (1Кор.13:4), следовательно любовь во всем противоположна зависти и решительно изгоняет ее из сердца человеческого. Аминь.
11 ноября 1896 г
