Человек и животное
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему, и да владычествует над рыбами морскими, птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:26).
В последнее время и вообще в текущее столетие и в предыдущее – очень много говорят и пишут об отношении между человеком и животным. В чем существенная между ними разница? – В образе и подобии Божием у человека. Это – пропасть отделяющая человека от животного, которую никак нельзя заполнить. Об эту истину разбивается все учение дарвинистов. Дарвин писал, что человек произошел от обезьяны. В 1891 году голландский врач Е. Дюбуа нашел на острове Ява остатки ископаемого вида обезьяны (крышка черепа и бедро), которому он дал название питекантропус, и эта обезьяна есть будто бы несомненно предок человека. Немецкий же ученый Бранка предполагал, что этот питекантроп был ублюдок, происшедший от человека (женщины) и обезьяны (самца гиббона) (Душ.чт. 1913 г. 1-я ч. 81 стр.). Но все эти предположения – предположения, а не факты... Замечательно, что нигде: ни в одном писании или печатании, как древнем, так и современном, не зафиксированно ни одного факта происхождения человека от обезьяны или обезьяноподобного существа. Все это – гипотезы. А факты говорят об ином. Сравнивая человека с обезьяной, мы видим, что духовных свойств человека – Образа Божия – у обезьян, и вообще у животных нет. Животные все, в том числе и обезьяны, живут и действуют по инстинктам своей природы, не отступая от нее ни на шаг, в течение всего своего существования. «Птицы, – говорит один ученый, – строят свои гнезда, а пчелы – свои соты и теперь, так же, как они это делали тысячелетия тому назад. Их питание определено природою, а не самоопределением» (Гейзе – Отбитые у науки позиции. «Странник», 1916 г. февраль).
У животных нет никакого прогресса, так как нет ума. Правда, указывают примеры, которые говорят, как будто, об уме животных. Но в действительности – это не ум, а инстинкт животного. Слон накачивает воду в корыто; но вот из-под корыта выскользнул обрубок и вода стала выливаться из корыта. Когда уже сильно разлилась вода, слон остановился, подошел к корыту, потом вернулся и стал качать воду... Здесь видят, будто, неопровержимость ума у животного... Но это (проф. Соколов вполне справедливо возражает): «Если бы слон, накачивающий воду, и увидевший, что из-под корыта выскользнул обрубок и вода стала выливаться из корыта, тотчас остановил бы свою работу, подошел бы и поставил обрубок на его прежнее место, чтобы вода не вытекала бы, и продолжал бы качать воду – тогда несомненно у слона были бы сознание и ум. Но ничего этого слон не сделал. Правда, он остановился и перестал качать воду, и подошел к корыту, но не поправил его, а почему подошел? Потому что вода протекла к его ногам и промочила их; здесь чисто физиологический процесс. Дарвинисты, впрочем, утверждают, что человеческий язык развился от языка обезьян. Но стоит только присмотреться и прислушаться к языку обезьян, чтобы понять, что это лишь отдельные крики и звуки: о членораздельной речи нет и слова. Слышал ли кто беседу обезьян между собою? Этого никогда не было, так как не может быть. Говорить ли о безсмысленности звуков попугая?.. Животные также не имеют стыда: свои физиологические функции они совершают открыто... О самосознании, о свободе, тем более о каких-либо религиозных чувствах у животных никто, конечно, не будет говорить... Не ясно ли, что все суждения дарвинизма о том, что человек произошел от обезьяны – не могут быть приняты человеческим разумом. Здесь видим лишний раз подтверждение той печальной истины, что всякий, отрицающий слово Божие, и мечтающий установить учение, противное Божественному, действует вопреки разуму (Пс. 15:1).
