Божественное промышление о России и в тяжких судьбах её
В прошлом году, в это самое время здесь мы беседовали о христианском воспитании детей по подобию воспитания Пречистой. Теперь было бы уместно в продолжение сего побеседовать о той непорочной, девственной и целомудренной жизни, которую явила в себе Пресвятая Дева и которая все дальше уходит в настоящее время от человеческого общежития.
Но переживаемые военные события невольно направляют нашу мысль к тому, что больше пяти столетий тому назад, как раз в день Рождения Пречистой, совершилось для нашего Отечества на Куликовом поле. Это была знаменитая Куликовская победа, одержанная нашими войсками над несметными татарскими силами. На эту битву благословил нашего князя Димитрия Донского тогда еще живой преп. Сергий Радонежский, вымоливший и самую победу нашему воинству. Совершила же эту победу славную Сама наша избранная Воевода Пресвятая Богородица. Сами татары после битвы рассказывали, что во время битвы видели над русскими войсками светлую Жену, устрашавшую их – татар. Это сама Владычица, наша несомненная и постоянная Покровительница, как твердая и нерушимая стена. Как оглянемся на всю нашу родную отечественную историю, то ясно увидим, что воистину под покровом Владычицы жило и живет наше Отечество. Молчаливыми, но несомненными свидетелями и проповедниками того являются многочисленные чудотворные иконы Владычицы, через которые Она являла Свой покров над Русскою землею. Иконы Знамения, Владимирская, Казанская, Смоленская – как тесно связано спасение от тяжких бед наших с этими чудотворными иконами!
За смиренство и набожность возлюбила Владычица наш кроткий Российский народ, можно сказать – пропитавшийся святою верою и благочестием, ощущающий великое Божие промышление над миром о людях. Силу ту Божию в мире и Покров Владычицы над прибегающими к Ней русские познали еще в ту далекую пору, когда были язычниками. При первых киевских князьях Аскольде и Дире подошли наши предки к греческому Царьграду с великою силою на множестве кораблей. Царьграду, а с ним и всему греческому царству, угрожала от них неминуемая гибель. Тогда греки прибегли к помощи Заступницы рода христианского, пречестный Пояс Которой тогдашний греческий патриарх погрузил в воды моря. И милостию Владычицы от силы Божией произошло дивное знамение: поднялось в море страшное волнение ветреное, которое разбросало все корабли русские, и наши воинственные предки должны были поспешно уйти от Царьграда восвояси. Но запомнили они эту близость Царицы Небесной к молящимся Ей и вседушевно признали Ее Покров над православною Русскою землею, когда и сами приняли крещеную христианскую веру при святом князе Владимире.
Близка Владычица к нам и в настоящую трудную пору нашей брани с озверелыми немцами. Все хорошо знаем со слов очевидцев о дивном явлении, как Живой, Божией Матери над нашим воинством на небесном своде перед страшными августовскими боями в прошлом году. Тогда воины наши воодушевились и одержали удивительную победу над супостатами. Сами немцы пленные рассказывали, что часто они видали над русскими войсками Светлую и Светоносную Жену, грозно взирающую Своими очами пресветлыми на немецкие отряды, почему, по их же рассказам, они нередко с особенным трепетом шли в бой с русскими. И не перечесть множества отдельных явлений помощи с неба нашим воинам, о чем постоянно приходится читать рассказы очевидцев и о чем подробно поведают нам воины по возвращении. Вот, например, рассказ: на Карпатах одному нашему отряду непременно нужно было занять одну трудную высоту, на которой утвердился неприятель и наносил большой урон нашим; командир, очевидно верующий, призвал всех своих воинов на молитву, чтобы или взять высоту, или лечь мужественно в смертном бою, и вдруг откуда-то спустилось на высоту густое облако и покрыло ее всю, так что скрываемые им наши незаметно пробрались к самому неприятелю и, сделав свое дело, забрали так нужную гору. Такова милость Божия тут. Такова близость Царицы Небесной к нам и во всю эту тяжкую войну, свидетельствуемая всеми дивными видениями и явлениями от Нее.
