Четвертый день. Поуч. 1-е. Препод. Герасим Иорданский.
(О сострадательном обращении с животными и о грехах жестокого обращения с ними).
I. Преподобный Герасим иорданский, память коего совершается сегодня, любил скотов и зверей, кормил их, ласкал и лечил. Однажды в великий пост, ходя по пустыне иорданской, он встретил льва с больною, от занозы отекшею, ногою. Святый старец вынул из ноги занозу, очистил и обвязал рану полотном, и отпустил зверя. Но лев, как бы в благодарность, не отходил от благодетеля и шел за преподобным. С того времени он кормил умного зверя и приказал ему караулить осла, возившего воду на нужды монастыря. Однажды лев заснул на солнце и не видел, как проезжающий купец из Аравии увел с собою осла. За такую беспечность братия стала возить воду на самом льве. Не много времени пришлось ему поработать за оплошность. Лев заметил того купца и, узнав осла, отбил его и еще 3-х верблюдов, навьюченных пшеницею, и привел в монастырь.
По смерти своего благодетеля, преподобного Герасима, благодарный лев долго тосковал, рычал по нем и на могиле его издох.
II. Препод. Герасим иорданский своим примером учит нас сострадательному обращению с животными.
а) Человек имеет право, даже вынужден убивать животных, частию ради самозащиты, частию для удовлетворения своих потребностей. Но во всяком случае должно избегать всякой ненужной жестокости. Безпощадная жестокость и варварство против животных, находящия свое удовольствие в том, чтобы причинять им мучения, это от диавола. Истязание животных, принуждение домашних животных работать сверх сил ради большей корысти заслуживает названия несправедливости и грубого насилия. В противоположность истязанию животных, которое в не малых размерах совершается в наше время, так что для противодействия ему учреждаются особыя общества, – можно указать на закон Моисея, положения коего об обращении с животными дышат состраданием и кротостью, проходящими в этом отношении чрез весь в. завет. Праведник милует души скотов своих, говорится в притчах Соломона (XII, 10). Он доставляет им не только нужный уход, но дает им и необходимый покой. Не забудем слова Господа: «ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которое не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало. Мне ли не пожалеть Ниневии города великого, в котором более 120,000 человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Ионы IV, 10–11).
Сострадательное, совестливое обращение с природою должно проявляться и в нашем отношении к низшим животным, что особенно надлежит принять к сердцу естествоиспытателям. Об одном знаменитом естествоиспытателе рассказывают, что он однажды долго и тщательно разсматривал одно насекомое под микроскопом, а потом опять с осторожностию положил его на лист. Этот поступок служит примером самого нежного сострадания, соответствующего как достоинству человека, так и природе (именно живых тварей). Этот ученый (Лейбниц) даже сознавал, что он от этого насекомого получил благодеяние, кое-чему научившись от него.
Пользоваться животными как средством для наших удовольствий, конечно, позволительно, если удовольствия не жестоки и не безчеловечны, что не всегда достаточно взвешивается. Хотя, наприм., охота безусловно допустима, насколько она имеет целию уничтожение вредных животных или удовлетворение человеческих потребностей, за то при ближайшем обсуждении могло бы показаться сомнительным, можно ли охоту, устраиваемую ради охоты, оправдать как достойное человека удовольствие, что особенно относится к так называемым охотам чрез собак (травле собаками).
Один великий писатель в свои более поздние годы сказал о себе самом: «теперь я уже не хожу на охоту, хотя я прежде был хорошим стрелком, но в некотором отношении я чувствовал себя при этом удовольствии не совсем хорошо.У меня было всегда неприятно на душе, когда я убивал какую-нибудь бедную птицу, которая, когда я поднимал ее, устремляла на меня свой умирающий глаз, как будто желая упрекнуть меня в убийстве ея. Не хочу изображать себя жалостливее, чем другие люди; но никакая привычка не могла изгладить во мне этого сострадательного к животным чувства. Теперь же, когда я могу уступить своему чувству, без боязни сделаться смешным, теперь я скажу совершенно свободно, что мне доставляет гораздо больше радости видеть, как птицы весело порхают надо мною на вольном воздухе, чем убивать их» (См. «Христ. уч. о нравственности», Мартенсена, т. II, стр. 288–289).
б) Кроме тех мыслей, которые невольно являются при чтении жития преподобного Герасима иорданскаго, сострадательно обращавшагося с животными, еще мы должны сказать, что препод. Герасим учит той истине, что грешно и неразумно жестоко обращаться с животными.
Грешит против кроткого обращения с животными тот, кто не доставляет доброго приюта и корма животным. Есть ли ти скот, призирай его (Сир.7:24). Несправедливо, жестоко поступают хозяева, если они домашних животных, особенно рабочих, оставляют под открытым небом, под дождем и ветром, в холоде или зное, отчего животное худеет и сокращает свою жизнь.
Кто бичует без пощады рабочих животных. Праведник милует души скотов своих (Притч.12:10). Животные также имеют способность чувствовать как покой, так и болезни; притом побои, делаемые без разбора по всем частям тела, не прибавят животному сил, а еще более обезсилят его, особенно на будущее время.
Кто наказывает до смерти животных чужого двора по зависти и досаде на их хозяев. В Ветхом Завете был закон: и врагу без вреда возвращать заблудившагося осла (Исх. ХХIII 4). Бить, калечить и совсем убивать чужую скотину, когда например она заходит в чужой огород, или травит чужой посев, это не только жестоко, но и в высшей степени неразумно. Не животные виноваты, когда причиняют нам вред, а хозяева их, не имеющие надлежащего присмотра за ними. Вред, причиняемый животными, должно взыскивать не с них, а с их хозяев.
III. Да пробудят же у нас, братие, эти размышления и пример препод. Герасима христианскую жалость и сострадание к животным. Аминь
10 марта 1896 г