Но куда же исчезли теперь все эти дивные видения и явления, так воодушевлявшие наших воинов и нас, мирных людей? Куда же исчез этот небесный источник нашего во брани дерзновения на супостатов? А исчезло и ушло все это от нас туда же, откуда и приходило, – на небо, ибо мы забыли и все больше и крепче забываем это небо. И как близко было к нам это небо в начале этой тяжкой войны! Помните, в каком строгом благоговении, как необходимость за святое послушание перед Промыслителем Богом, приняли мы эту войну на защиту унижаемых наших младших братьев, за которых все мужественно решили и кровь свою пролить по заповеди Спасителя. И воины и не воины как священнодействие совершали это грозное послушание. Помните, и рабочие-забастовщики, перед самой войной готовившие уже почти восстание, когда узнали, что немцы, не жалея капиталов, подводили их к этому мятежу, чтобы, пользуясь им, разгромить нас, – рабочие, когда узнали об этом, тотчас же бросили свои забастовки и как за самое спасительное дело принялись за дружную работу. И студенты разных учебных заведений, обычно так подвижные на всякие горячие выходки, как кроткие агнцы были тихи в своем поведении; они многотысячными толпами с народными знаменами-флагами и с царскими портретами ходили по улицам столицы, устремляясь в восторге своего патриотического воодушевления к пустующему Царскому Дворцу, и там все, как один человек, снявши шапки, падали на колени на земле и пели церковную песнь «Спаси, Господи, люди Твоя», от которой, казалось, они совсем и давно уже отстали. Да, блаженны были эти времена в первые восемь месяцев войны. Небо так близко было к нам, соединилось с нашею грешною землею, и мы так близки были к этому небу.
Но что же случилось с нами, что небо так далеко теперь, по-видимому, от нас?
А случилось с нами то же, что бывает и с отдельным человеком. Когда кто начинает путь спасения, тогда враг сначала смущает его разными страхованиями, скорбями и злоключениями, а равно нападениями и от людей. Если подвижник устоит твердым на принятом пути благочестия, то враг старается обольстить его успехом его подвигов: являет ему успешность его молитвы, высоту его созерцаний; люди начинают преклоняться перед его подвигами, благоговеть перед его праведною высокою жизнью. Тут враг уже сильнее бывает: скорби и страдания редко бывают опасны, а успех часто ослепляет человека и губит горделивым самообольщением. Горе праведнику, если он согласится с наветами врага и признает себя за праведника, за достигшего уже высоты в своем подвиге, близкого к Богу. Как только он уверует в свою высоту и силу, так и окажется совершенным ничтожеством, ибо отступит от него сила благодати Божией, которою он только и подвизался дерзновенно против врага. Когда успеет враг обольстить подвижника, тогда спешит использовать против него же и отступление от него благодати Божией, именно: когда подвижник почувствует, что молитва его сделалась пустою, созерцания прекратились, уважение и благоговение людей было временное, тогда впадает в тоску, в уныние, а враг доводит это и до отчаяния, чтобы толкнуть подвижника на самый отчаянный шаг; и нередко человек не выдерживает такого вражеского нападения: или отступает перед силою врага и оставляет свой подвиг, или и кончает сам с собою, идя во иудино место. Так бывает с отдельными подвижниками перед Богом.
Это же проделал враг и с нами, как с целым народом. Страхом вражеского нашествия не запугал нас сатана, но только помог нам собраться с силами духовными и телесными. Мы отбросили все суетное и, воспрянувши духом, бодро и всенародно пошли на врага. Тогда сатана решил и нас обольстить успехом. Успех оружия нашего крестоносного воинства ослепил наши глаза, мы возомнили о своей силе, мы зазнались и забылись в высоком мнении о себе. Особенно это проявилось со дня взятия нами неприступной немецкой крепости Перемышля 9 марта сего года. Тогда мы торжествовали свою победу, кричали о нашей непобедимости, восклицали, что отныне мы в клочья размечем немцев; уверяли, что как солнце с 9 марта высоко начнет подниматься на небосклоне до самого зенита, так и солнце нашей победы пойдет все выше и выше, а немцы будут терпеть поражения до полной погибели. Жутко было смотреть на это всенародное зазнайство, но смиряющих речей тогда не хотели слышать, в упоении перед вражеским обольщением. Среди этих ликований позабыли то Солнце правды Христа Бога нашего, без света Которого не бывает ничего светлого на земле и без помощи Которого никакая наша сила не сделает ничего и с малым врагом, а тем более с озверелыми немцами, совет сатанинский против нас исполняющими. И как раз после этого 9 марта начались неудачи за неудачами на поле брани, вынудившие наше геройское воинство оставить отвоеванную Галицию, а дальше совершилось быстро и все то, что теперь всех нас повергает в скорбь. Позабыли и презрели мы силу Божию, – оставила и нас эта сила Божия. Отступил от нас Бог, ибо мы и в явлении силы Его не узнали Его и все больше стараемся позабыть Его. Но еще опаснее то уныние, которое теперь охватило почти всех. Ибо оно и толкает на ту отчаянность, которая только и нужна как немцам, так и диаволу, ищущим нашей погибели. Отсюда и та смута в умах и поступках, которую теперь наблюдаем в растерянности и власти, и общества. Власть растерялась. А народ мечется в отчаянности. Ибо только этим можно объяснить те забастовки, что устраивают теперь в Петрограде рабочие, прекратившие вырабатывать военные снаряды, так необходимые нашей доблестной армии, которая бодро по-прежнему стоит против врага, видя близкую его смертельную погибель от полного истощения и удивляясь той растерянности общества, которая так нужна нашему врагу. Но как назвать подобные поступки забастовщиков и всякую смуту в народ сеющих людей? Это похоже на то, как если бы во время пожара сын в обиде или из мести отцу с матерью ушел бы от пожарища вместо того, чтобы спасать из огня все, что можно; конечно, дом со всем хозяйством погиб, но ведь такой глупый и грубый сын, несомненно, останется голым и нищим, – и по делам ему это будет. Так и смутьяны, и забастовщики в настоящее трудное время, когда все, оставивши все, должны устремиться на защиту Отечества от страшной опасности, чинят измену и предательство. Враг, истекающий кровью, дорого заплатил бы за смуту, разделения и непорядки в нашем Отечестве. Да, наверное, он и теперь не жалеет золота, чтобы через своих людей расстраивать несмысленных и горячих среди нас.
Но смеем надеяться, что и это все только накипь на поверхности взбаламученного моря народной жизни. В глубине же народной души среди горя уже крепнет здоровое течение – покаяние, смирение, молитва, вера в помощь Божию. И пока вера православная есть наша народная святыня, до тех пор нечистой силе не посрамить Святой Руси. Темною тучею обложил враг наше Отечество и не дает доступа к нам Ангельским силам. Но Милостивый Бог самыми бедами уже размягчает наши сердца, чтобы не было в них места темной силе. А тогда Святые Ангелы будут с нами, – тогда сама Владычица опять будет над нами!
Возлюбленные, зная все это, будем себя и друг друга утверждать в таких размышлениях и разумениях, чтобы возвращались все к Богу, размягчаясь и смиряясь сердцем. Ибо через немцев боремся мы с самим сатаною, на нас восставшим. Идет невидимая брань Ангелов за нас против темных демонов, в то время как там, на пределах нашего Отечества, идет видимая кровавая брань наших христолюбцев воинов против супостатов – немцев. Отбросим уныние, смятение и самооправдание. Бодренно все устремимся к Богу и на общую дружную защиту Отечества, побуждая друг друга. Но да не возгордимся и опять, если благоволит Господь снова порадовать нас успехом, чтобы не лишиться опять и вконец Его всесильной помощи. Но, предавая себя и наше воинство в руки Божии, будем взывать: Не нам, не нам, но имени Твоему даждь славу, Боже. Аминь.
